Я отмахнулась.

– В лагерях вас учат не только, как управлять своей силой, но и боевым навыкам. Лучших отбирают в подобные команды, которую ты видела.

– Меня тоже обучали, поэтому я знаю, как владеть оружием, – догадалась я.

– Да. Те, кто делают это по собственному желанию, конченные отморозки, – нелестно отозвался Дьюк, – нужно быть совсем спятившим.

– Много вы освободили лагерей?

– За то время, что я нахожусь в этом поселении, а это около пять лет, – то четыре лагеря. Поверь, Сара, там были и те, кто использовал силу против нас, отказываясь куда-либо уходить.

Не думаю, что я бы отказалась от спасения, если бы меня нашли. Хотя, не знаю, какая была прежняя Сара… Вдруг, я хотела относиться к "конченным отморозкам"?! Нет. Не думаю.

За этот вечер я несколько раз сменяла Дьюка и смотрела через его винтовку за окружающей средой. Я наблюдала за одним изменённым, когда мне пришёл вопрос в голову, который я тут же задала:

– Как быстро после укуса человек становится… изменённым?

– У каждого по-разному, – ответил сидящий рядом Дьюк и что-то стал писать в своём блокноте. Рэй же отошёл в туалет, – кто-то может измениться за считанные секунды, другим требуются минуты, а у третьих может доходить до одного дня.

– Ты встречал кого-то, кто продержался после укуса больше дня?

– Нет. Никто не встречал.

– Отчего зависит это изменение? Почему у всех разное время?

– Без понятия, – Дьюк пожал плечами, когда я на него посмотрела, – полагаю, что на этот вопрос тебе не ответят даже те, кто и создал этот вирус.

– Что ты пишешь? – спросила я, указав глазами на блокнот, за что получила скромную улыбку от Дьюка.

– Можешь посмотреть, – предложил он и протянул блокнот, вернее, это оказалась записная книжка.

Я отложила винтовку в сторону и взяла книжку. Там оказались стихи!

Я пробежалась взглядом по строчкам и в удивление подняла на него глаза.

Дьюк улыбнулся ещё сильнее.

– У тебя такой взгляд, Сара, – засмеявшись, прокомментировал он, – ты никогда не читала стихов?

– Не знаю, – ответила я, а Дьюк стукнул себя по лбу, забыв, что у меня амнезия, – наверное, читала, но просто… ты… не очень похож на поэта.

– У каждого своё хобби, – заметил он.

– Могу я их почитать?

– Конечно. Можешь оставить пока что блокнот у себя.

– Спасибо, – с искренней радостной улыбкой поблагодарила я.

Доктор Бернардс как раз говорил, что мне стоит учить песни или стихи.

Вернулся Рэй, который заявил:

– Дежурим по очереди. Первым выступаю я, потом Дьюк, затем Сара. Вопросы?

Мне кажется, что это его любимое слово: "вопросы". После каждого указания он говорит его всегда.

Мы разложили спальники и улеглись спать, за исключением Рэя, который начал пялиться в свою винтовку.

Уснула я не сразу, потому что долго ворочалась. Плохое предчувствие так и не покидало мое сердце.

Здесь в любом случае ночевать безопаснее, чем в лесу, когда я была совершенно одна и практически без оружия.

Мне снова снился тот сон с мужчиной и маленькой меня. Я несколько раз просыпалась, но после засыпала ещё раз. А потом… потом… мне приснилось это:

– Я тебя люблю, милая, – говорит моя… мама. Я сразу понимаю, что это она, потому что мы с ней так сильно похожи, – всегда это помни, доченька.

– Я тоже люблю тебя мамочка, – говорю я.

Она крепко обнимает меня и целует в щеку, а из ее глаз текут слёзы.

– Теперь мы сыграем в игру. Называется прятки. Ты спрячешься так хорошо, чтобы тебя никто не нашёл, кроме твоего отца. Выйдешь лишь тогда, когда он придёт.

– Мамочка, мне не нравится такая игра, – говорю я.

– Понимаю, но все же сыграем. Я буду считать до тридцати, а ты прячься.

Я киваю и убегаю, захожу в комнату родителей, открываю дверцу шкафа и лезу внутрь. После отодвигаю потайную дверь и лезу дальше, закрыв ее за собой. Раньше родители прятали здесь для меня подарки, так я и обнаружила это укрытие. У меня остаётся только маленькая двойная щель, через которую я вижу комнату.

