Стоило мне оказаться поблизости от «звезды», как та развила бурную деятельность. Сняла с Лиры лишние элементы верхней одежды, а рубашку выправила из джинсов, расстегнула и подвязала снизу, оголив живот новоявленной танцовщицы. В несколько быстрых мазков подкрасила ей лицо, и стянула было налобную повязку, но завидев под ней бинт, ойкнула и вернула ту на место. Халика, закончила раньше, чем в комнату ввалилась бригада скорой помощи. Девушка развернула свою протеже лицом к ожидавшему управляющему, и тот, удовлетворённо кивнул.

— За мной, — коротко бросил он мне и открыл дверь. Уже с порога, добавил, адресовав своей травмированной звезде, ещё более короткое: — Поправляйся.

В общем, я выступил.

Конферансье, — оказалось, что и такая должность есть в «Острове» — изобразив на лице подобострастие, выслушал распоряжение СунБока насчёт новенькой. При этом, он, со всей силы старался не коситься в мою сторону. Ещё бы! После нехитрых манипуляций с косметикой и одеждой, золушка превратилась в настоящую принцессу! Я сам офигел, когда мельком увидел своё отражение в зеркале. Не хватало лишь парика.

— Это Лира — новая танцовщица, на замену Халике. Она будет выступать, пока та не поправится.

— Слушаюсь, управляющий Чжон-сии! Я сейчас же объявлю её выход.

Он поклонился и, напоследок «зыркнув» на Лиру, скрылся за занавеской, отгораживающей боковой выход на сцену.

А меня догнал мандраж. Нет, не от страха, внезапно забыть все движения — за это я не беспокоился, а от страха перед выступлением, перед большой зрительской аудиторией. Когда я ощутил ладонь на плече, осознал, насколько сильно меня колотит.

— Вот, возьми, поможет расслабиться, произнёс СунБок за моей спиной. Я обернулся и непонимающе уставился на крохотную таблетку белого цвета на его протянутой ладони.

«Синюю или красную?» — подкинул мозг подходящее случаю сравнение, пока я соображал, что мне предлагает управляющий. В этот момент, из зала донёсся голос, назвавший моё имя, а через несколько секунд, распахнулась занавеска, и ввалившийся конферансье показал «на выход».

Я, решительно мотнул головой, отказываясь от наркотика, глубоко вздохнул, и, собравшись с духом, сделал шаг в неизвестность.

Неизвестность смотрела на меня полутьмой зала, где, ещё совсем недавно, я лавировал между столиками, за гостями подтирая пол. Теперь же, всё их внимание было сосредоточено на мне.

Заиграла музыка, и… ничего не произошло. Я стоял с закрытыми глазами, под смешки, свист и улюлюканье разочарованных зрителей, слушал мотив. Когда же накал страстей достиг своего апогея, поднял вверх руку. Словно по сигналу, гомон в зале мгновенно стих, остались только я и музыка.

«Погнали!»

Наверное, я бы продолжал танцевать ночь напролёт. Время, для меня, перестало существовать, и лишь, по воле диджея, выключившего музыку в назначенный час, остановился. Открыл глаза, недоумённо уставился на огромную толпу, плотно обступившую сцену.

«Когда они успели собраться? Пара минут всего прошло, а народу как в вагоне метро в час-пик»

— Лира! — услышал я громкий шёпот откуда-то сбоку и обернулся. Меня звал конферансье. Увидев, что я обратил на него внимание, он сложил руки крестом, и несколько раз покачал ими в воздухе.

«А, понятно — отбой! Похоже, Оцеола не понравился шерифу, от слова „совсем“. Как бы наверх не полезли, низвергать прынцессу. Куда охрана смотрит?»

В абсолютной тишине я поклонился залу и, ежесекундно ожидая смачных шлепков чего-нибудь перезрелого, брошенного вдогонку, быстрым шагом удалился со сцены, подальше от возможных неприятностей. Грохот запоздавших аплодисментов настиг меня уже в коридоре.

* * *

Чем хороша центральная площадь туристического города? Правильно! Она утыкана информационными терминалами. И на любом из них можно узнать своё местоположение, сверившись с картой. Что я и проделываю. На первом, попавшемся на пути, отыскиваю свою школу, прикидываю маршрут.

