– Насть, давай уже завязывай, тысячу раз повторил, что это первоочередные задачи на сегодня. Протупим с заказом, останемся без раздаточных колонок. Не продлим договор с металлистами, пожарные выебут.

Закатываю глаза с усмешкой.

Слушаю, как неведомая мне Настя на том конце зачёсывает оправдания, а Богдан часто курит. И всё бы ничего, только все его сотрудники всегда были мужского пола. Это правило, которого он придерживался с самого начала. Говорил, что с парнями ему проще. А сейчас что? Решил усложниться?

Немного потерянно пробегаюсь взглядом по широким плечам, обтянутым тканью дорогого пальто, и закусываю губу. По телу прокатывается волна негодования, посвящённая самой себе.

Я всё решила.

Зачем сейчас мучиться? Мне надо переключиться и не думать об этом.

– Ладно, ты молодец, хорошо справляешься, – Богдан тушит сигарету и выкидывает в урну окурок, а затем смотрит на часы. – Через час-два буду.

Убирая телефон в карман, разворачивается.

– Пойдём, – указывает на вход.

Киваю и прохожу к двери, которую он галантно придерживает.

В гардеробе оставляем вещи.

Мельком изучаю вполне стандартный вид Соболева – чёрная тонкая водолазка и джинсы. Всё время не могу уловить, в чём он мне нравится больше – в одежде или без неё?!

Раздумывая над этим вопросом, забираю сумочку со стойки.

Когда охлаждённый воздух касается моей частично оголённой спины, я вдруг отчётливо понимаю, что перестаралась.

Об этом же говорят глаза Богдана, в которых замечаю тонкую иронию.

– Красиво, – хрипит он за спиной, когда администратор ведёт нас к столику.

– У меня встреча вечером, – обозначаю на всякий случай оглядываясь.

– А дети с кем?

Чёрт. Ругаюсь про себя.

Довольно сложно сыграть в собственную востребованность перед человеком, который каждый вечер по душам болтает с твоими детьми. А они, как известно, часто приплетают лишнее.

– Может, ты посидишь? – спрашиваю, приземляясь на стул.

– Я без проблем, – отвечает он ровно, чем бесит ещё больше.

Внутренне собираюсь и хватаю вовремя поданное официанткой меню.

– Я справляюсь, Дань. Не нужно.

– Окей, – равнодушно отвечает.

Пытаюсь сконцентрироваться на подаче и составе блюд, но пока выходит только немного привести в порядок пошатнувшуюся нервную систему.

– Кофе. Два, – произносит Богдан официантке, хлопающей на него жирно подведёнными глазами.

Если бы ты знала, что он делает своим языком, – едко проговариваю про себя. Тут же заливаюсь краской и вспоминаю, что мы сто лет вот так никуда не выходили вместе. Я попросту отвыкла от того, насколько мой Богдан нравится женщинам.

Всегда нравился.

Особо ревнивой я никогда не была, внимание к нему обычно казалось чем-то естественным. Он объективно красивый мужчина. Наверное, ситуация с той девушкой на фотографии стала первым бзиком. Хотя ничего особенного на ней не было. Я тогда была так возмущена его поведением и отсутствием собственных интересов, что среагировала неадекватно.

Сейчас признаю.

Другой разговор с губной помадой на бокале.

В том, что произошло дальше виновато его неумение разговаривать и чувствовать мои реакции. Да, во вспыльчивости я перегибаю палку. Но ведь любимые люди не всегда ведут себя идеально?! Бывают разные ситуации. А вот так осаживать – верный путь к тому, что и случилось.

– Ян, – доносится до меня ровный голос. – Ты что будешь?

– Я… – растерянно снова взираю на меню. – Буду чай. Зелёный. И салат… любой, на ваше усмотрение.

– Хорошо, – широко улыбается девчонка.

– Так, – произносит Богдан, не обращая на неё внимания. – Раз уж мы собрались по такому поводу, и тобой… соблюдён праздничный дресс-код, предлагаю обсудить детали соглашения. Я предложу свой вариант, ты озвучишь свой. Договорились?

– Хорошо, – киваю.

Даня сцепляет ладони в замок и по-деловому приступает:

– Недвижимость. Дом остаётся за тобой. Это твоё детище. Квартиру я перепишу на Машу, Ване потом тоже что-нибудь придумаю.

