Вот загорать я люблю. Только где-нибудь подальше от берега. Помню, когда удавалось поехать отдохнуть куда-нибудь вместе с мамой и семьей Криса, ехали мы всегда на берег моря или океана. Мой друг, в отличие от меня, обожает и то и другое. И каждый раз пока я загорала с закрытыми глазами, притупив свою бдительность, он обливал меня этой противной водой, набранной в припасенную им бутылку… Гад, одним словом!.. Пару раз он меня даже силой утаскивал в воду, перекинув через плечо. И ни по чем ему были мои крики и ругань", — придаваясь ностальгическим воспоминаниям, я вздрогнула от голоса Коллина:

— О! Посмотри!..

Я обернулась в сторону моря и заворожено замерла.

Вода стала быстро отступать, как при отливе, а затем волны взмыли к небесам, образую собой огромную арку. Яркое серебристое свечение залило пространство арки и из морской глубины появилась женщина неописуемой красоты с огненно-красными волосами. Она неслась в нашу сторону на волне. Приблизилась к берегу, плавно взмахнула руками и через несколько мгновений мягко опустилась на землю. Серебристо-голубое платье в пол было соткано словно из воды, а на ногах тонкие сверкающие туфли-лодочки без каблуков. Следом за ней из воды вышел Никита и приземлился на песок рядом с матерью.

— Ты хотела со мной поговорить? — без предисловий и любезностей начала женщина, глядя на меня свысока, как положено истинной королеве.

— Если вы — царица морских и океанских глубин Сиринадина, то да. — ответила я, очнувшись от увиденного.

— В таком случае, я тебя слушаю.

— Я знаю, что вы держите в плену Берлионтина, короля горгулий. — решительно начала я.

— В плену? — неожиданно Сиринадина звонко рассмеялась. — Просто у него нет другого выбора…

— Что значит "нет выбора"?! — вскричал Кароль, грозно сверкнув глазами и оскалившись. — Какого чёрта вы тогда напали на нас, убили двоих горгулий и похитили его? — мне показалось, что он вот-вот бросится на неё и я положила руку ему на плечо:

— Спокойно, Кароль, — и снова обратилась к королеве: — Что вы ответите на это?

— Начнем с того, что я не обязана отчитываться перед вами. Мы спасли вашего короля, а не напали на вас. За вами охотится Повелитель.

— Что? Этого не может быть… — пробормотала я, услышав резанувшее слух имя Люцифера.

— Если не верите, спросите у Берлионтина. Пока он у нас — он в полной безопасности. Демонам не подвластно попасть в мое царство.

— Не уж-то? Что-то мне с трудом верится в такую безопасность. — прорычал Кароль. — Вы терпеть его не можете и именно вы пообещали отомстить, если он хоть раз приблизится к вашей дочери! И не говорите, что это не так!

Несколько горгулий ринулись вперёд, готовые разорвать королеву в клочья и мне пришлось выступить вперед, пока не началась потасовка. Я повернулась к ним лицом и расправила крылья:

— Что вы делаете?! Вам не нужен ваш король? А ну-ка назад!

— Она пудрит тебе мозги, Катя! — воскликнула Алерика и её тут же подхватили несколько возбуждённых голосов.

— Вот поэтому мне никогда не нравились горгульи. — скривилась Сиринадина, презрительно окинув их взглядом. — Прикажите им, чтобы ждали вас здесь. Я провожу вас, сами во всем убедитесь.

— Вы слышали? — грозно спросила я. — Я обещала сделать всё, что смогу, значит, я это сделаю!

— Никита, ты знаешь что делать… Дальше сам. — произнесла Сиринадина и тут же волна стремительно унесла её в море.

Кит кивнул и улыбнулся мне:

— Всё будет в порядке, доверься мне, детка… А теперь закрой глаза… — он взял меня за руки и через мгновение снова произнес: — Мы на месте.

Когда я открыла глаза мы были уже в подводной пещере, освещённой светящимся раковинами словно люстрами.

Берлионтин был здесь, как и показывало зеркало. Он сидел у воды на камне, а рядом с ним — Эльдина. Они о чём-то переговаривались, с нежностью улыбаясь друг другу, но когда появились мы, русалка сразу нырнула в воду и скрылась с глаз долой. Король горгулий мгновенно поднялся на ноги и недовольно взглянул на нас.

