Между тем, Манхи, вспомнив, что её соседка отнюдь не болтушка, сама развивает тему.

— Ты не знаешь? Разве, ты не пользуешься календариком? Если нет, давай, я помогу тебе установить его на планшет, отметим в нём первый день. Я дам тебе прокладки, не забудь перед сном воспользоваться. У тебя ничего не болит?

«Всё болит» — хочется ответить заботливой подруге. — «Пахал весь день, словно лошадь. И всё никак не распрягут»

Поднимаю руки, показывая свои забинтованные ладони, и делаю страдальческое лицо. Ну, какая из меня швея? Манхи, снова прикрывает ладошкой рот. Ненадолго.

— Давай, я попрошу маму. Она быстро сделает. Только, мне нужно снять с тебя мерку.

Ничего не поделаешь, приходится вставать, влезать в новенькую форменную юбку и ждать, пока заботливая подруга подвернёт подол, на высоту последней моды. Она, закрепляет его невесть откуда взявшейся скрепкой, и велит снимать обновку. Что я и проделываю с большим удовольствием, и желанием вернуться в горизонтальное положение. Попутно, ловлю, чуть не сбежавшую мысль. Вновь устраиваюсь на своей кровати, беру планшет, пишу Манхи послание.

[ Ты покажешь мне это приложение-календарик? ]

Соседка устраивается рядом, берёт девайсину из моих рук и несколько раз тыкает в его экран пальчиком.

— Ой, Лира, он у тебя не подключен к интернету. Я сейчас исправлю.

Она, снова колдует над планшетом, а затем, поворачивает его в мою сторону, и сама пододвигается вплотную — голова к голове. Начинает объяснять.

— Вот, смотри…

Перестаю слушать подругу, увлечённый собственными мыслями. Интернет! Теперь, я смогу выйти в сеть, глянуть на этот мир изнутри, так сказать. Какие открытия он мне принесёт? А ещё, нужно отправить ЮВону тесты, про которые, я благополучно забыл, стоило лишь переступить порог больницы. Нехорошо подводить хорошего человека. Тем более, обещал.

— Лира, ты где? — прерываясь, обращается ко мне Манхи, заглядывая в глаза. Показываю пальцем на экран, мол, «весь — внимание». — Смотри, я отметила первый день. А здесь, поставишь последний. А вот тут можно включить напоминалку. Сейчас сделаю.

Киваю в ответ. Манхи начинает рассказывать про свои первые «дни», как она тогда перепугалась, и как ей неловко было обращаться к маме за помощью. Чувствую, как меня убаюкивает бубнёж подруги. Закрываю глаза…

— Лира… Лира?

Голова Лиры тихонько стукает о голову соседки, а из её уст раздаётся мелодичный храп.

Конец десятой главы.

Продолжение следует…

Глава 11

Глава 11

Когда-то, я мечтал снова оказаться в школе. С имеющимся багажом знаний, но, в молодом теле. Представлял, как выхожу к доске, и поражаю присутствующих невероятными познаниями в предмете. Как выбираю самую красивую девчонку в классе и легко охмуряю невинную душу… Мои прекрасные, наивные мечты волею случая воплотились в реальности, но, как это принято, совершенно не соответствуя влажным фантазиям.

Утром, при помощи своей соседки, я размотал бинты на руках, и остался доволен увиденным. Кровоточащие ранки, за ночь, превратились в затянувшиеся ссадины, без малейшего следа опухлости, а в ладони уже не прошибало болью при попытке пошевелить пальцами. Видимо, сказалась чудодейственная мазь, которую вчера, нанесли под повязку. Потом, вызванная Манхи, громким: «МАМ!» — в коридор — Сонэ, принесла подшитую юбку и помогла мне сменить имидж — вместо объёмно намотанного бинта, вокруг, понемногу обрастающего, «котелка» наложила лёгкую повязку, которую, сверху прикрыла изящной, эластичной головной повязкой синего цвета — в тон моим глазам — по заверениям Манхи. Та, вот засранка, «залив» уши подруги комплиментам, за завтраком, принялась таскать омлет из её тарелки, найдя тот чрезвычайно вкусным. Видя, что обносимая ею жертва не сопротивляется, она схомячила добрую его половину, в итоге, оставив меня впроголодь, до обеда. Но мне, особо, было не до еды. Манхи правильно угадала с месячными, обрекая Лиру на телесные муки и душевные терзания, насчёт возможного конфуза. И не понятно, что меня раздражало больше — перманентная, тянущая боль внизу живота или необходимость следить за своим туалетом и таскать в рюкзаке прокладки. Но, раздражение, в словах, по понятным причинам, не выплеснешь, а боль — это всего лишь боль. Перетерплю. Я что, не мужик?

