Победа была полной, но главное, на разбитом британском корабле имелся изрядный запас угля, на который тут же наложил лапу предприимчивый Шестаков. Еще одним трофеем стали пушки «Миранды». Четырнадцать превосходных 32-фунтовок, шесть из которых имели поворотные станки.

И тут в голове капитана второго ранга возник план…

[1] Магазинами в те времена именовались казенные и в особенности военные склады. Частной торговлей занимались в лавках.

[2] Капитан Эдмунд Мобри Лайонс погиб в 1855 году во время осады Севастополя. Он был сыном контр-адмирала баронета сэра Эдмунда Лайонса, второго командующего Средиземноморской эскадрой Роял Неви в годы Крымской войны.

ВШл — винтовой шлюп

Фр — фрегат

Глава 19

Давно заметил, что Военно-Морская история России представляет собой причудливый калейдоскоп взлетов и падений. Иной раз наши предки совершали невозможное, нападая на весельных стругах на настоящие корабли, и брали их на абордаж, но случалось и наоборот. Когда заслуженные офицеры и адмиралы вдруг впадали в ступор и демонстрировали вопиющую пассивность.

На мой непросвещённый взгляд очень многое зависело от людей, стоявших во главе флота. Петр Великий или Ушаков умели зажечь своих подчиненных совершить «небывалое», но потом те же самые герои или их дети как будто теряли внутренний стержень и начинали руководствоваться соображениями, в стиле — «как бы чего не вышло». Именно поэтому ваш покорный слуга, получив власть, всеми силами старался поддерживать инициативу подчиненных. И как мне кажется, преуспел. Во всяком случае, хотелось бы.

Было уже три часа ночи, когда наш караван, проскользнув мимо бесчисленных островков, оказался в заливе Нотвик. Бомарзунд совсем рядом. Недостроенная и, в общем, не особо нужная России крепость, которой по странному стечению обстоятельств предстояло стать местом одного из главных сражений кампании.

Первыми на позиции стали «константиновки», заблокировав своими пушками проливы между крепостью и островами Престо и Микельзе. За ними дымили колесные фрегаты, а на побережье уже высаживались солдаты финских стрелковых лейб-гвардейского и гренадерского батальонов. Для перевозки их пришлось задействовать все, что только можно: от палуб боевых кораблей и пароходов до зафрахтованных в Або парусников.

Выбирая войска, я решил все-таки сделать ставку на финнов. Во-первых, они считают эту землю своей, вот пусть и защищают. Во-вторых, по меркам российской армии, хорошо обучены и вооружены. В-третьих… не слишком ладят с местными шведами. Главным образом потому, что подозревают их в сотрудничестве с англичанами.

Позже придет черед нескольких батальонов из 1-й гренадерской и 22 линейной дивизий. Но их место высадки несколько севернее и, так сказать, не на виду у англичан и французов.

Оказавшись на берегу, солдаты тут же строились, молодецки приветствовали примчавшегося на берег коменданта и спешно направлялись внутрь цитадели.

Полковнику Якову Андреевичу Бодиско в этом году исполнилось 60 лет. Несмотря на довольно почтенный для этих времен возраст он довольно бодр, деятелен и недавно в седьмой раз стал отцом. В молодые годы участвовал в Отечественной войне и Заграничном походе. Сражался при Бородино, Тарутино, Вязьме, Дрездене и Париже. Георгиевский кавалер… за 25 лет беспорочной службы. Блин, дай Бог добраться живым до императора, упаду в ноги и упрошу отменить пожалование боевых наград за выслугу!

Можно сказать, передо мной обычный продукт Николаевской эпохи. Звезд с неба не хватает, но и не дурак. От службы не отказывается и не напрашивается… хотя, должность наверняка получил по знакомству. Семья большая, а крепость, тем более строящаяся, наверняка дает некоторый «безгрешный» доход. И все было бы хорошо, если не война…

— Здравия желаю вашему императорскому высочеству! — неожиданно высоким срывающимся голосом поприветствовал он меня.

— Здравствуй, Яков Андреевич! — улыбнулся я, после чего обратил на не вяжущуюся с надетым по такому случаю парадным мундиром повязку. — А что голова перевязана?

