– А потом? Я и ночью с ней буду?

– А ночью мы что-нибудь придумаем. Поднимайся скорее, – помогаю ему забраться по ступенькам в вагон.

Надеюсь, мама не подведет и придет.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Посиди тут тихонько, хорошо? В коридор не выходи! Я пойду выйду, позвоню твоей бабушке.

– Хорошо. Я пока в игру на планшете поиграю.

– Ладно, поиграй. Я скоро, – выхожу из ординаторской в коридор и набираю номер мамы. Она не берет трубку, и я начинаю волноваться.

Где она? Неужели не смогла вырваться из дома?

Почему не позвонила и не предупредила?

А может, просто не слышит и кабинет не может найти?

Спускаюсь вниз, в надежде встретить ее где-нибудь в холле, и на мое счастье она действительно там – только-только вошла.

– Вот, я тут варенье тебе принесла малиновое, пирожки, – пихает мне в руки сумку. – Еще там банка с борщем…

– Мам, ну какой борщ! – закатываю глаза. – Как я все это домой повезу?Я без машины.

– Ничего. Тут поешь, коллег угости. Виталика. А где Мишка?

– Сейчас приведу его тебе, жди тут.

Таща тяжелую сумку, поднимаюсь наверх. Захожу я ординаторскую и…

– Алл, тут мой сын сидел, в планшет играл. Ты не видела?

– Видела, – как обычно – то есть недовольно – отвечает она.

И не уточняет больше ничего. Специально.

Все из нее клещами вытягивать нужно!

– И где он? – теряю терпение.

– Да не знаю, ушел куда-то, – дергает плечом. – Я же не обязана за твоим ребенком смотреть. И вообще, детям тут быть запрещено, если главный узнает…

– Он не узнает, если ты не постараешься, – не заботясь о банках ставлю сумку на пол и снова выхожу из кабинета.

Ведь просила же ждать меня тут! Если Дементьев увидит его в отделении, точно по голове не погладит.

И куда же Миша мог пойти?

– Мальчика не видели тут? – спрашиваю у медленно шаркающей навстречу пациентки. – Темненький такой, с рюкзаком.

– Видела. Вон туда побежал, – указала рукой за свою спину.

Отлично, как раз в сторону кабинета главврача. Точно взбучки не миновать.

Придумывая на ходу, как буду оправдываться перед главом, едва ли не бегом мчусь по коридору, попутно заглядывая в палаты. Он и к больным заглянуть мог, запросто.

Я все понимаю – он маленький, все в новинку, все интересно, но я же просила его не выходить! У меня действительно могут быть из-за этого большие проблемы.

Мимо палаты дяди Нодара хочется пройти мимо чтобы не встречаться лишний раз, но именно оттуда я слышу звонкий голосок своего сына.

Только не это!

– У меня еще машинок завались. Мама говорит, что девать уже некуда. Квартира у нас маленькая.

– Миша! – вхожу в палату и вижу своего ребенка, который как ни в чем не бывало беседует с дядей Нодаром. С собственным дедушкой. Правда, об этом он никогда не узнает.

Но больше всего меня сейчас волнует, чтобы дедушка не узнал в чертах мальчика внука…

– Я же сказала тебе ждать меня в кабинете! – не церемонясь беру его за руку. – Пошли.

– Так это и есть твой сын? – прищурившись, спрашивает дядя Нодар.

Он все понял. Точно понял. Я пропала.

– Да, это мой сын, – отпираться нет смысла. – Извините, что побеспокоил, – и уже Мише, сопроводив это маминым взглядом "ну ты у меня сейчас получишь": – Идем.

– Мам, я рассказывал дедушке о своей коллекции.

Вдоль позвоночника проходит волна холода.

– Какому еще дедушке?

– Ну он же старый, значит, дедушка. Его зовут Нодар. Он сам так сказал. У него высокое давление, поэтому он здесь.

О, Господи, так и у самой скоро давление зашкаливать будет.

Привести сюда Мишу было крайне плохой идеей.

– Я планшет не нашел, поэтому пошел тебя поискать…

Миша еще что-то говорит: быстро, сбиваясь, как делают дети когда придумывают оправдание шалостям, но я не слышу ни одного слова, потому что вижу шагающего навстречу Ратмира…

Часть 11

Только не это! Ну почему снова сейчас! Именно когда я с Мишей!

Юнусов смотрит на нас, особенно на мою руку, сжимающую ладошку сына.

Не смотри на него. Прошу тебя! Не смей смотреть!

Я хочу снова уйти, как и в прошлый раз. Сделать вид, что не знаю его, что он для меня просто никто. Не хочу не то, что говорить с ним – даже видеть.

Это слишком тяжело. Это слишком… больно.

Может быть он не поймет, что Миша мой сын?

Больше всего на свете я не хочу, чтобы Юнусов о нем знал!

– Анна Руслановна, а это еще что такое? – как черт из табакерки появляется Дементьев. Удивительно, что я не почувствовала его заранее, судя по удушливому аромату одеколона. – Вы что, сына на работу привели?

– Андрей Игоревич, я…

– Вы же знаете, что это строго запрещено правилами больницы! – он не просто зол – разъярен. – Вы работаете здесь без году неделю и уже нарушаете порядок? Хотите вылететь с работы?

– Вот ты где! – неожиданно произносит Ратмир, и сердце сжимается при звуках его голоса. – А я всюду тебя ищу, – и берет Мишу за руку. – Мы пришли навестить моего отца.

Что он делает? Что творит?!

Я вижу растерянное личико Миши, но он мальчик сообразительный и сразу понял, что лучше сейчас промолчать и не топить маму еще больше.

– Так это ваш сын? Понятно, – причмокивает Дементьев, явно недовольный, что выговор не удался. – Маску наденьте ему. И бахилы.

Когда он уходит, я не сразу прихожу в себя. Эта ситуация настолько сильно выбила меня из колеи.

Зачем он сделал это?

Зачем прикрыл меня перед главом?

И не кто-то – Ратмир Юнусов! Человек, который несколько лет назад отвернулся от меня. Тогда, когда его поддержка и вера в меня были жизненно необходимы.

Но чтобы он не сделал сейчас – это ничего не изменит. И не важно, что двигало им в этот момент.