И вот — дождалась. Молодец, Лера! Отлично!

— Саш, открой дверь, — прошу я.

Но все бесполезно. Сашка закрылась в комнате и не хочет со мной разговаривать.

— Черт! Черт! Черт! — я мечусь по коридору, хватаясь за голову.

Надо было утром сразу сказать, когда я узнала, что теперь Верочка в курсе. Но как бы я сказала утром? Утром пришел Арсен и все закрутилось…

— Лер, давай я попробую, — предлагает Арсен.

— Что? Нет! — восклицаю я. — Она тебя почти не знает, она не будет с тобой разговаривать на эту тему! Ты ведь ей, по сути, посторонний!

Вижу, как что-то мелькает в его глазах, и понимаю, что ему не слишком приятно от моих слов, но ведь это так и есть!

— Я понимаю. Но иногда с посторонними проще обсудить то, что сложно с близкими. Такое бывает. На близких мы обижаемся, злимся, и эмоции перевешивают, не давая разуму шанса. А с малознакомыми людьми наши чувства не затмевают наш разум. Ты ведь знаешь, как это работает, Лер, — он кладет руку мне на плечо.

Да, я знаю. И понимаю, что теоретически он может быть прав, но…

— Я не думаю, что у тебя получится, Арсен, но если хочешь попробовать… — пожимаю я плечами.

На самом деле, я уверена, что у него ничего не выйдет, но хочу дать ему хотя бы возможность.

— Спасибо, — кивает он.

После чего подходит к двери и стучит.

— Саш, это Арсен. Мне нужно тебе кое-что рассказать. То, чего ты еще не знаешь. Вера тебе этого не сказала, — негромко произносит он.

Ничего не происходит.

Я уже было открываю рот, чтобы сказать: “Ну я же говорила”, когда дверь внезапно открывается.

— Только вы, — произносит Санька, шмыгая носом.

Арсен, бросив на меня успокаивающий взгляд, входит внутрь.

Следующий час я нервно хожу туда-сюда, а Кирилл даже заваривает мне какой-то травяной чай. Видимо, выгляжу я и правда очень дергано.

Когда я пью его маленькими глоточками, в гостиную входит Арсен, а следом за ним и Санька. Я закашливаюсь, слегка подавившись.

— Я Саше все рассказал как было, и объяснил, почему так получилось, — произносит он.

Я впиваюсь взглядом в лицо дочери. Оно заплаканное, но прежней злости и ярости на нем нет.

— Саш, прости, я… — мой голос дрожит.

— Я понимаю, почему ты мне ничего не рассказала, мам. У тебя были на то свои причины. Но знаешь, мне вот сейчас даже отчасти легче, — ее голос тоже дрожит, но тон уверенный. — Я все это время переживала, что папа… то есть Виктор… не слишком стремится со мной общаться. Даже винила себя, думала, что я какая-то не такая. Он всегда был вежливым, но как будто отстраненным. Я почему и обрадовалась, когда он стал ко мне внимание проявлять внезапно. Вот только оказалось, что это не взаправду. А сейчас я понимаю, что дело не во мне. Он просто мне не родной.

Я порывисто встаю, неловко отодвигая стул, который ножками скрежещет по керамической плитке, и делаю шаг навстречу Саше. Притягиваю ее к себе и не встречаю сопротивления. Она тоже обнимает меня.

Мы стоим так несколько мгновений, а я в этот момент бросаю благодарный взгляд на Арсена. Какой же он молодец! Подобрал к Саньке ключик.

— Я очень растеряна сейчас, — отодвигается она от меня спустя некоторое время. — Просто в голове не укладывается все это. Особенно то, что па… Виктор поспособствовал тому, что вы с Арсеном расстались. Ведь вы же любили друг друга, да?

— Да, Саш, — шепчу я, — любили. Очень любили.

— Как же это подло! Против настоящей любви!.. — Саша, как всегда, идеализирует чувства и полна максимализма.

— Мы и сами наделали много ошибок. Вернее, я наделал, — мрачно произносит Арсен. — Так что, тут не только его вина.

— Да я тоже хороша… — машу я рукой.

— Но вы ведь теперь будете вместе? — спрашивает Санька.

Ох, все-таки эта ее детская непосредственность!…

— Обязательно, — кивает Арсен. — Как только твоя мама меня простит. Я, по крайней мере, очень на это надеюсь.

