Издав сдавленный хрип, очнувшись, будто от кошмара, я открыл глаза, видя перед собой в тусклом свете лампы белый больничный потолок.
Глава 16
Моё тело плохо меня слушалось. Лёжа на больничной кровати подключённый к капельнице, я смотрел в потолок.
Несмотря на то, что я практически не мог шевелить телом, губы расплывались в лёгкой улыбке.
У меня было всего пять процентов на выживание после поглощения первоэлемента монстра. Причин на это было много.
Можно было начать с того, что этот способ не только мог убить меня, но и обрывал моё развитие в собирательстве элементов магии. Если при обычном способе я просто перенимал силу, то в случае с монстром, всё было куда изощрённей.
Магические элементы монстров отличались от людских и его поглощение в девяноста пяти процентах случаев, сулило только смерть. Также, со слов моего божественного помощника, если всё же элемент приживался, то он изменял магическую суть человека и его элементы магии изменялись.
У меня во время боя не было времени вникать во все нюансы. Главное на тот момент было выжить. И я выжил, хоть теперь не смогу перенимать магические элементы. Зато всё остальное осталось при мне. Уничтожение монстров и поглощение их призрачных сущностей, всё так же могли продвигать рост по магическим ступеням.
Может, это даже было и к лучшему. Ведь каждый раз, когда мне надо было перенимать магический элемент, существовал огромный риск не только потерять магические уровни, но и умереть. Сейчас же такого больше не будет и это не могло меня не радовать.
Минут через тридцать после моего пробуждения в палату зашла медсестра и, увидев меня в сознании, сразу же нажала кнопку на стене, после чего молча, отключила капельницу и сразу исчезла из палаты.
Правда, моё одиночество продлилось недолго. Уже через минуту ко мне зашёл высокий мужчина с аккуратной бородой и папкой в руках.
— Алекс. Я Евгений Дмитриевич, твой лечащий врач, с порога заговорил мужчина в белом халате. — Как вы себя чувствуете?
— Здравствуйте, — с трудом подняться я чуть выше на подушке. — Тело плохо слушается, а так в целом вроде нормально.
Врач подошёл впритык к кровати и положил папку на столик.
— Алекс. Прежде чем я проведу осмотр, мне надо тебе сказать, что события в бункере засекретили ЦСБешники. Так что тебе надо подписать бумаги о не разглашении и о тех событиях молчать.
— Засекретили? Но почему? — Удивлённо посмотрел я на врача, что открыл папу и достал сшитые листы.
— А мне, откуда знать, — пожал плечами Евгений Дмитриевич. — Я вообще ничего не знаю, а бумагу о неразглашении всё же пришлось подписывать, просто потому что я твой лечащий врач.
Приняв листы от Дмитрия, я терялся в догадках, по какой причине дело было засекречено. Да, монстров там было огромное количество, но большая часть из них была не такой уж и сильной. Ну, хотя бы те головастики.
Приняв после листов, ручку, я начал пролистывать сшитые страницы, всё думая над причиной засекречивания дела. Бегло пролистав до последней страницы, я поставил свои подписи практически на каждом листе и протянул бумаги врачу. Смысла сейчас вникать не было. Меня всё равно заставили подписать бумаги.
— А теперь давайте приступим к осмотру, — отвернулся от меня Евгений Дмитриевич, аккуратно кладя документ обратно в папку. — Всё-таки вы были без сознания практически пять дней.
— Сколько? — Привстал я на локтях, которые предательски задрожали.
— Пять дней, — спокойно повторил повернувшийся ко мне врач. — Признаюсь, я уже боялся, что повреждён мозг. Но вижу, что вроде обошлось.
Последующие тридцать минут меня вертели в разные стороны, проводя медицинский осмотр, после чего врач удалился, не забыв напоследок сделать мне укол, от которого меня заклинило в сон.
Когда я проснулся, то уже практически без труда смог встать с кровати, дабы не пользоваться больничной уткой. В отличие от вчерашней ночи, тело уже слушалось, хоть и намекало, что пока рано отменять постельный режим.
В больничном коридоре медсёстры, смотрели на меня с удивлением и лёгкой опаской и одна низенькая, но с виду бойкая медсестра, даже пыталась отправить меня обратно в палату.