Я сижу так… не знаю, сколько времени, но для маленькой меня кажется целую вечность, после слышу звуки. Все дрожит и трясётся.

Резко открывается дверь и забегает моя мама, которая подбегает к кровати и достаёт из-под неё коробку, из которой вытаскивает пистолет. Я стараюсь медленнее дышать, чтобы не выдать себя, ведь мы играем в игру.

Мама не успевает повернуться, потому что следом заходят люди в чёрной форме. Один из них взмахом руки вырывает у мамы пистолет. Он даже до неё не касается! Словно все произошло по волшебству.

– Брось это, ты знаешь, что мне нужна девчонка, – говорит голос, но кому он принадлежит мне не видно.

– Вы никогда ее не получите!

Мама хочет дернуться, но стоит почему-то на месте.

– Где она?!

– Уже далеко отсюда. Вы опоздали.

– Понятно. Майкл забрал ее, да?! – спрашивает человек, а мама молчит. – Милена, ты знаешь, что сейчас последует.

– Гори в аду, ублюдок. Это все началось из-за тебя!

– Милена Льюис, ты приговариваешься к смерти за сокрытие образца. Последнее слово? – спрашивает он, и я слышу, что этот человек усмехается.

– Сдохни…

Мама не успевает договорить, потому что звучит выстрел, и она падает, а из ее лба вытекает струйка крови. Глаза закрыты.

– Найдите мне Майкла и образец, – говорит этот человек, и они уходят.

Маленькая я не понимает, почему мама упала на кровать и больше не шевелится. Почему мама не продолжает играть в прятки, не продолжает искать меня…

Просыпаюсь от того, что меня кто-то будит. Резко открываю глаза и смотрю на… Дьюка.

Чувствую, что глаза мокрые. Я плакала?!

– Сара, что тебе снилось? Ты кричала.

Я вытираю глаза и пытаюсь привести дыхание в порядок, после чего говорю Дьюку:

– Кажется, мне приснилась моя мама…

Я пересказала ему свой сон и за это время постепенно успокоилась.

Значит, моя фамилия Льюис. Сара Льюис.

– Мне жаль твою маму, – искренни говорит Дьюк, – тот, кто ее убил, наверняка они были знакомы.

– Почему ты так думаешь?

– Военные никогда никого не казнили, называя по имени и фамилии, поэтому предположу, что они были знакомы. Значит, ты Сара… Льюис? – с легкой улыбкой на лице спрашивает он.

– Видимо, да- с такой же улыбкой отвечаю я.

– Тебе подходит.

– Если хочешь, то ложись отдыхать, а я подежурю, – предлагаю я, – все равно вряд ли ещё усну.

– Хорошо, – согласился Дьюк.

Я взяла протянутую им винтовку и подошла к окну, а Дьюк лёг на мое место.

Доктор говорил, что воспоминания начнут возвращаться от самых ранних к более поздним. Это же воспоминание было намного раньше, чем-то с тем мужчиной.

Интересно, моя мама… так странно произносить мысленно это слово. Она говорила о Майкле. Это тот мужчина из первого сна? Он может быть моим отцом?

Теперь я знаю наверняка, что моей мамы в живых нет. Её убили. Убили из-за того, что она не отдала меня им. Если бы мужчина в первом сне не отдал бы меня, то с ним поступили точно также. В этом нет никаких сомнений. Интересно, где он сейчас? Жив ли ещё?

Я так погрузилась в свои мысли, что не обратила внимание на то, что уже начало светать.

С первыми лучами солнца изменённых тоже прибавилось.

Я смотрю через прицел, как около пяти изменённых медленно идут параллельно нашему зданию. Судя по одежде и внешнему виду, они обратились не так давно. Движения у них более резкие.

Внезапно раздаётся взрыв такой силы, что я вздрагиваю и роняю винтовку из рук. Здания трясутся и даже где-то выбивает стекло, но не там, где находимся мы.

Я падаю на пол и закрываю уши руками, но все равно все свистит.

Замечаю, как Рэй и Дьюк одновременно открывают глаза и смотрят на меня.

Рэй что-то кричит, но я не слышу из-за писка в ушах.