Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я – экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине. Ездить на обычном такси или метро. От этих мыслей даже разреветься хочется. Но успокаивает лишь то, что у меня есть моя любимая брендовая одежда. И хотя бы с виду будет казаться, будто у меня все хорошо.

Забрав готовые документы, я снова еду в отель. На этот раз, чтобы забрать свои вещи и сдать номер…

Заранее к определенному времени я вызвала взломщиков. Поэтому, когда приезжаю в родной дом, меня уже ждут.

Предъявляю документы на собственность. И делаю я это с крайне снисходительным видом. Видите ли, без них, они не имеют права вскрывать двери. А мне пришлось таскаться по гостиницам из-за их правил, между прочим!

После вскрытия эти же ребята меняют замок и вручают мне новенький комплект ключей. Ну наконец!

Затащив все свои чемоданы в квартиру, я, задержав дыхание, оглядываюсь. Волна ностальгии проходится по телу. В носу начинает щипать, а в горле образовывается ком.

– Не смей! Не смей разреветься!

Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и вновь открываю глаза.

В квартире стоит затхлый, неприятный запах, отчего я морщусь. Нина Павловна действительно не прибиралась в квартире ни разу, и вряд ли проветривала хоть раз.

Не разуваясь, медленным шагом продвигаюсь вдоль коридора. На старых, пожелтевших обоях всё так же висят фотографии. Вот мамочка улыбается, держа в руках букет красных роз. Вот маленькая я на фото из садика. На мне красивое синее платье, большой белый бант на макушке и беззаботная детская улыбка. На следующем фото мы с мамой. Мне лет двенадцать. Мама обнимает меня со спины, при этом широко улыбаясь…

Мы были по-своему счастливы когда-то. Было и много радостных моментов. Но этот крест бедности всегда висел над нами, из-за чего жизнь один хрен совсем не была сказкой…

Слёзы всё-таки не удаётся сдержать. Дотрагиваюсь до фотографии и шепчу:

– Мамочка… Как же я скучаю… – шмыгаю носом и улыбаюсь. – Я обещаю, что справлюсь. Заберу нашу Мию, и всё в нас будет хорошо. Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы!

Вытираю ладонью щёки и открываю дверь в единственную комнату. Здесь осталось всё в таком же виде, как и когда я уезжала в Италию. Угловой шкаф. Рядом с ним мой диван-еврокнижка. У другой стены стоит ещё один диван, на нём спала мама. Напротив него небольшая стенка с запылённым телевизором. У окна письменный стол и туалетный столик. На нём все так же покоится мамина косметика. Провожу пальцем по поверхности, собирая толстый слой пыли, а затем беру любимый мамин флакон духов. Разбрызгиваю в воздухе и, вдохнув всей грудью, вновь улыбаюсь сквозь слёзы.

Отодвигаю шторы, за которыми большое окно и дверь, выходящие на залитый солнечным светом балкон. Выхожу в маленькое прямоугольное помещение и сразу открываю окна, впуская свежий весенний воздух.

Когда-то балкон был моим любимым местом. Вот и кресло, в котором я любила посидеть вечерами в наушниках. В подростковом возрасте пробовала курить, что делала я тоже сидя в этом кресле. А вечером разбрызгивала освежитель воздуха, чтобы мама не учуяла запах дыма…

Я так глубоко ухожу в свои воспоминания, что не замечаю, как снова увлажнились щёки. Что вот уже какое-то время у меня звонит телефон без остановки.

Прочищаю горло и беру трубку.

– Слушаю.

– Тань, родители приехали, и ты подъезжай! Мы тебя ждём! – выдаёт запыхавшаяся Аня.

– Да, хорошо, сейчас буду выезжать.

– Ты что, плачешь там, что ли? Что-то случилось? – сразу же напрягается подруга, услышав в моём голосе тот самый ком, который всё никак не хотел проталкиваться.

– Нет, всё в порядке. Выезжаю. Всё, давай! – быстро сбрасываю вызов.

Ещё пару раз глубоко вздыхаю и вызываю такси до Салиховых. Да я скоро на одном такси только разорюсь!

***

Когда почти подъезжаю к месту, мне на телефон падает SMS.

Злой Котик:

«Свои документы завтра не забудь. И не опаздывать! В 8:30 будь на месте!»

Как же бесит! И без него знаю!

Злостно тычу по экрану.