— Мам? — переводит она на меня взгляд. — А ты что думаешь?

— Сань, еще рано об этом говорить. Давайте решать вопросы по мере поступления, — предлагаю я.

— Да, точно! И так многовато для одного дня, — подает голос Кирилл. — Ты сначала истерику устроила, а теперь чуть ли не свадьбу организовывать им собралась? Никакой последовательности.

— Заткнись! — огрызается Сашка. — Ты весь момент испортил! Я вообще не понимаю, как моим братом может быть такой придурок?

— Я не твой брат, расслабься! Я приемный, — фыркает парень.

Они начинают перепалку, но не злобную, а явно привычно-обычную, в какой-то своей манере, и я понимаю, что ее цель — сбросить напряжение и вернуться в нормальное русло. Поэтому мы с Арсеном оставляем их и выходим на террасу.

— Слушай, ты — молодец! Спасибо! — искренне благодарю его я. — Как тебе это удалось?

Я и правда не знаю, как бы справилась с этим объяснением.

— Да я и сам не знаю. Наверное, просто был с ней честным, — пожимает он плечами и облокачивается на перила. — Знал, что ты бы не стала говорить многие вещи, ты ведь ее мама, у вас сложившаяся манера общения. И ты бы старалась сгладить углы, подобрать нужные слова, ведь ты считаешь, что она еще маленькая и не может понять. А она может, Лер. Не все, наверное, некоторые моменты и я упустил, рассказал картину в целом, без подробностей. Но она поняла. И, знаешь, я рад.

— И я рада. У меня словно гора с плеч свалилась. Я так боялась ее реакции, вот и откладывала объяснения.

Арсен кладет руку мне на плечо и притягивает к себе. Мы так и стоим на террасе, облокотившись на ограждение, в обнимку.

И я чувствую, что это правильно. Хорошо.

Так и должно было быть.

Глава 54

Мы проводим вместе полночи. Просто пьем чай на террасе, разговариваем, ведь нам столько нужно обсудить!

Мы практически узнаем друг друга заново, ведь мы оба не стояли на месте, двигались, росли, развивались. И теперь с каким-то жадным интересом знакомимся вновь.

Арсен очень изменился. Но в то же самое время — он все тот же внутри. И мне хорошо от того, когда я встречаю знакомые детали или какие-то моменты, которые напоминают мне его прежнего.

Но и нового Арсена я тоже хочу узнать.

Мы расходимся уже под утро, задерживаемся на секунду в холле. Он берет меня за руку и подносит ее к губам.

— Спасибо, Лера.

— За что? — тихо спрашиваю я.

— За все. За то, что выслушала, не гонишь, пытаешься войти в положение. Ты со мной намного более мягкая и добрая, чем я того заслужил. Но, поверь, я очень это ценю.

— Доброй ночи, Арсен.

— Доброй ночи, Лера.

Он не пытается поцеловать меня или что-то типа того. Я понимаю — он дает мне время. Время осознать все и подумать. Время привыкнуть. Время принять и простить. Или не простить. Сейчас это мой выбор.

Уже лежа в постели, я ловлю себя на том, что улыбаюсь. На душе такое состояние тихой светлой грусти.

Грусти о том, сколько всего мы с ним пропустили. Упустили. Недолюбили.

Но вместе с тем, сейчас у меня появляется надежда. Надежда на счастье.

И впервые я не хочу ее от себя гнать. Ведь мы — девочки — так хотим надеяться!

И неважно, сколько нам лет — двадцать или шестьдесят — мы все равно хотим верить в то, что все будет хорошо.

***

В воскресенье мы возвращаемся в город.

— Арсен, а что мне делать с вещами? — спрашивает Саша. — Там же все осталось нужное — ноут мой, учебники, тетради — это то, что помимо одежды. А завтра в школу.

— Тебе Олег ближе к вечеру привезет вещи, — заверяет он ее.

И правда. Уже где-то через два часа после того, как мы оказываемся дома, в дверь раздается звонок, я открываю и Олег заносит в квартиру чемоданы.

— Арсений Игоревич просил узнать, не нужно ли вам еще что? Он сам отъехал ненадолго, так что если что надо, вы только скажите.

— Да нет-нет, спасибо! — благодарю я его. — Ничего не нужно.

Дочь утаскивает чемоданы в свою комнату, а я пока продолжаю разбирать покупки, которые тоже уже доставили.