— Расскажи мне про Сашу, — просит Арсен через некоторое время.

И я рассказываю. Сначала отдельными фразами, но Арсен задает кучу вопросов, так как хочет знать все до самых мельчайших деталей.

И я рассказываю ему, как она родилась, как я взяла ее на руки в первый раз и что в это время чувствовала, как она росла, как училась ходить, говорить, пошла в сад, потом в школу.

Он смотрит на меня горящим взглядом, впитывая все мои слова, и я вижу отражение своих эмоций в его глазах. И мне почему-то хочется с ним всем этим поделиться.

Я вроде как и понимаю, что он не заслужил, но он ведь и так столько пропустил… от меня не убудет, если я ему расскажу. Он сам себя наказал, исчезнув тогда из нашей жизни.

Его не было рядом, пока его дочь росла. Как по мне — это и есть самое ужасное наказание.

Как-то незаметно разговор переходит с Саши на меня. Арсен расспрашивает меня о моей жизни, о мыслях, о мечтах, о планах.

Я, в принципе уже и так открылась ему, рассказывая про дочь, так что сейчас мне уже легче отвечать на его бесконечные вопросы.

И я вижу по его лицу, что ему это действительно интересно. Он так смотрит, словно сейчас во всем мире для него существую только я, и словно ему и правда важны моя жизнь и мои проблемы.

Вот только его взгляд смущает. Он всегда меня смущал. Арсен умеет так смотреть, что мурашки бегут по коже, а кровь приливает к щекам, и воздуха становится внезапно мало.

Вдруг раздается звонок телефона. Он словно выдергивает нас в реальность.

Кто это там? Неужели опять Витя? А может, Саня?

Да и позднее время смущает. Вдруг что-то случилось?

Я вскакиваю и бегу в прихожую, где я оставила свою сумку. Дрожащими руками вытаскиваю телефон — Витя!

Начинаю злиться, но не ответить не могу — вдруг что-то с Сашей?

— Алло?

— Ты сейчас с ним? — раздается в телефоне злобный рык. — Хватит, Лера! Отомстила уже! Я все понял и осознал! Возвращайся немедленно!

Что, опять?..

— Иди нафиг, — я нажимаю на отбой.

Да сколько можно! И ведь в блок не поставишь! Санька-то у него!

— Еще раз позвонит — дай мне телефон, — слышу я за спиной приказ, произнесенный таким властным тоном, что возразить на него что-то просто невозможно.

Разворачиваюсь и упираюсь взглядом в широкий мужской подбородок.

Ой!

Глава 43

Арсен

Лера, блин! Так неосторожно близко…

Какая она, черт! Да что ж за наваждение с этой женщиной!

Все внутри снова перевернула, разворошила воспоминания, эмоции эти опять… красивая какая! И запах ее, кожа нежная, глаза охренительные, тело такое, что крыша едет.

Хочу зарыться в ее волосы пальцами, губы ее смять, дышать ею, взять! Не нежно, как тогда, нет! Грубо, так чтобы кричала и ногтями в спину впивалась, чтобы задыхалась и просила еще.

Хочу ее, хочу снова тех эмоций! Ни с кем такого не было. Ни с одной другой женщиной я не чувствовал такого. Зацепила с юности, под кожу залезла, взорвала гранату в моей душе, оставив лишь ошметки.

Ни с кем я не был так счастлив, и никто не причинял мне такой боли. Все на максимуме, эмоции на пределе, нервы — словно оголенные провода.

Не надо мне это, знаю. Не было у меня все эти годы этих чувств, не надо сейчас. Но это же, блин, как наркотик — раз попробовав, хочется еще.

Головой все понимаю. Но разве в такие моменты голова работает?

У меня всегда так с ней — логика в отключке, эмоции на максимуме. Хотя обычно все наоборот. Я же для всех — глыба льда.

Чувствую, как меня к ней тянет, какой-то необъяснимый животный магнетизм. И даже спустя столько лет меня, оказывается, не отпустило.

Думал, что забыл ее. Я ведь так старался ее забыть.

Но стоило ей появиться и все. Конец спокойствию и размеренной налаженной жизни.

Постоянно думаю, из головы не уходит. Просыпаюсь — Лера. Засыпаю — Лера. И во сне тоже Лера.

