— Ты мне не муж, — напомнила хрипло. Разом нахлынуло все, что стояло между нами. Я выкрутилась из его объятий и взяла полотенце, прячась от жадного взгляда. Руслан брал меня очень страстно. Огонь между нами точно был.

— Оля, что-то не так?

— Скажи, ты не хотел детей со мной? Почему? — сначала смотрела через зеркало, ловя истину в отражении. Затем повернулась. — Ее ждал?

— Нет, Оль. Не ждал. Я не хотел вешать на тебя еще одного ребенка. Ты только начала работать. Соня в садике. Мы выдохнули… Если бы я так боялся неожиданной беременности, то надевал защиту. Прерванный половой акт — это малоэффективный способ контрацепции.

Я прикусила губу. Звучало логично.

— Разве ты так думала, пока я не накосячил? Если бы ты сказала, что пора, мы обсудили бы.

— Нет, не думала, — произнесла вслух свои мысли. — Мне многое начало казаться в ином свете. Наш брак… Точнее, я в нем словно бы черновик…

— Это я черновик без тебя, — ласково гладил мое лицо. — Давай попробуем вместе, Оль? Я понимаю, сложно, и если ты не сможешь… Пойму, конфетка. Но давай хотя бы попробуем. Я люблю тебя.

И я сдалась. Дала нам шанс как семье и как мужчине и женщине…

Эпилог

Спустя пять лет

Руслан

— Мам, Пап, быстрее! — Соня возбужденно торопила нас. Мы специально приехали в Москву перед Новым годом. Щелкунчика в Большом театре смотреть! Дочь и раньше балетом занималась, а сейчас вообще мечтала танцевать в труппе. Пока неизвестно, какие перспективы, но желание покорить сцену у нашей девочки было огромным!

— Марта Григорьевна, точно справитесь? — жена в очередной раз взволнованно спросила. Мама уже не молодая, и Оля очень переживала оставлять с ней наших бандитов. Ване уже пять. Диме год стукнул. С ними ох как не просто. Бог наградил нас двумя сыновьями и лапочкой дочкой. С Соней тоже было не все гладко — переходный возраст, сепарация от родителей, бунт и протест. Но Оля умудрялась найти с дочерью общий язык даже в самый непростой период. А Соня безумно дорожила мамой. Когда протестовала и хотела бросить балет, Оля начала ходить с ней на разные постановки: от классики до смелого модерна. Соня переключилась и нашла себя и новую мечту.

— Олюшка, вас не будет ночь! Ну не такая уж я и старая! — шутливо возмутилась мама. — Я так соскучилась по внукам, — тискала Ваню и с любовью смотрела на дербанившего бутылочку Диму.

— Жена, пойдем, — обнял своих красавиц. Соня — балерина, юная и нежная. Оля как дорогое вино: с каждым годом набирает пьянящей крепости и богатства вкуса. Две беременности, а тонкая и звонкая, красивая и родная до изнеможения. Активный образ жизни, любимое дело и насыщенная сексуальная практика. Мы оба держали друг друга в тонусе. Любимая дала мне шанс, и я до сих пор осторожно держал его в руках, боясь потерять эту хрупкую сильную женщину. Через год после нашего воссоединения, Оля согласилась выйти за меня. Она хотела скромную свадьбу, а я — увидеть ее в подвенечном платье. Торжественная церемония, банкет, танец молодых — все по канонам. В прошлый раз считал все это глупостью: было уже, смысл повторять? Не со зла лишил юную девушку образа принцессы. Окунул в будни, руководствуясь практическими соображениями в обход романтике и влюбленности. Я ошибся. Больше этого не повторится. Ничего из моего неприятного прошлого!

Из Подольска поехали на такси, обратно, естественно, только утром. После спектакля у нас в плане поздний ужин в ресторане и бронь в «Арарат Парк Хаятт». Для Сони взяли отдельный номер. Она уже достаточно взрослая, да и нам с женой есть, чем заняться в отпуске. Мы родители троих детей, такие выезды — подарок судьбы!

— Предлагаю штурмовать буфет? — предложил и взял под руки своих прекрасных спутниц. — Даме игристое, — поцеловал Олю. — Детям мороженое, — протянул стаканчик Соне.

— Пап, зима же! — воскликнула, но уплетала за обе щеки. К третьему звонку мы потянулись ко входу в партер. Я отвлекся на сообщение из клиники — сам не знаю, но меня, сухаря-одиночку опять поставили и.о. главврача. Пока крепился и отбивался от должности всеми правдами, но… Поднял глаза и заметил сведенные на переносице брови жены. Соня буквально вжалась в мать. Оля обнимала ее за плечи, словно бы защищала от чего-то. Я обернулся в поиске источника опасности. И нашел… В десятке метров от нас стояла Алиса под руку с каким-то стариком в смокинге. Вот оно — мое испытание. Длинная нога нарочито выставлена в глубоком разрезе, платье буквально обтекало фигуру, темные волосы гибкими пружинами лежали на плечах, в глазах огонь и хитрый прищур. Именно так Алиса смотрела на меня, когда затягивала в свои сети. И я велся. Она выглядела хорошо, но следы жизни «бабочки» уже проявились на лице. Я смотрел на нее и меня не трогало, не тянуло, не манило. Для меня это неудивительно, этой женщиной я переболел окончательно и бесповоротно, но для Оли…

Повернулся, смотрел только на нее. Вероятно, подсознательно она боялась этой встречи: что меня снова поведет. И моя дочь тоже боялась. Сейчас сомнений не было: в таком случае Соня выбрала бы жить с матерью, нежели со мной. Но я бы их никогда не оставил, и дело не в дочери. Я любил только жену. Я научился отличать зерна от плевел.

— Оль, — взял ее лицо в свои руки, — я тебя люблю, — шепнул и с чувством поцеловал в губы. Затем обнял своих прекрасных дам и повел на балет. Никакое прошлое не помешает нам быть счастливыми! А Алисе флаг в руки. Пусть живет свою жизнь как умеет. К моей семье эта женщина больше не имела отношения.

Ночью я обнимал обнаженную Олю, стоявшую у окна. Мы молча взглядом собирали кружевные снежинки. Так уютно, тепло, хорошо. Дома. Когда мы вместе, где бы не были, мы всегда дома.

— Ты такая загадочная, — прошептал, щекоча дыханием ухо. Мы не обсуждали встречу с моей первой женой ни в антракте, ни в ресторане, ни в отеле. В душ зашли и любили друг друга, потом переместились в постель. Уставшие и расслабленные.

— Я боялась, Русь. Чувствовала, что любишь меня, а этой встречи все равно боялась.

— А сейчас? — спросил, а у самого сердце остановилось. Вдруг жена до сих пор мне не верит? Без доверия даже в невинном взгляде можно усмотреть двойное дно.

— А сейчас я просто люблю тебя. Я родила тебе двух детей, Русь. Ну, сколько можно держаться за свои страхи, — повернулась и обняла меня за шею. — Пойдем в постель, Гордеев. У меня на тебя далеко идущие планы…

В постель с женой я всегда за. Я всегда за любое ее предложение. Главное, с ней…

Конец