— Что ты видишь в проливах?

— Э… кажется это мачты «Люцифера». Вот уж ей богу, как рога торчат!

— Вот-вот, торчат и мешают пройти. А в Энгезунде?

— «Дариен» и «Драйвер»…

— И?

— Предлагаете загородить проливы? — сообразил капитан-лейтенант. — Но у нас нет под рукой подходящих судов. Не жертвовать же на самом деле фрегатами…

— Я тебе пожертвую! — погрозил фантазеру кулаком. — Доставай перо и бумагу, да сочиняй приказ Мофету. Пусть его превосходительство тоже делом займется. Для начала пусть купит под расписку или конфискует полтора десятка парусников. После чего их трюмы следует забить камнями, а затем спешно отправить сюда. Глубины здешних фарватеров не велики. Пять с половиной метров. И если мы их перекроем…

— Союзники окажутся в ловушке! — обрадованно закончил за меня адъютант.

— Точно! И тогда пусть сидят до морковкина заговенья…

— А почему же вы назвали себя…? — замялся Лисянский, не решаясь повторить по отношению к великому князю слово «дурак».

— Добрый, потому что. Терплю вас, мерзавцев, вместо того чтобы сослать к черту на кулички! Пиши быстрее, Платон, не доводи до греха!

— Сию секунду… кстати, для затопления лучше всего использовать гребные канонерки. Толку от них все равно немного. А если покупать у купцов или рыбаков, то цена будет как за железные пароходы.

— Верно. Так и напиши.

К слову сказать, при проектировании крепости, проливы Лумпарзунд, у островов Болерэ и Буссе изначально планировалось перекрыть сходным образом. Но, как водится на Руси-матушке, руки не дошли. Придется доделывать сейчас. Потом, скорее всего уже зимой, добавим батареи и забутованные камнем ряжи на всех остальных проливах, превратив, таким образом, Лумпаренский залив в надежную и безопасную гавань для малого флота.

И сделать это нужно обязательно, поскольку, чует мое сердце, союзники не успокоятся и на следующий год пожалуют вновь.

А тем временем, на борту «Арроганта» проходил очередной совет союзников. Адмиралы Нейпир и Парсеваль-Дешен вместе с офицерами своих штабов, лихорадочно прикидывали, что еще можно предпринять, для того чтобы вырваться из ловушки, подстроенной им принцем Константином. И к величайшему сожалению, никаких прорывных идей никому в голову не приходило.

— Джентльмены, — привлек внимание собравшихся лейтенант Фергюссон. — Прибыл командующий сухопутными силами Бараге д’Илье.

— Очень кстати, — желчно усмехнулся сэр Чарльз. — Патрик, пригласите его превосходительство…

Впрочем, в последнем распоряжении не было никакой надобности, ибо взбешенный дивизионный генерал не собирался ждать, пока его позовут.

— Это черт знает, что такое, господа! — не тратя времени на приветствия с порога закричал Барагэ. — Кто-нибудь может сказать мне, куда делся 51-й полк в тот самый момент, когда он был жизненно необходим?

— Тише, мой друг, не стоит так нервничать, — попытался успокоить его Парсеваль-Дешен.

— О, я совершенно спокоен, месье адмирал! Просто хочу знать, где мои солдаты?

— Они понадобились нам, чтобы отбросить русских от проливов и помочь пробить дорогу в открытое море. В этом заинтересованы все. Вам же нужны ваши три тысячи моряков для десанта? И как же вы иначе их намерены получить, генерал? Не беспокойтесь, как только мы уберем мины из проливов, солдаты тотчас вернутся в ваше полное распоряжение.

— Но, черт побери, будет уже поздно, слишком поздно! Отсрочка уже стоила жизни храброму д´Югу. И если мы не хотим, чтобы мои батальоны были разбиты и угодили в плен, следует либо немедленно направить на берег 51-й полк, либо сворачивать операцию и возвращать десант на корабли. Решение за вами, господа.

Взгляды всех присутствующих немедленно скрестились на Нейпире. В конце концов, он был среди них самым старшим, как по возрасту, так и по званию.

— Как вам всем должно быть хорошо известно, — после недолгой паузы начал сэр Чарльз. — Я и прежде выступал против экспедиции на Бомарзунд, поскольку не считал ее сколько-нибудь важной целью.