– А ты? – спрашиваю, нервно комкая салфетку. Его отстранённость немного смущает и… ранит?!

– Я в ней жить не буду. Уже дал задание помощнице подобрать подходящие варианты для себя.

Опускаю глаза, пытаясь ни на секунду не дрогнуть.

Тот факт, что он не хочет оставаться в нашей квартире, о многом говорит. Возможно, ему тяжело там находиться. А возможно… он хочет начать жизнь с чистого листа.

Без меня.

Боже. Лихорадочно поправляю волосы.

– Дальше, – монотонно продолжает Богдан. – Ценные бумаги. В основном акции. Я не так давно на рынке инвестиций. Подведём черту в денежном эквиваленте и поделим поровну. Сразу обозначу от чего лучше бы избавиться, потому что, как оказалось, трейдер из меня так себе.

– Самокритично, Соболев.

– В отличие от тебя я давно себя познал и в состоянии определить слабые стороны, – отбивает.

Принимаю камень в свой огород с нервной улыбкой, прекрасно осознавая, что пламенной пьяной речью в квартире задела его самолюбие. Как и то, что переборщила, потому как... хотела его задеть, чёрт возьми.

– Заправки, – Богдан становится серьёзнее. – Здесь я предлагаю тебе ежемесячную фиксированную выплату.

– Почему? – удивляюсь.

– Просто жалко вложенных сил, – вздыхает тяжело. – Можешь забрать половину, но что ты с ними будешь делать?

– Считаешь, не справлюсь? – поднимаю брови.

– Да хер его знает, Яна Альбертовна. От тебя можно всё что угодно ожидать. Но как ты это себе представляешь?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Что там сложного? Приезжает бензовоз, сливает бензин, потом его продают, за счёт выручки расплачиваются с поставщиком.

Богдан громко смеётся так, что мы привлекаем внимание соседних столиков.

– Заправка, Яна – это многофункциональная зона. Она включает в себя и дополнительные источники прибыли.

– Хм… Например?!

– Кафе, магазин.

– Ну это понятно, – хмурюсь. Я же не совсем дура?!

– Понятно? – наклоняется и продолжает тише. – Чтобы управлять таким бизнесом нужно знать его изнутри. Понимать сезонность, окупаемость. Продать ты их вряд ли кому-то сможешь, по крайней мере, сейчас. Федералы от своих избавиться не могут, у местных вряд ли есть такие живые деньги, чтобы вложить их в дело, которое начнёт приносить ощутимый доход лет так через пять.

– Тебе оно начало приносить доход раньше? – замечаю растерянно, следя за движениями его губ.

– Я строил заправки сам, практически все. В этом случае окупаемость чуть больше года.

– Ясно.

– Подумай над этим. Ты можешь получать ежемесячный доход, а наши дети будут иметь неплохой стартовый капитал. Деньги должны работать, я строил это всё не для себя, а для них, – удовлетворённо заканчивает он и вежливо улыбается подошедшей с подносом официантке.

– Хорошо, я подумаю, – отвечаю вяло.

Неожиданно моя идея встретиться с ним вот так... сверкнув голой спиной, при этом обсуждая наш развод, который, я уверена, он не хотел, кажется идиотской. Глупой забавой.

Пуля, предназначенная для него, срикошетила в меня, и мы оба это понимаем. Из нас двоих я более раздражена. Дёргаюсь постоянно и злюсь, медленно вскипаю. Соболев же при этом остаётся беспристрастным.

Официантка расставляет приборы на столе, пододвигает ко мне тарелку с салатом. Затем продолжает кружить над Богданом, чем здорово меня бесит. Как только девица отправляется восвояси, тут же беру себя в руки и широко улыбаясь, киваю на неё: – Ты ей понравился, Дань. Глаз с тебя не спускает. Может… познакомишься?

Богдан непонимающе смотрит в сторону официантки, замирает с чашкой кофе в руке, словно осознавая смысл сказанных мной слов. После этого медленно делает обжигающий глоток, даже не поморщившись. Играет скулами на лице, раздувая ноздри, и резко отшатывается.

Словно я только что дала ему пощёчину.

Судорожно потираю лицо и оглушительно выпинываю воздух из лёгких.

– Послушай, – Даня наконец-то нарушает гробовое молчание. – Я не переходящее знамя и не чемодан без ручки, чтобы меня передаривать и уж тем более беспокоиться о моём будущем.