– Не пытайся меня отвлечь! – тяжело дышит.

– Ты что, ревнуешь? – поглаживаю его по плечам.

– Да, чёрт побери!

Демьян впивается мне в губы почти грубо, но это даже заводит. Он всё время был нежен, и этот натиск – нечто новое для меня. Я отвечаю с таким энтузиазмом, какого сама от себя не ожидала. Быстро расстёгиваю его рубашку, он, оторвавшись от моих губ, помогает мне стянуть футболку, а потом разворачивает к себе спиной, заставляя опереться на комод. Прижимается сзади так, что я ахаю.

– Почему ты совсем не носишь платья? – с меня стягивают штаны от домашнего костюма, и я чувствую, как его пальцы пробираются под бельё.

– Не… удобно… – отвечаю, задыхаясь.

– А по-моему, очень удобно, – он тоже задыхается, делает первое резкое движение, и мы оба стонем.

Страсть захватывает так стремительно, что всё заканчивается спустя несколько минут. Нам обоим не хватает сил, чтобы куда-то идти, мы просто падаем в обнимку на неширокую кровать в моей комнате. Демьян затаскивает меня себе на грудь, прижимает, не давая выбраться, но мне и не хочется. Укладываюсь на нём поудобнее и, переплетя пальцы, опираюсь на них подбородком, рассматривая мужчину и улыбаясь. Мне улыбаются в ответ, но тут же насупливают брови.

– Так кто это был?

– О, господи, вот ты упрямый! – вздыхаю.

– Просто ответь.

– Влад, – говорю спокойно, и Демьян сжимает зубы, но не успевает ничего сказать, потому что я продолжаю: – Мы расстались за пару недель до того, как я устроилась к тебе на работу. Но лица на мне не было не из-за него, а из-за тебя – из-за того, что случилось перед праздниками. Если помнишь, сразу после этого я уехала домой. Конечно, мама поняла, что со мной что-то не так.

– Прости… – мужчина отводит глаза.

– Давно простила, – целую его в подбородок, куда дотянулась.

– То есть, твоя мама была знакома с этим… – он опять хмурится.

– Да, конечно, мы ведь и правда довольно долго встречались, – пожимаю плечами.

Демьян смотрит на меня, прищурившись, а потом выдаёт:

– Я тоже хочу с ней познакомиться!

– Ты серьёзно? – приподнимаюсь, глядя на него.

– А похоже, что я шучу? – он вскидывает брови. – Так ты представишь меня своей семье?

– Д-да, конечно, – говорю растерянно. – Можно съездить через пару недель, я как раз собиралась…

– Отлично, съездим все вместе. Костю тоже надо с ними познакомить, – мне заправляют за ухо растрёпанную прядь волос, целуют в нос и аккуратно сдвигают на кровать. – Ты есть не хочешь? Я жутко голодный.

– Демьян, – сажусь на постели, прикрываясь одеялом, потому что одежда у меня так и валяется на полу. – А в качестве кого я тебя представлю?

– Будущего отца твоих детей? – фыркает мужчина, но тут же добавляет: – Не пугайся так.

Я с усилием закрываю непроизвольно распахнувшийся рот.

– Э-э… честно сказать, мама даже не знает, что я работаю няней…

– В каком смысле? – Демьян хмурится, смотрит на меня внимательно.

– Ну, я просто сказала, что устроилась на работу, без подробностей, – ковыряю пальцем пододеяльник. – Мне почему-то показалось, что мама не одобрит такой… хм, вид деятельности. Няня с проживанием, сам понимаешь, – обвожу рукой нас с ним в кровати, – если учесть, что получилось в результате, её мнение обо всём будет не слишком хорошим.

– А тебе не нравится, что получилось в результате? – Демьян вдруг резко обхватывает меня, роняет на постель и переворачивается, прижимая к ней.

– Очень… нравится, – мне прикусывают шею, и я хватаю ртом воздух. – Но как-то всё очень быстро, тебе не кажется?

– Быстро?! Да я месяц с ума сходил! – выпаливает мужчина и тут же смущается.

– Да ладно? – мне становится весело. – Так долго?

– С того момента, как ты передо мной разделась, – он неловко ёрзает. – Нет, даже раньше немного – когда увидел тебя на спинке дивана, ты ещё хомяка ловила.

– Бедный мистер Крыс, – вздыхаю в ответ.

– Это я бедный, – ворчит Демьян.

– Прекрати, – смеюсь, обнимаю его, поглаживаю по спине, спускаюсь ниже. Ух, вот это мышцы у него, конечно.