— Это почему же? — насупился Барагэ д’Илье. — Я с вами совершенно не согласен!

— Помилуйте, но какой прок от захвата этой недостроенной крепости на островах? Удержать ее мы все равно не сможем, а с наступлением зимы, когда Ботнический залив замерзнет, русские вернутся и вышибут отсюда любой оставленный нами гарнизон.

— Мсье Нейпир, мы и не собирались оставлять здесь свои войска! Взять укрепления, разрушить их до основания, вывезти пленных и пушки. А главное, предложить этот щедрый дар шведской короне, вот каковы намерения нашего Императора.

— Сейчас они очевидно невозможны. Мы и без того понесли огромные потери, потому предлагаю на время забыть о захвате Бомарзунда и сосредоточить совместные усилия на деблокаде эскадры. Пусть первые акты этой пьесы остались за принцем Константином, но финал должен стать нашим!

— Боюсь, что вынужден согласиться с сэром Чарльзом, — поддакнул Парсеваль-Дешен. — В противном случае нам не останется ничего иного как затопить или сжечь корабли, после чего пробиваться через мелководный Лумпаренский пролив на шлюпках или вовсе по берегу в сторону Ледзунда и нашего флота.

— Это было бы катастрофой! — покачал головой генерал.

— Вот именно. Поэтому нам следует поторапливаться, пока здесь не появилась вся Балтийская эскадра русских.

— О чем это вы? — насторожился Нейпир.

— Не знаю, заметили ли вы, сэр Чарльз, но после понесенных нами потерь, московитов очевидное преимущество в вымпелах. Причем это касается не только парусников, но и паровых фрегатов.

— Главная сила флота — винтовые линейные корабли!

— Которых у них столько же, сколько и у нас! Если, конечно, ваш «Дюк Веллингтон» не успел завершить ремонт и вернуться в строй…

— У меня нет известий на этот счет, — вынужден был признать адмирал. — Но все же я не думаю, что русские решатся выйти в море…

— Черт бы подрал вас и ваш островной снобизм! — явно обрадовался возможности выпустить пар Барагэ д´Илье. — Можно подумать, это вы блокируете корабли Черного Принца, а не наоборот!

— Не слишком ли громкое заявление, для того, кому этот русский только что надрал зад?

— Что вы сказали, месье⁈

— Тише, господа! — стукнул по столу Парсеваль-Дешен. — Не стоит говорить сейчас то, о чем впоследствии придется пожалеть! Давайте лучше подумаем, как нам выйти из сложившегося положения? Причем, с наименьшим уроном для чести!

— Гхм, — прочистил голос, почтительно помалкивавший во время ссоры начальства Фергюссон.

— Вам есть что предложить? — удивленно посмотрели на него адмиралы.

— Если вашим превосходительствам будет угодно…

— Да говорите уже, Патрик! Что вы мнетесь, как невеста перед первой брачной ночью?

— Господа, чем бы ни окончился предстоящий бой, можно с уверенностью сказать, что наша экспедиция провалилась.

— Спасибо, мистер очевидность!

— Так почему бы нам не вступить в переговоры?

— Что?

— Да. Я полагаю, что мы могли бы договориться с принцем Константином о свободном выходе для наших кораблей!

— Вы в своем уме?

— Постойте, сэр Чарльз, — прервал коллегу француз. — Мне кажется, в этом что-то есть. Ваш адъютант прав, говоря, что русские одержали вверх. Наверняка, они тоже это понимают, и вряд ли им хочется продолжать нести потери.

— Вздор! Их солдаты — рабы и ничего не стоят своему правительству. Они и без того запарывают их тысячами…

— Может и так, — не стал спорить француз. — Но мне приходилось кое-что слышать о принце. Несмотря на свое происхождение, он, несомненно, человек либеральных взглядов и известен помимо всего прочего гуманным отношениям к подчиненным. На этом можно сыграть… В конце концов, что мы теряем?

— Будь по-вашему! — буркнул Нейпир.

— Осталось только решить, кого отправить к принцу?

— Нечего тут решать! Мистер Фергюссон, извольте взять шлюпку, какую-нибудь белую тряпку и отправляйтесь на переговоры.