Глава 17

ОЛЕСЯ

– Одна?

– Верно. Женщина. Профи, каких мало.

– А…

– Олесь, давай Алексея отпустим с друзьями. Смотри, как их плющит, что опаздывают, – перебивает, – и пойдем поедим. Я голодный – жесть. После все обсудим.

Только диву даюсь.

Пришел. Увидел. Разрулил.

Роман Зотов во всей красе.

И пусть знаю его всего-ничего. Один день знакомства не дает права утверждать обратное. Не сомневаюсь – наблюдаю его типичное поведение, а не игру на публику. Прямолинейность. Собранность. Деловой подход. Ориентированность на цель.

Но, главное, спокойствие.

Начни в этот момент рушиться мир, как пить дать, он и тогда не встрепенется. Осмотрится, примет взвешенное решение, после станет действовать. Не кипишевать, а именно решать вопросы по мере их поступления.

Эх, мои мысли – мои скакуны…

Несет же меня фантазия на гребне волны. Фиг остановишь.

С другой стороны, взрослое поведение взрослого человека притягивает на уровне инстинктов. Когда мужчина не пытается пыжиться и доказывать, что он мужчина, но при этом каждый его жест, действие, поступок говорят сами за себя – сложно оставаться безучастной и неэмоциональной.

А уж когда есть с кем чем сравнивать, это я про говномужа…

Проглатываю эмоции и с интересом наблюдаю, как Роман жестом подзывает Алексея. Не вмешиваюсь.

Сын подрывается моментально. Подбегает, останавливается и застывает в ожидании, не задавая ни единого вопроса.

Что в его голове в этот момент срабатывает первым – уважение к тренеру или к Роману, как человеку в целом, – сказать пока затрудняюсь, но то, что срабатывает – однозначно. Лекс далеко не к каждому настолько открыт и лоялен. Авторитет Зотова он признает – вижу, чувствую. Будто тот уже успел его заслужить.

Когда? Как? Я снова пропустила важное?

Вопросы наслаиваются друг на друга. Порождают неуверенность. Смятение.

Я – плохая мать? Или Алешка вырос? Четырнадцать – это же не десять и не двенадцать… иметь в его возрасте секреты – это норма?

Пока варюсь в сомнениях, Рома негромко, по-деловому, как с равным общается с моим сыном. Объясняет ему, что пригласил меня на ужин обсудить юридический вопрос.

– Мы на втором этаже будем в зоне отдыха, – показывает куда-то вверх. – Знаешь, где. Как закончите с Геннадием Ивановичем, поднимайся к нам.

– Понял, – серьезно кивает сын, после смотрит на меня. – Мам, норм?

– Норм, – подмигиваю. – Беги, отмечай. Всё в порядке.

Давлю в себе желание докопаться до сути здесь и сейчас. Дома будет время.

Мне очень интересно знать версию знакомства обоих.

– Спасибо, – целует в щеку и пулей срывается к парням.

Те встречают друга улюлюканьем, улыбками и похлопываниями по спине. Даже когда вся троица вприпрыжку скрывается в коридоре, некоторое время доносятся обрывки их радостных возгласов.

Дружба – это круто. Друзья – это сила. Знаю по себе. И рада, что моему сыну в этом тоже везет.

– Правильно сделала, что отпустила, – Зотов, будто ясновидящий, один в один озвучивает мои мысли. – Проходи.

Пропускает в просторное квадратное помещение на втором этаже, одна из стен которого – сплошное стекло.

Осматриваюсь.

Серо-голубые оттенки в дизайне. Точечное освещение. Немногочисленная корпусная черная мебель, раскиданная тут и там. Зеленые растения на стойках. Плазма на стене. В центре два угловых кожаных дивана. Прямоугольный низкий столик, накрытый на двоих.

– Э-э-э, я думала, мы пойдем в кафе, – не скрываю удивления.

Не то чтобы я напрашивалась себя выгуливать, но… там общественное место, где помимо нас еще есть другие люди...

– Не переживай, еда из ресторана, – Роман по-своему трактует мои слова.

Отмахиваюсь.

– Я не это имела ввиду.

Мы практически чужаки друг другу и тут только вдвоем. Не то чтобы боялась за свою честь, такому как Зотов она явно не нужна, или испытывала дискомфорт, пока ничем дурным Роман себя не скомпрометировал… скорее уж мне просто щекотливо и непривычно.