Идти недалеко. Относительно. Прохладный морской бриз проветривает мозги, а прогулка даёт разминку затёкшим, после дивана, мышцам. Сплошное удовольствие! А в нагрузку, карман оттягивают пятьдесят пять тысяч вон, из которых, пятьдесят — обещанные СунБоком, и пять — оплата за час работы посудомойкой. Ещё девять таких вечеров, и я смогу рассчитаться за гольфы. Кайф!

К школе я подхожу одновременно с Манхи, вылезающей из отцовского автомобиля. Та, завидев подругу, с воплем бросается ей на шею. Обнимаю девчонку в ответ.

— Лира, привет! — наконец, отлипнув, принимается она засыпать меня тысячей слов. — Ты не представляешь, что вчера было дома! Эта журналистка такая назойливая! По-моему, она узнала о тебе, больше, чем следовало. Ты представляешь, Оби разболтала ей, что ты — тольпукчжа… А ты правда прыгнула в ледяную воду? Ты заболела из-за этого, да? Ты такая смелая! Ой, а что это на тебе? — резко сменив тему разговора, спрашивает Манхи, отлипнув от Лиры. — Выбрось эту кофту, она — уродливая! Тебя в ней засмеют.

Равнодушно пожимаю плечами и улыбаюсь в ответ. Недолго улыбаюсь. До меня доходят слова Манхи, насчёт раскрытия инкогнито, и становится не по себе.

«Добегался. Нет, чтобы быстренько накатать подходящие ответы репортёрше, да и закрыть „гештальт“, решил на самотёк пустить проблему. Получай ответку! И ведь не придерёшься ни к кому — сам виноват»

Погружённый в невесёлые мысли, не замечаю, как мы подходим к зданию школы, где нас, словно в засаде, поджидает ЮнДжон. Похоже, мой аляповатый наряд приводит его в ступор, потому что, на вопиющее нарушение, он реагирует не сразу. Мы успеваем миновать завуча, а Манхи ещё умудряется поклониться на ходу, прежде чем ЮнДжон отвисает.

— Ученица ЛиРа, — слышу я своё второе имя и торможу, придерживая открытую дверь.

«Ну, шо опять?»

— Ученица ЛиРа, за неуважение к старшим начисляю тебе пятьдесят штрафных баллов. Можете идти, — добавляет он после паузы.

Поднимаю удивлённый взгляд на завуча, и замечаю, насколько тот выглядит уставшим: красные, воспалённые глаза, под которыми обосновались потемневшие мешки, на осунувшемся лице…

«Выглядит так, как будто всю ночь зажигал, а потом, прилёг на десять минут. Отстойно выглядит, в общем»

Манхи толкает меня внутрь, сбивая с мысли, тащит за собой в сторону класса. Задумавшись о странном виде ЮнДжона, как и его игнорировании моего внешнего вида, не обращаю внимания на происходящее.

А вокруг откровенно ржут. Школяры, тыча пальцами в нашу сторону, кто громко, а кто за глаза, высказывают свои мысли насчёт странной новенькой, явившейся в школу в нелепом наряде. В отличие от завуча, они прямолинейны в своих умозаключениях, которые, не стесняются тут же озвучивать. Что с них возьмёшь — дети!

Манхи, мужественно переносит насмешки в мой адрес, но видно, что девчонке не по себе. Чтобы прекратить издевательство, снимаю кофту, а следом и очки, мигом превращая Лиру из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. Эффект от преображения наступает немедленно, и детишки, в основной своей массе, замолкают. Посмеялись и будет.

Первый урок — алгебра. Помимо нужного учебника, вооружаюсь дополнительным — по английскому. Не знаю почему, но неотвратимо приближающийся тест не даёт мне покоя. Если разобраться, имея в загашнике знания по большинству предметов, и самое главное, новый навык, открывающий перспективу неплохого заработка в дальнейшем, фиаско в английском языке я как-нибудь, да переживу. Только, наверное, совесть не позволяет мне проигнорировать ситуацию. Поэтому, иду у неё на поводу — занимаюсь неизбежной зубрёжкой, в свободное от свободного времени время.

Каманах, больше не достаёт меня со своими проверками, за что ему отдельное спасибо. Правда, и поблажек делать не спешит — гоняет наравне со всеми, в той мере, в которой это возможно для немой. Я «огрызаюсь» по мере силёнок, благо, гипотетических стрел хватает. А отвоёванное время трачу на себя — любимого… Или, правильнее, любимую? Скоро, совсем запутаюсь в этих определениях.