Вскоре, когда я вернулся обратно в свою одноместную палату, ко мне пришёл мой лечащий врач. Вид у мужчины намекал, что он не покидал больницу и скорее всего, спал у себя в кабинете. Евгений Дмитриевич, стоило ему появиться передо мной, сразу приступил к утреннему осмотру, после которого последовали медицинские исследования, на которые меня почему-то возили на инвалидной коляске. Хотя я и сам мог нормально передвигаться, пусть и медленно.
Когда все анализы были сданы, а всевозможные показания были сняты, меня привезли обратно в палату, где у окна стояла Кристина.
Стоило мне показаться в дверях в кресле каталке, как Крис повернулась на меня, и сжала губы, почему-то отводя взгляд.
Кристина молчала, пока я вставал из кресла каталки, а когда медсестра исчезла из палаты, атмосфера вокруг стала неловкой и тяжёлой.
— Как дела? — Произнёс я, подходя к кровати, садясь на край.
— Как у меня дела? — Повернулась на меня Кристина, всё ещё страясь не смотреть мне в глаза. — Это ты у меня спрашиваешь? Это мне у тебя спрашивать надо, зачем ты один попёрся к монстрам? Ладно, ты обо мне не думаешь, так о себе бы мог подумать. Ты же мог умереть там. — Выпалила девушка, шагнув к кровати.
Я посмотрел на свою напарницу, у которой были огромные тёмные круги под глазами, а лицо и тело слегка осунулось.
— Так эта наша работа, сражаться с монстрами. И, я о тебе думал. — Произнес я, будто, оправдываясь.
— Думал⁈ Да чём ты думал⁈ — Брюнетка встала с другой стороны кровати. — Да ты хоть понимаешь, как близко был от смерти? Врач сказал, что у тебя мог быть поражён мозг и нервная система, и ты мог. — Кристина запнулась.
— Со мной всё в порядке, — встал я с кровати, которую язык не поворачивался назвать койкой и развернулся к Кристине. — Видишь. Не нервничай.
— Алекс, — слегка сузила глаза Кристина, начиная уже походить на саму себя. — Ты хоть понимаешь, с чем ты там столкнулся, и насколько это было серьезно?
Вот тут я задумался. Действительно ради простого монстра не стали бы засекречивать случившееся в бункере.
— Не совсем, — честно ответил я. — Но рассказывать мне навряд ли кто-то будет. Дело засекретили, и у меня взяли подписку о неразглашении. Так что даже тебе я не смогу рассказать о том, что происходило в бомбоубежище.
— Можешь. Я тоже теперь фигурант дела. Меня включили в список. Только я и так уже всё знаю. — Произнесла эмоционально Кристина, стоя напротив меня.
Мои глаза расширились от удивления.
— Откуда? — Только и смог произнести я от удивления.
Кристина никак не могла быть фигурантом этого дела. Её там не было и даже тот факт, что она моя напарница не служил веским фактором, чтобы притянуть Крис за компанию.
— От Лизы, — ещё больше ошарашила меня Кристина. — Она в отличие от тебя, мне ВСЁ рассказала.
Это было сказано так, будто несло куда больше информации, чем о событиях с монстрами в бомбоубежище, от чего я даже слегка потерялся. Да и факт, что Елизавета, которая на дух не переносила Кристину, пошла ей на встречу и даже внесла её в список участников засекреченного дела, для того, чтобы рассказать о случившемся, был из грани фантастики.
— В отличие от меня? — моргая, непонимающе протянул я. — Да я только вчера ночью очнулся. Кому я, что мог рассказать? К тому же мне сразу всучили бумагу о неразглашении, которую я подписал. Ты вообще первая кого я увидел кроме медперсонала.
— Да, хотя бы о том, что ты связывался с комиссаром и просил бумаги о снятии надзора, — шагнула, огибая кровать Кристина. — Я уже молчу о том, что тебя с подвигло сделать запрос. Неужели ты думал, что я об этом не узнаю.
— Я и не собирался это скрывать от тебя. Просто не успел сказать, — нахмурил я слегка брови. — А с подвигло меня только моё желание. Разве ты тоже не хотела, чтобы я освободился от опеки?