На этом разговор благополучно заканчивается, потому что нам становится не до того. Следующие дни всё настолько хорошо, что в какие-то минуты мне даже страшно. Вот не умеем мы жить спокойно, всё время подсознательно ждём какой-нибудь подлянки. Наверное, у нас это в ДНК зашито.

В начале недели Демьян проверяет глаза, и, к счастью, оказывается, что никаких серьёзных последствий удар не нанёс. Синяк у него почти сошёл, поэтому он уже ездит в офис, а я вожусь с Костей. Мысли о мальчике меня тоже не оставляют – мы ничего ему не говорили, да и что тут скажешь, но он ведь рано или поздно заметит, что его папа стал по-другому ко мне относиться. Надо бы обсудить это всё с Демьяном, но я решаю, что не стоит торопиться и можно подождать до свадьбы Никиты и Анны.

За пару дней до события меня отпускают с наказом купить себе какой-нибудь наряд. Заодно – шёпотом – просят приобрести уже, наконец, пару домашних платьев. И я даже нахожу удачное: из мягкого трикотажа, с удобным запахом, а не так, что садишься – и ноги до бёдер видны. Хотя Демьян, наверное, предпочёл бы именно такой вариант.

Суббота, день свадьбы, встречает нас мокрым снегом. На саму регистрацию мы не едем, приезжаем сразу в ресторан. Я знакомлюсь с теперь уже женой Никиты Сергеевича – она очень красива, и муж просто не сводит с неё глаз, даже неловко смотреть на них. Компания друзей собралась небольшая, есть ещё один ребёнок, сын подруги Анны, Маруси, которого я тоже беру на себя. Надо сказать, я совсем не чувствую себя как-то неуютно. Опасалась, что ко мне будет отношение, как… ну, как к няне, человеку, которого позвали просто потому, что детей надо куда-то спихнуть. Но нет, друзья у Анны и Никиты очень простые и доброжелательные, меня воспринимают такой же гостьей.

Вот только чем дольше мы находимся в ресторане, тем хуже я себя чувствую. Отчего-то начинает болеть голова. И я не могу спокойно сидеть за столом – особенно, когда приносят рыбу на горячее. От неё исходит такой резкий запах, что к горлу то и дело подкатывает тошнота.

В конце концов, воспользовавшись тем, что дети играют с Марусей, мамой Матвея, сбегаю в туалет. Вот только там так пахнет каким-то освежителем воздуха, что сдержаться у меня не получается. Правда, после всего становится как будто немного легче. В первые секунды. А потом, отдышавшись, я соображаю, что подходит к концу вторая неделя, о которой мне говорила врач. Пытаюсь сосчитать, есть ли у меня задержка, но ничего не получается – не могу вспомнить даты, надо лезть в мобильное приложение.

Выползаю из кабинки и тут же натыкаюсь на Анну.

– Оля, что случилось? – она встревоженно подходит ко мне. – Тебе было плохо, я слышала! Это из-за какой-то еды? Ресторан хороший, но если вдруг…

– Нет-нет, – судорожно мотаю головой, – с едой всё в порядке!

– А что тогда? Оля, я врач и могу помочь.

– У меня просто голова разболелась. Шумно, запахи, вот и нехорошо стало.

Анна смотрит на меня скептически, уточняет, точно ли со мной всё в порядке, а мне почему-то так неловко перед этой красивой девушкой, что я на ходу конструирую какое-то враньё, да ещё и Демьяна приплетаю, прошу не говорить ему о том, что мне плохо. Вроде бы она верит, говорит посидеть и отдохнуть, настаивает, чтобы я обращалась к ней на «ты», взяла у неё номер телефона и звонила, если помощь понадобится. От этой доброты и внимательности мне становится совсем стыдно. Неудивительно, что Никита так её любит.

Аня выходит, а я, умывшись, падаю на стоящий прямо напротив раковин небольшой диванчик. С одной стороны, Демьян не против детей, с другой – мы с ним не женаты, и вообще… С третьей – он же говорил, что у него проблемы со здоровьем, а если решит, что я ему вру? С четвёртой – может, я вообще просто действительно чем-то отравилась или словила какой-то вирус, а теперь сама себя накручиваю?

Мысли в голове мечутся, ни одну не получается ухватить за хвост. Наконец, вспоминаю, что мне надо вернуться, выхожу и натыкаюсь взглядом на Демьяна, подпирающего стену напротив двери. Он тут же подходит ко мне.