Н-да-а…

А Лира, сегодня, у меня нарядная. Любо-дорого посмотреть на её отражение в зеркале. Соседка, и тут была права, настояв на «надругательстве» над моим гардеробом. Укороченная юбка открывала взорам небольшую полоску чистой, нежной кожи — от подола до краешка высоких, белоснежных трикотажных гольф — создавая «вау» эффект. Школьные блузка, галстук-бант, и пиджачок придавали ей вид прилежной ученицы. Всё это, вкупе с большими, фиолетовыми глазами, делали Лиру похожей на персонажа какой-нибудь манги. Не в пример Манхи, аналогичный вид, которой, не вызывал в моей душе никаких позывов, кроме желания закутать девчонку во что-нибудь тёплое, чтобы ненароком не отморозила себе нижние конечности. Март, за окном, не радовал.

«Не хватает большого меча за спиной, пары пистолетов в набедренных кобурах или, хотя бы, волшебной палочки в руке, для завершения образа» — не уставая любоваться своим отражением, ловлю я неожиданную мысль. — «Может, предложить себя в качестве актрисы? Пусть снимут „Запрещённый приём“, если ещё не сняли, в этой реальности. Сыграю Куколку»

Потом, добавляю к образу свои «модные» очки и начинаю смеяться. Беззвучно, к сожалению.

«Ну, какая из меня Куколка? Максимум, на кого потяну — это персонаж Сталлончика в Кобре. Только, спички в зубах не хватает. Мда-а»

* * *

В школу, нас с Манхи отвозит её отец — он работает неподалёку — а наших старшеклассников — школьный автобус. Их школа находится на другом конце Косона, и приезжать на занятия сильно загодя, высадившись первыми, нам нет никакого смысла. Наш же автобус, отчего-то, не предполагает в своём маршруте крюк через север. Поинтересовавшись у Манхи, я получил от неё исчерпывающий ответ. Оказывается, она единственная ученица средних классов из своей округи, и гонять транспорт ради неё не сочли целесообразным, решив, что та сможет добираться со старшеклассниками. — «Вот ведь зверюги!»

ДжеСон, высаживает нас возле двухэтажного, «П» — образного здания, солидная, ухоженная территория которого огорожена высоким частоколом из стальных прутьев. Частокол увивает дикий плющ, придавая ограде подобие шарма. В целом, внешний вид школы вызывает у меня положительные эмоции. Несравнимые с теми, что бушевали в юной груди при виде совдеповской, родной альма-матер. От того зрелища, с портретами вождей мирового пролетариата выбитых на фасаде, тянуло повеситься.

Тут, уже полно таких же, как мы с Манхи, тянущихся к светочу знаний, небольшими ручейками, вливающимися в распахнутые ворота учебного заведения. Опаздывать нельзя. Средняя школа, для учеников, по рассказам моей соседки, — это место, в котором, тем, прививают дисциплину, учат ответственности и трудолюбию. Закладывают, так сказать, фундамент для будущих трудоголиков. Впрочем, насчёт последнего пункта меня терзали сомнения. Как можно научиться хотеть работать? Либо, тебе нравится то, чем ты занимаешься, и работа приносит удовольствие, либо не нравится, и ты, изо дня в день, волочишь лямку ради выживания. Но при этом, никак не испытывать постоянного желания работать ради работы.

«Хотя, это же Корейцы! Народ, свихнувшийся на дисциплине и почитании иерархической лестницы. У них, должно быть, в генах заложено трудолюбие, позволяющее подняться повыше» — размышляю я, рассматривая марширующих под своды школы школяров. В ответ, детишки рассматривают меня. Одни останавливаются и оглядываются, создавая хаос в людском потоке, другие, косятся, лишь немного притормаживая. Замечаю, что любопытствующих становится всё больше. Они показывают в нашу с Манхи сторону пальцами, снимают на свои телефоны необычную ученицу, пожаловавшую в их пенаты.