— Так вот откуда у неё те гольфы! ШиЕн купил их ей в качестве признательности за своё спасение! — воскликнула, поражённая догадкой, Манхи.

— Что за ШиЕн?

— Мун ШиЕн, мама. Сын Мун КванГо. Он учится в нашей школе. Он из богатых!

— А-а-а, — протянула Сонэ, — понятно.

— Подожди, мам, а разве журналисты тебе не сказали, кого она спасла?

Сонэ отрицательно помотала головой.

— Нет, дочка, не сказали. Только, упомянули, что это был мальчик. Она вытащила его из воды, когда он тонул.

— Лира очень храбрая! — решительно заявила Манхи. — Так ты не выдашь её журналистам?

— Не выдам, — вздохнув, ответила ей мать. Она обняла дочь, погладила её по голове. Произнесла:

— Приведи себя в порядок и спускайся вниз. Ужинать.

— Спасибо, мамочка!

Вернувшаяся ЁнСо, в отличие от своей дочери, не была столь терпелива. Когда журналистка рассказала пожилой женщине причину своего визита, та, тут же насела на внучку с расспросами, и тайна отсутствия Лиры была раскрыта. Недовольная поведением домочадцев ЁнСо оставила гостей с дочерью и позвонила мужу, твёрдо намереваясь вернуть пропащую, но услышав новость о госпитализации СонЁн — сникла.

— Чаги, я взял девочку с собой, по её просьбе. Мы уже собирались возвращаться, но СонЁн стало плохо, и её увезли в больницу. Ты же знаешь, Чинчина интересуют только книги и шахматы. Без женской руки в доме он пропадёт, ты сама мне об этом неоднократно говорила. А когда хён попросил меня о помощи, Лира вызвалась остаться с ним. Она очень хозяйственная и ответственная. Ты должна позволить ей пожить у них, пока СонЁн не выпишут.

— Ты отвёз её в магазин?

— Нет, чаги. Она не совершала ничего плохого. Я уверен.

— Ты понимаешь, что если она обнесёт дом соседей — это ляжет пятном на всю нашу семью⁈

— Она не воровка, ЁнСоя (а(согл.) или я(гл.) добавляются для «ласковости». Прим. автора), — произнёс ВонХо спокойным голосом. В трубке, ненадолго, воцарилось молчание, а затем, ЁнСо попросила передать телефон девочке.

* * *

Ужин в доме семейства Ли проходил под прицелом объектива телекамеры, что изрядно смущало его обитателей. И ЁнХэ, вовсю этим пользовалась, отвлекая тех неожиданными вопросами, благо, никто из хозяев не спешил гнать гостей за порог. Один из таких вопросов попал в цель.

— Я очень хорошо знаю ЛиРа, мы с ней лучшие подруги! Например, её история побега из Пукхана, придала мне вдохновения закончить картину для общенационального конкурса «За нами будущее». Скоро объявят его итоги, и я уверена, что выиграю поездку на Чеджу!

— Ты хочешь сказать, что ЛиРа — тольпукчжа? — профессионально скрыв удивление, задала следующий вопрос журналистка, и во внезапно наступившей тишине он прозвучал как гром среди ясного неба.

Довольная произведённым эффектом Оби повернулась к камере и широко улыбнулась.

— Да, она беженка с севера.

Конец девятнадцатой главы.

Продолжение следует…

Глава 20

Глава 20

— Хён, — открыв водительскую дверь, говорит Чинчин, — куда ты в таком виде собрался ехать?

А и правда, куда? Можно понять меня — на адреналине залез в машину — но о чём думал ВонХо? После раздавленного на двоих пузыря соджу садиться за руль — безумие в чистом виде. И ладно, если своей жизни не жалко, но как насчёт чужих?

Мысленно чертыхнувшись, выбираюсь из нутра стальной повозки, ощущая как шкала настроения, стремительно летит в пропасть, а вместе с ней и моё желание кого-то там подменять. Какого вообще лешего? У СонЁн есть напарница, занимающая вторую пару дней в графике. Вот, пусть она и трудится!

Моё упадническое настроение не мешает Чинчину развить бурную деятельность. Он возвращается в дом, и со своего телефона вызывает такси, о чём прекрасно слышно через открытую дверь.

