- Не знаю, - опускаю голову, разглядывая этот ужас. – Все время желание помыться. Будто песка сверху присыпали.

Она обхватывает мои плечи и разворачивает к зеркалу, в которое я боялась посмотреть все эти дни.

Поднимаю глаза.

Боже. Это кто вообще?

На кого я похожа?!

По сравнению с сияющей красотой Веры я напоминаю унылый серый гриб. Тусклая кожа и такие же бесцветные волосы, по-быстрому забранные в шишку на макушке. Ямочки на ключицах стали еще отчетливее.

- Он… трогал тебя? – прямо спрашивает, глядя в глаза через отражение.

Вздрагиваю от неожиданности вопроса.

- Только через платье, - нервно отвечаю.

Подруга кивает и еще раз окидывает взглядом безобразные ссадины.

- Где сейчас это платье?

- В пакете. В чемодане, кажется.

- Посмотри на себя, - кивает на мое тело. – Нет никакого песка. Ты чистая, Яна.

Крепко-накрепко обнимает сзади и размещает подбородок на моем плече.

- Чистенькая моя девочка, - произносит так нежно, что тело начинает содрогаться в конвульсиях, из глаз выходят первые долгожданные слезы, а изо рта булькают нечленораздельные звуки.

Мне так нужно было, чтобы хоть кто-то это сказал!

Просто поддержал, а не смотрел, словно я хрустальная ваза.

Истерические рыдания длятся какое-то время, а позже превращаются в редкие всхлипы.

- Всё такая же, - продолжает Вера, когда я более-менее успокаиваюсь. – Чистая. Красивая. Завтра же запишемся в салон. Мы всё забудем, Ян. Всё переживём, моя хорошая. Так ведь?

Лихорадочно киваю, обдувая раскрасневшееся лицо. Я должна забыть. Пережить как-то кошмар той ночи.

- Пошли отсюда скорее, - подруга тянет меня за собой. Подхватывает вещи с пола.

В палате помогает одеться в чистую одежду, скидывает оставшиеся вещи из тумбочки в чемодан и выводит за руку в коридор.

На стойке у администратора подписываю все необходимые документы, и мы наконец-то выбираемся на улицу.

Господи, здесь хорошо!

Как следует затягиваюсь вкусным, свежим воздухом. Щурюсь от палящего солнца и поднимаю глаза к небу. Оно синее, практически чистое, с легкими невесомыми облаками и белой длинной полосой, по всей видимости, от самолета.

- Пойдем на парковку, - тянет Вера за руку. – Заедем еще в одно место.

- Куда?

- Стойте, - звучит взволнованный женский голос сзади.

Резко разворачиваюсь и вижу, что к нам бежит девушка лет двадцати пяти. У нее яркие красные волосы, черная одежда и большая цветастая сумка в стиле бохо.

- Вы ведь Яна Альбертовна Соболева? – спрашивает, разглядывая моё испуганное лицо.

Вера тут же ступает вперед, словно заслоняя и грубо узнаёт:

- В чем дело?

- Мне срочно нужно с вами поговорить, - отвечает девушка нервно.

- О чем? – спрашиваю непонимающе. – Я вас не знаю.

Девушка озирается и указывает на лавочку.

- Давайте присядем.

- Нам некогда, - осекает Вера.

- Пожалуйста, - улыбается та. – Меня зовут Каролина Никифорова. Я блогер и фем-активистка, плотно занимаюсь проблемами насилия и сексуализированных действий по отношению к женщинам.

- Фем-активистка, - Вера медленно произносит. – В смысле, феминистка, что ли?

- Да.

- Обожаю феминизм и все, что с ним связано, - произносит подруга, а я чуть улыбаюсь.

Вера такая Вера.

Прямая как палка. Все, что думает – тут же говорит.

- Как вы обо мне узнали? – немного переживаю.

- У меня есть связи в Следственном комитете, там выяснила, как вас зовут. А как адрес клиники нашла… не спрашивайте. Я обещала молчать. Мне очень нужна ваша помощь, Яна.

- Какая?

- Я провожу расследование о нападении на женщин, в частности, в такси. Знаю, что человека, который на вас напал, так и не нашли. Это правда?!

- Если у вас есть связи в СК, вы должны быть в курсе, - подозрительно произносит Вера, я же просто киваю. Когда папа до меня добрался, машины этого урода уже и след простыл.