Я домашняя девочка, приветствующая уют и однозначность. Адреналиновые встречи – не мой конек. А здесь можно подумать…

– Здесь нам точно никто не помешает.

С этим сложно не согласиться, но всё же…

И в этот момент чуть не прыскаю.

Олеся-Олеся, наивная ты чукотская девочка. Изначально думаешь только о себе и своем удобстве, потому совершенно зря упускаешь из виду, что Зотов поступает аналогично.

Вполне закономерно, что он тоже думает о себе! И переживает не о нашем разговоре тет-а-тет, а о своей репутации.

А что такого?

Я мало знаю Зотова и его семейное положение. А вдруг там жена ревнивая? Подруга? Любовница? Да мало ли кто? Не суть. Вариантов, почему он не хочет светиться со мной на людях может быть великое множество.

И вообще, это не должно меня волновать.

Главное, что человек предлагает помощь. Мне помощь. И тут важны его удобство и переживания о нравственной стороне ужина, а не мои. И если этот вариант его устраивает, мне ли быть в печали?

– Добрый вечер.

Оборачиваюсь на приятный голос и встречаюсь глазами с женщиной лет сорока пяти или около того. Она появляется из боковой двери, которую я пропустила, пока осматривалась. Короткая стрижка-каре, платье-футляр, лодочки на невысоком каблуке. Выдержанный офисный стиль.

Это?

– Знакомьтесь. Инга Тимофеевна, помощница моего отца Зотова Сергея Владимировича. Олеся Игоревна, моя знакомая, – представляет нас друг другу Роман. Потом уже мне поясняет, – этот спорткомплекс принадлежит отцу. Тут у него дополнительный офис. Я нагло воспользовался связями и занял его на время, заодно попросил Ингу Тимофеевну нам помочь.

Кивает в сторону сервированного стола.

– Я просто расставила всё готовое, – отмахивается та с улыбкой. – Если хотите, могу предложить чай или кофе? Или сами позже сварите? Зерна, заварка, сахар, молоко есть. Я проверила.

– Сами, позже, да Олесь? – так запросто отвечает Роман, что я сначала киваю, потом только соображаю, как это выглядит со стороны.

Впрочем, помощница Зотова-старшего косо не смотрит. Наоборот, как-то весьма доброжелательно… и тепло.

Или я снова вижу лишнее?

– Тогда приятного аппетита. Рада была знакомству, Олеся Игоревна, – женщина протягивает руку.

Пожимаю в ответ.

– Взаимно.

Не лукавлю. Первое впечатление – она мне понравилась. А дальше – не уверена, что будет повод увидеться.

Через минуту Инга Тимофеевна, прихватив пальто, прощается и исчезает за дверью, а Роман предлагает присесть за стол там, где мне будет удобно.

– Вино? – интересуется радушный «хозяин», убирая с тарелок накрывающие их баранчики.

– Я за рулем.

– Знаю. Поэтому выбрал безалкогольное. Белое. К рыбе идеально, – кивает на запеченного лосося на овощной подушке. – Полбокала. Окей?

– Нет. Будет запах. Если гаишники остановят…

– Я поеду следом и разберусь в случае такой ситуации. Или сам вас с Алексеем отвезу, а мой водитель…

– Рома, ты всегда такой упертый? – перебиваю, в некоторой мере восхищаясь его наглостью.

Кто-то другой на его месте непременно выглядел бы отталкивающе в попытке навязать свое мнение, Зотов же… органичен.

– Мне больше нравится считать себя целеустремленным, – парирует он с ухмылкой и, взяв в руки нож и вилку, с аппетитом налегает на еду.

Некоторое время смотрю, как естественно и красиво у него получается разделывать стейк и отправлять его в рот. Картина завораживает. Никогда не задумывалась, что за таким обычным действом, как обычное принятие пищи, тоже можно наблюдать бесконечно.

Спокойные, выверенные жесты. Аккуратность. Неторопливость. Эстетика.

– Тебе рыба не нравится? – Зотов ловит меня на подглядывании, но странное дело, акцентирует внимание на другом.

– Очень нравится, – признаюсь, склоняясь к своей тарелке, чтобы скрыть легкий румянец. – Именно лосось в пятерке любимых продуктов.