— Через пять минут приедет машина,…вот, возьми, — пристроившись на скамейку рядом, оповещает он о неизбежности наступления трудового вечера, и протягивает небольшой свёрток. — Это свитер супруги, надень его, вместо пиджака. Так, будет меньше вопросов к твоей школьной форме.

Разворачиваю обновку, и едва сдерживаю недовольную гримасу. Мне есть от чего кривить физиономию: вязаная кофта небесно-голубого цвета с пуговицами в виде ракушек так и кричит о своей «винтажности». Такие кофты можно увидеть на старушках, расположившихся возле парадной и сообща промывающих соседские косточки.

«О боже!»

Чтобы не расстраивать старика, напяливаю на себя это безобразие, предварительно, скинув школьный пиджачок и сняв галстук. Оглядываюсь в поисках зеркала, а не найдя оного, подумываю сунуться в дом, но вовремя себя останавливаю.

«А в чём, собственно, проблема? Я не на конкурс красоты собираюсь, так что, перетерплю. Тем более, старик в правильном направлении мыслит — чем уродливее Лира будет одета, тем меньше внимания уделят её лицу»

В такси мы забираемся втроём. ВонХо доедет до дома, а я и Чинчин — до клуба.

— Будет лучше, если я прокачусь с тобой, — говорит он, усевшись в машину. Меня там знают, и если возникнут вопросы к тебе, смогу на них ответить.

Разумно. Собственно, с этого и следовало начинать, а не отправлять меня в свободное плавание, надеясь на авось.

Благодарю Чинчина лёгким поклоном. Удобная, однако, штука, особенно для немых. Часто, красноречивее тысячи слов!

— Я попрошу кого-нибудь привезти твои вещи, или сам заеду, — говорит мне ВонХо, когда водитель притормаживает возле первого адреса. Там, всё ещё припаркован фургон телевизионщиков, и он отнимает моё внимание. Задумавшись, слушаю старика в пол-уха.

«Как там Манхи? Отбилась, надеюсь?»

Представляю себе, как она переодевается в жёлтый комбинезон, с чёрными полосками по бокам, достаёт с антресолей, — «фиг знает, есть они там или нет, но, пусть будут — антресоли!», — катану, и под музыку из «Деревни дураков» крошит в капусту гостей, а затем, и их машину. При этом, приговаривая: «Я вам покажу — репортаж!». После чего, целые и невредимые журналисты откланиваются, и сваливают в закат. Финал.

К сожалению, это не фильм Тарантино. Единственное, чего может добиться Манхи — леща от хальмони, за попытку наехать на гостей. И никакой жёлтый комбинезончик ей не поможет!

* * *

Клуб — трёхэтажное здание, фасадом выходящее на центральную площадь города. Большая, красочная вывеска над его входом гласит, что именуется сие заведение «Остров». Учитывая расположение здания, основательно отдалённое от прилегающих, оно действительно напоминает затерянный в океане остров.

«Лишь бы островитяне добродушные оказались. А то плавали, знаем. Ходят вокруг, улыбаются… а за глаза, так и норовят сожрать, с потрохами»

Водитель высаживает нас с Чинчином возле центрального входа. Несколько десятков пар любопытных глаз устремляют взоры в сторону прибывших, и на какое-то мгновение воцаряется тишина. А затем, в толпе раздаются откровенные смешки.

Ещё бы им не смеяться! Выглядим мы весьма колоритно: молодая, высокая девчонка в солнцезащитных очках и древней кофточке, и, под стать кофте — старик, как будто, их обоих вытащили из одного сундука, отряхнули от пыли и нафталина и пустили развлекаться.

— Подожди здесь, — распоряжается Чинчин, и устремляется сквозь толпу к двухстворчатым дверям, где караулят парочка бдительных охранников. К моему великому удивлению, и к негодованию масс, ожидающих своей очереди, секьюрити с ним здороваются и без лишних вопросов пропускают внутрь.

«Хм… действительно, знают!»

За неимением скамейки, подпираю собой стену здания, чуть в стороне от толкучки, с наветренной стороны, дабы не глотать извечный, для подобных мест, табачный дым. Добродушная толпа, тут же принимается старательно перемалывать мне косточки. Как те бабульки у парадной… В основном, на английском, которого я не знаю, но проскакивают фразы и на местном «диалекте».