- Яна, я молю вас о помощи. У меня небольшой кризисный центр для женщин, а также я записываю подкаст на одном из городских порталов. Он называется «Сама виновата». Многие обращаются именно с вашей проблемой. Расскажите, пожалуйста, как всё было? Быть может, ваша ситуация поможет кому-то избежать более страшной трагедии.

- Я… не знаю, - задумываюсь.

Еще раз всё это пройти?

- Яна, - продолжает уговаривать девушка. – Вы знаете, по какой причине женщина в наше время вызывает такси?!

- Чтобы доехать до места назначения, наверное, - пожимаю плечами.

Странный вопрос.

- Не только. Мы вызываем такси, чтобы довезти тяжелые сумки или когда не работает метро. Когда находимся не в состоянии самостоятельно передвигаться, и на дворе темное время суток. Когда не совсем трезвы после корпоратива или дня рождения подруги. Такое тоже бывает. А почему мы это делаем?! Чтобы получить комфорт и безопасность, - Каролина активно жестикулирует. – Безопасность, понимаете?!

Киваю.

- Вместо этого всё чаще происходят такие случаи, как с вами. Вы сильная девушка, справились с нападавшим, но все реагируют на стресс по-разному. Одна из моих подопечных не смогла даже пикнуть, просто молча терпела домогательства.

- Я в любом случае сейчас не готова разговаривать об этом, - возражаю.

- Конечно-конечно, - кивает девушка и ныряет в свою огромную смешную сумку. – Я оставлю вам визитку. Позвоните, пожалуйста, как только будете готовы.

- Хорошо.

Вера выхватывает визитку, и мы прощаемся с Каролиной.

Усаживаемся в Опель подруги, выезжаем с парковки.

После встречи как-то обе затихаем.

Наверное, каждая думает о своем…

- Куда мы едем? – спрашиваю озираясь.

- В одно место. Потерпи, - загадочно отвечает Вера.

Голову немного ведет после двухнедельного заточения. Возможно, из-за свежего воздуха. Или вообще оттого, насколько чудовищно за последний месяц моя жизнь трансформировалась.

Отмечая десятилетие свадьбы, я даже представить не могла, какой крутой поворот меня ждет впереди. А что будет дальше?!

Глаза снова жжет от непролитых слез.

- Как ты смогла его отпустить? – тихо спрашиваю, когда мы останавливаемся на светофоре.

Вера резко поворачивается и в ее глазах всего на секунду я вижу отражение себя. Боль и отчаяние.

- Кого?

Хитрит. Она прекрасно знает.

- Адриана.

- Он ведь сам улетел, - хрипло произносит. - Сложно не отпустить того, кто от тебя убегает.

- Он отправил тебе билет на самолёт, - напоминаю.

Вера опускает глаза и еще больше грустнеет.

- Прости, что бережу старые раны, Вер. Просто… мне надо осознать, как справиться со всем этим, - развожу руками.

- Ты про Богдана?

Отворачиваюсь к окну.

- Я пыталась с ним связаться, - признается Вера. – Но он не поднимает трубку. Тебе не звонил?!

- Нет. Телефон я, скорее всего, потеряла. Ничего не помню вообще. Даже как оказалась в клинике в ту ночь... Олег Александрович рекомендовал убрать все контакты с внешним миром. С детьми я разговаривала два раза, с телефона отца.

- Ясно. Возможно, Соболев решает что-то со своими заправками...

- Что именно? – настораживаюсь.

Вера неопределенно пожимает плечами.

- Я не знаю ничего конкретного, Ян. Мне кажется, тебе лучше спросить у отца.

Округляю глаза.

Нет, папа, конечно, в ту ночь сильно разозлился на Богдана, хотя фактически я не жаловалась. Видит Бог, не жаловалась. Просто, потому что не привыкла посвящать родных в нюансы своей семейной жизни.

- Любовь не зависит от времени, Ян.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда он… - откашливается, – …Адриан… уехал, мне было больно даже дышать. Сейчас, спустя год и восемь месяцев… я дышу. Но через раз.

Прикрываю глаза от накатывающей тоски.

Я не хочу через раз...

Не хочу всю жизнь жить мыслями о Богдане. Страдать по нему и как Вера бояться произнести даже имя.

- Прости, пожалуйста, - глажу подругу по руке. – Я не думала… Боже, Вера, я ведь настолько занята собственной жизнью, что даже не замечала…