— Извольте видеть, ваше…

— Не титулуй. Время военное, не стоит церемонии разводить.

— Как угодно, Константин Николаевич. Так вот, позавчера, после того как ушел «Бульдог», три английских и один французский пароходы устроили обстрел крепости. Палили долго, да ничего не добились. А мы, напротив, имели немалый успех. На одном мачту сбили, на другом румпель, из-за чего тот на мель выскочил, и час с лишком его оттуда снимали!

— Вы слышали, господа? — обернулся я к сопровождавшим меня офицерам. — Покуда мы поспешали, тут и без нас с супостатом сладили! Стоило ли торопиться?

Ответом мне были сдержанные смешки и откровенное недоумение на лице Бодиско. Н-да, кажется, с чувством юмора у полковника не очень. Кстати, насколько я помню, в моей истории англичане тоже до начала осады пытались бомбардировать Бомарзунд и не преуспели. Коменданта тогда произвели в генералы…

— Что тут скажешь? Браво! Крепко всыпали англичанам с французами. Составь подробнейший рапорт о сем событии государю. Уверен, что без монаршей награды ни ты, ни твои молодцы не останетесь!

— Покорнейше благодарю!

— Полно. Война не окончена, даст Бог, еще не раз отличишься. Теперь же объявляю, что беру командование всеми силами на Аландских островах на себя.

— Как будет угодно вашему императорскому высочеству! — отчеканил вздохнувший с облегчением Бодиско.

— Не радуйся так, без места не останешься. Крепостью начальствуй по-прежнему.

— Так точно-с!

— Вот и славно. Со мной наверняка хорошо тебе знакомые генерал-майор фон Вендт и полковник фон Котен [1], — продолжая представлять прибывших со мной командиров, указал на следующего, — Не знаю, доводилось ли тебе встречаться с этими господами.

— Не имел чести.

— Тогда знакомьтесь, господа. Представляю тебе: полковника Мясоедова Петра Никаноровича командира Гренадерского принца Фридриха Нидерландского полка, 1-го батальона морской пехоты капитан-лейтенанта Лихачёва Ивана Фёдоровича. Начальник нашей сводной артиллерии майор Полубояринов Порфирий Николаевич. Ну что, с формальностями покончено, будь добр, распорядись седлать для нас лошадей, да выдели хоть десяток казаков в сопровождение.

— Вы собираетесь провести рекогносцировку? — сообразил Бодиско.

— Именно!

— Но ведь еще темно…

— Время не ждет, Яков Андреевич.

Надо отметить, что со мной в поход рвались сразу несколько генералов. В первую очередь командующий местными войсками Эдуард Рамзай. Следом за ним потянулись доблестные гренадеры. Начальник первой бригады Базин, а также командиры полков Кофтырев и Мусин-Пушкин. Формально право на это у них было, поскольку в состав десанта должно было войти по батальону от каждого полка. Только на кой черт мне здесь столько начальства?

Всего удалось разом привезти шесть с половиной тысяч штыков и три полевые батареи. Как только закончат выгрузку, фрегаты сразу пойдут назад. На второй круг. Следующим эшелоном отправятся еще три тысячи штыков и две сотни донцов из 28-го казачьего полка вместе со своими скакунами.

Как и следовало ожидать, наше появление у крепости не осталось незамеченным. Едва небо на востоке начало светлеть, к острову Престо выдвинулся паровой шлюп «Хекла». Подойти ближе, памятуя давешнюю перестрелку, они не решились, рассчитывая осмотреть издалека.

Ну, Бог в помощь… Не успели англичане хоть немного разобраться с происходящим, как до них донесся звук выстрела, после чего в опасной близости от борта поднялся всплеск от ядра. Затем еще один.

Сначала командовавшему шлюпом кэптену Вильяму Хатчинсону показалось, что это стреляет башня «Z». Однако для ее максимум 32-фунтовок расстояние было великовато. А затем пришло понимание. Из глубины Престозунда на него двигалось угловатое пыхтящее чудовище с одной-единственной, но зато 60-фунтовой пушкой. Но что еще хуже, это орудие защищалось бронированным бруствером, совершенно неуязвимым для артиллерии шлюпа.