Я:

«Буду как штык, Григорий Александрович!»

У ворот меня встречает Аня, сходу обнимает и чмокает в щёку.

– Привет, Тань, – отстраняется и, взяв меня под руку, заводит внутрь. – Родителям ситуацию я объяснила. Они согласились взяться за твоё дело.

После слов подруги тяжесть на душе ощущается ещё меньше. Я ещё ближе.

– Спасибо Ань, если бы не ты…

– Я всё знаю! Не за что, Танюш, хватит меня благодарить! Ты бы тоже меня не бросила! – обрывает меня подруга, а затем растягивает губы в лукавой улыбке. – Ведь не бросила бы?

– Конечно нет, Ань. Но пусть и не будет таких ситуаций. Пусть всё у вас будет хорошо! – выдыхаю с улыбкой и жмусь к боку Аньки, думая, как же всё-таки мне повезло с близкими.

Зайдя в дом, я чуть не глохну. По лабиринтам широких коридоров бегают и визжат четверо маленьких мужчин. Ну двое-то ещё только пытаются бегать. А вот Андрей – младший брат Ани и Аяз носятся, как угорелые!

– Всем стоять! – гаркает подруга так, что даже я по струнке встаю. Да, побудешь мамой троих пацанов и не такому научишься. – Поздоровайтесь с тётей Таней!

От такого объявления я возмущённо толкаю локтем подругу в бок.

– Ай!

– Ну какая я тётя?! Чего болтаешь?! – шиплю подруге на ухо, на что та закатывает глаза. Наклоняюсь к разбойникам, премило улыбаясь. – Всем привет! Просто Таня, без всяких «тёть»! Договорились?

– Холошо, тётя Таня! – с широкой улыбкой протягивает мне в ответ руку маленький жук – Аяз. А Андрейка, поддерживая племянника, начинает громко и раскатисто смеяться.

– Ну, Аня! Теперь мне не отделаться от этой тёти! Ты головой-то думай, что говоришь! – стреляю в подругу обиженным взглядом, выпрямившись.

– Тебе почти тридцать, конечно, для них ты тётя! – тоже смеётся Аня, заставив меня тем самым расстроенно поджать губы. Вот зачем напоминать о возрасте?

– Какой Андрюша уже большой! Какой милый малыш! – вновь наклонившись, дёргаю мальчика за щёчку. Когда я уезжала, ему было два-три месяца, а дальше я видела его лишь в соцсетях.

Но Андрей, напыжившись, отходит на шаг.

– И ничего я не малыш! Я мужчина! Мне семь уже исполнилось недавно! – и для верности топает ногой.

«Ну вот и моя очередь смеяться!» – расплываюсь я в ехидстве.

– Конечно-конечно! Вы уже мужчины! Ну как я могла такое сказать!

Эта малышня напоминает мне мою дочку. Какой же это прекрасный возраст! У них с Андрюшей разница чуть больше года. Завтра у моей малышки День Рождения. Двадцать четвёртого мая. А я даже не смогу нормально поздравить её, обнять, поцеловать!

Берём себя в руки, Таня! Скоро мы встретимся! И устроим ей ещё один праздник, но уже с мамой!

Вскоре мы проходим в гостиную, где нас ждут родители Ани. При виде знакомых, таких родных лиц у меня кое-как получается сдержать очередные слёзы.

– Исәнмесез11, Рузиля апа12! – обнимаю маму Ани, а затем и её папу. – Здравствуйте, дядя Витя!

– Как похорошела! – восхищённо меня осматривает Рузиля апа.

– Спасибо! Вы тоже только хорошеете!

И правда, такое чувство, что эта женщина с годами становится только моложе и красивей. Хотя они с моей мамой и раньше провоцировали слабоумие у мужского пола только одним своим видом. Мама даже в последние дни своей жизни оставалась красавицей.

– Ох, Танечка, спасибо за комплимент! – смеётся она и вновь усаживается на диван.

Я опускаюсь напротив, а Аня убегает к малышам. Выпрямляюсь, ведь понимаю, что сейчас я узнаю каковы мои шансы на успех.

– Нам Аня всё рассказала. Очень нехорошо получилось. Но давай сразу к делу, – сразу же из Рузили апы эта женщина перевоплощается в Самохину Рузилю Асхатовну, первоклассного адвоката. – Первое: у тебя есть хоть какие-то доказательства его измены?