Сиринадина звонко рассмеялась и крикнула, разнося свой голос эхом по пещере:

— Эльдина! Вернись!

Тёмноволосая красавица-русалка немедленно вынырнула из воды, но в другом конце пещеры. Большими ярко-синими глазами она оглядела окружающих, кивнула в знак приветствия брату, но не произнесла при этом ни слова.

— Ну что мне делать с этой русалкой, Никита? — всплеснула руками морская царица. — Она всю жизнь будет скрываться от меня и шарахаться при каждом моём появлении?..

Кит обнял маму за плечи и улыбнулся сестре:

— Эль, ну хватит уже… Мама и так всё знает! И потом, она же тоже любила…

— Да? А ведь именно она мне сказала, что русалки не могут и не должны любить! Она сказала, что у русалок холодное сердце! — крикнула красавица, по-прежнему оставаясь на месте.

— Эльдина! — гневно воскликнула её матушка, но тут же была мягко остановлена рукой сына, который коснулся ее руки.

— Ты не права, сестрица. И ты тоже, мама… Русалки могут любить и должны! Без любви ведь невозможно жить!.. Скучно! Взгляни на меня, мама. Что ты видишь?

— Что ты очень похож на своего отца! Даже характером! — фыркнула она, не желая признавать свою неправоту.

— Но ты же любила его, ведь так? И я этому живое доказательство.

— Я царица подводного мира и я на половину человек. — холодно ответила Сиринадина. — Именно поэтому я знаю что такое любовь и знаю что после неё остаётся в сердце, когда её теряешь!

— Отец очень любил тебя. И у тебя был выбор: расстаться с ним или взять его с собой. Ты отказалась от него сама. Ты выбрала власть и осталась здесь… без нас!..

— Я не могла бросить всё это и ты прекрасно знаешь об этом! — воскликнула мать Никиты.

Они пререкались друг с другом, словно не замечая никого вокруг, словно были одни в этой пещере. Щёки царицы разрумянились, глаза ярко блестели в неровном свете… На какое-то мгновение я подумала, что она готова пролить слезы. Никита, наоборот, был удивительно спокоен. Впрочем, он редко показывал чувства на людях. Я уже говорила, что даже гнев он никогда старается не выливать на людей. Он сражается с ним один на один.

— И не достаточно доверяла отцу, чтобы взять его сюда. — подытожил Кит, не сводя глаз с матери. — А отец верил тебе и доверял во всём, потому что безоглядно любил тебя.

Сиринадина ничего не ответила и уставилась в воду, стараясь не смотреть на сына.

Никита тем временем продолжил:

— Ты должна понять, что любви нужно доверять, мама! Эльдина…

— Эльдина не может любить его! — резко перебила его морская царица, пронзив сына взглядом синих глаз.

— Ты в этом так уверена? Но почему, мама? Ты только взгляни на них…

— Потому что… потому… я не хочу, чтобы она была несчастна… — тихо вздохнула Сиринадина.

— Мама, я ведь тоже лишь на половину человек. Я долгое время не знал по-настоящему, что такое любовь. Но потом случайно узнал, что она живёт в соседнем со мной доме… Нас притянуло друг другу и столкнула сама судьба. — он лучезарно улыбнулся, взглянув на меня. — Без этой девушки, мама, я не представляю своей жизни. Она необыкновенная и лишь только взглянув на неё я чувствую как колотится моё сердце в груди от любви к ней… Почему ты не хочешь понять, что Эльдина знает что такое любовь, что она просто погибнет без Берлионтина? Зачахнет здесь.

— Она не может любить горгулью…

— Короля горгулий. — поправил Кит, желая этим сказать матери, что Берлионтин тоже знатного происхождения. — Мам, ты же можешь решить их видимые различия.

— Но она ещё не готова к любви…

— Мама! — воскликнула вдруг Эльвина, подплывая к нам. — Я люблю Берлионтина и хочу быть с ним! Я… умру без него!.. — она опустила голову на камни и заплакала.

Король горгулий немедля оказался рядом с возлюбленной и, наклонившись к ней, нежно коснулся ладонью волос.

Морская царица сверкнула в их сторону недовольным взглядом и скрестила на груди руки.