Убедил себя по-началу, что из-за Сашки с ней общаюсь, но внезапно осознал, что не было бы девочки, я бы все равно Леру при себе держал. Просто потому, что не могу по-другому. Она моя. И точка.

Мне и хочется как-то сблизиться с ней, а как — не знаю. Такая пропасть между нами.

Отношения — не мой конек. Никогда не умел их выстраивать. Это в бизнесе я — как рыба в воде, а в отношениях — словно слон в посудной лавке. Сложно мне.

Она изменилась. Такая сильная стала. Взвалила на себя все. Ей пришлось. По моей вине.

Нет, слабака Витю она сама выбрала, тут я не причем. Но ребенка она одна по сути тащила. Понял, по ее рассказам. А я должен был ей помогать. Но меня не было.

Бедная девочка. Жалко ее и одновременно восхищение вызывает.

Сильная и одинокая. Она и в браке была по сути одинока. Не было в ее рассказах Вити. И не потому, что она избегала о нем говорить, а его просто не было.

Протягиваю руку и, словно во сне, касаюсь ее нежной кожи на щеке костяшками пальцев. Какая же она, блин, красивая... Идеальная, мать ее.

Хочу ее трогать всю и везде. Хватать и сжимать. Запах ее вдыхать. Целовать и волосы ее между пальцами пропускать.

Наказать и прощения попросить. Одновременно ощущаю злость по отношению к ней и вину.

А еще нежность эта дурацкая. Мне от этого даже неловко. Откуда она вообще во мне?

И это такая странная смесь, что я уже ничего не понимаю. Не соображаю ни кто виноват, ни что со всем этим делать.

Лера, блин, как же так-то?..

Валерия

Он так близко, что у меня даже дыхание перехватывает. Его запах обволакивает меня.

Пытаюсь отступить, но упираюсь в шкаф, стоящий прямо за моей спиной. Поднимаю голову, и наши взгляды встречаются.

Мой — неуверенный и слегка испуганный, и его — горящий, пронзительный и очень тяжелый. Чувствую, как по коже пробегают мурашки.

Он всегда так на меня действовал. От его взгляда меня бросало в дрожь. Я думала, это осталось в прошлом, но, похоже, это не так.

Несмотря на все, что он сделал в прошлом, сейчас у меня не получается по-настоящему злиться на него. Просто за четырнадцать лет та злость уже поутихла.

Невозможно столько времени держать в себе ненависть и гнев. Но понимаю, что подпускать его близко нельзя.

Пусть себе общается с Саней, раз так этого хочет. Хоть он и не заслужил, но я не против. Да и разве его теперь остановишь?

Но мне самой нужно держаться от него подальше. Ради меня же самой.

Одно дело — согласиться на работу и переезд, а другое — забыть про гордость и самоуважение, и вновь вляпаться, рискуя опять разбить себе сердце.

Арсен поднимает руку и легонько касается костяшками пальцев моей щеки.

— Ты такая красивая, Лера… — тихо говорит он.

Мурашки бегут по телу, а внутри что-то тихонько дрожит.

Мне почему-то приятно, что он находит меня красивой, хоть я и понимаю, что раньше была лучше, но все равно…

Боги, почему я позволяю ему себя трогать?..

Его палец скользит по моей щеке и касается моих губ, слегка сминая их. Я начинаю задыхаться.

Я всегда так на него реагировала, не могу с этим ничего поделать.

Нужно собраться, оттолкнуть его, сказать ему…

Его губы накрывают мои.

Меня словно сбивает с ног гигантская волна. Она такая мощная, воплощающая в себе силу целой стихии, что я — маленькая и слабая — просто не могу устоять против нее.

Я знаю, понимаю, что нужно устоять. Нельзя поддаваться. Все это иллюзия, ложь, провокация… Он вновь сделает мне больно, он…

Его губы такие же, как я запомнила… Он целует жадно, требовательно, настойчиво. И мне так это нравится, что кружится голова.

Блин, Лера! Остановись! Он тебя бросил! Где твоя гордость, в конце концов!

Я пытаюсь упереться руками в его грудь, чтобы оттолкнуть, но получается слабо и как-то не слишком уверенно. Но тем не менее он отстраняется.

Смотрит на меня ошарашенно. По-моему, он и сам не ожидал такого поворота.

— Лера, я… — хрипло произносит он.

Краска приливает к моим щекам. Какого хрена я творю?..