Я даже не знаю, что меня привлекло. Какой-то неандерталец с проблемами отношения? Спасибо, не надо. Мысленно вздрагиваю, когда мое тело снова начинает гудеть при воспоминании о его пристальном взгляде.

Гейл сидит в угловой кабинке, когда я добираюсь до десертного кафе Гавани Ульрика, и она машет мне рукой, наблюдая поверх своих красных кошачьих очков и высокого мороженого, стоящего перед ней на столе.

Я изображаю фальшивую ухмылку, отодвигая мысли о Варгре туда, где я хотя бы могу их контролировать, и направляюсь в ее сторону. Мы встречались для кофе с тех пор, как я переехала сюда, но, когда Гейл говорит кофе, она на самом деле имеет в виду мороженое. Я? Официантка, вероятно, заварит мне тройной Ред ай (прим. пер. — (англ. Red eye, букв. — «красный глаз») — американский крепкий кофейный напиток, получаемый путём добавления эспрессо в обычный кофе, приготовленный при помощи фильтра) еще до того, как я доберусь до столика.

У нас мало общего, особенно во внешности, но мы подружились почти сразу, как пару лет назад я переехала в Гавань Ульрика. Первый вызов, который получила в качестве шерифа, был в ее книжный магазин, где произошел взлом. Ничего особенного не украдено, просто странный старый фолиант о лечебных травах, стоящий несколько баксов, но она встретила меня с улыбкой, а это было то, что мне было нужно после того, как я пережила в жизни, чтобы приехать сюда.

Знаю, что я высокая. «Неуклюжая», — всегда звала меня мама. Думаю, я должна быть благодарна, что она звала меня так, а не неповоротливая. Или что-то подобное. У нее была собственная многомиллионная компания, и у нее никогда не было времени на меня, даже когда я жила с ней, до того, как она передала меня моим бабушке и дедушке по отцовской линии в возрасте четырнадцати лет «на лето», а затем придумывала отговорку за отговоркой, почему, наверное, мне было лучше остаться с ними. Теперь мы общаемся, может быть, раз в год и обмениваемся открытками на Рождество.

Но я должна сказать, что этот рост пригодился в качестве копа. Это придает мне властный вид, которого, кажется, нет у низкорослых офицеров. Не то чтобы это сильно помогло мне против Варгра, но с его высоты мы все должны выглядеть как муравьи.

Гейл едва достает до моих плеч на каблуках, которые она носит почти каждый день. Она похожа на эту эпическую голливудскую нуарную гламурную штучку, убийственный макияж, платья с пайетками, настоящие чулки, полный комплект. И у нее бомбические изгибы, для полного комплекта. Но за всем этим джазом и блеском она одержима интернетом, играми и компьютерами. Она также руководит местной группой охотников за привидениями.

Что касается меня, то я технофоб. Я могу щелкнуть мышью, найти файл, но это все. Спросите меня, что такое брандмауэр или как сделать резервную копию моей системы, и я начинаю плакать. И ближе всего к привидениям я работаю в ночную смену в участке.

— Ты в хорошем настроении, — комментирую я, садясь напротив нее. Смотрю на стойку, но официантка только машет мне рукой и кивает. Мой обычный заказ хорошо известен.

Гейл усмехается.

— Я полностью поглотила БезумныйЧеловекВолк37 во «Вселенной Варкрафт».

— Ты сказала сумасшедший?

— БезумныйЧеловек Волк37. Мой заклятый враг.

— Так вы знаете друг друга?

— Не в реальной жизни, нет, — она хмурится. — Во «Вселенной Варкрафт» и некоторых других играх. Он появился в одной из моих локаций в прошлом году. Ты понятия не имеешь, что я имею в виду, не так ли?

Я качаю головой.

— Нет, но если это делает тебя счастливой, я счастлива.

Официантка приносит мне кофе, и Гейл посмеивается, беря ложку мороженого. Она закрывает глаза, давая мне ясный взгляд на свою крылатую подводку, наслаждаясь вкусом. Каждый раз, когда она ест мороженое, это как в первый раз.

— Чертовски хорошее мороженое, — бормочет она, закатывая глаза.

Я улыбаюсь, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть, не замечает ли кто-нибудь еще, как она занимается любовью со своим мороженым.

— Что ты знаешь о Пакте? — спрашиваю я, пытаясь говорить непринужденно, потягивая кофе. Я знаю, что, будучи владелицей главного книжного магазина в Гавани Ульрика, у нее есть много материалов о местных интересах, включая тему, в которой я капаюсь, когда она возникает. На этот раз мне нужно знать.

Я не ожидала реакции, которую получаю.

Ее глаза загораются, и она наклоняется вперед, как будто мы собираемся вместе провернуть работу в банке или что-то в этом роде.

— Ты шутишь, что ли? — шипит она. — Ты знаешь, что спрашиваешь о моей любимой теме, верно?

Я качаю головой.

— Ты никогда не упоминала об этом.

— Но я говорила. Боже, Холли, ты не слушала, да? Я написала диссертацию о Пакте, — она фыркает, когда я смотрю на нее. — У меня есть докторская степень в области культурологии.

— Точно, да, я помню.

— Правда? — она хмурится. — По крайней мере, скажи мне, что помнишь, что у меня есть докторская степень, или я серьезно пересмотрю эту дружбу.

— Итак, Пакт? — спрашиваю я, мое нетерпение перевешивает все остальное.

Гейл загорается.

— Хорошо, так как я люблю тебя, и это моя любимая тема, я собираюсь оставить это без внимания. Что ты хочешь узнать?

— Расскажите мне все.

— Нам понадобится больше, чем полдень, чтобы все охватить. Мой тезис был об их легендах и историях, о том, как они оказались здесь и как они стали владеть всей этой землей на горе Снуит. Это увлекательно. Они не местные, но, судя по моим исследованиям, они живут здесь с восемнадцатого века. Они привезли с собой из Европы прекрасный, глубокий фольклор. Моему профессору это не понравилось, и он продолжал пытаться исправить Пакт на Стаю. Он не понял.

— Что ты сделала? — спрашиваю я, надеясь, что это подходящий ответ, пытаясь сдержать желание задать настоящий вопрос, а именно: «Я хочу… нет, мне нужны… все данные на Варгра».

— Его уволили, а новый профессор был просто душкой. Веселый как радуга и так же очарован Пактом, как и я. Я.

Я фыркаю от смеха. Неосторожные замечания Гейл могли навлечь на нее неприятности, если бы мы не были такими хорошими подругами.

— Итак, если верить этому парню Роарку, у которого я брала интервью для своей газеты — он что-то вроде лидера, — он приехал сюда из Англии в конце восемнадцатого века, — говорит Гейл, и ее глаза загораются. — Не его прапрадедушка. Он сам. Значит, ему где-то двести с чем-то или он бессмертен, кто знает? — она хихикает и кладет в рот еще одну порцию мороженого.

Я улыбаюсь, но внутри у меня полный беспорядок. Не хочу слышать ни о газетах, ни об Англии, ни о чём другом, я хочу больше слышать о любимом предмете моего мозга. Варгр. Интересно, где бы я его нашла, если бы он мне понадобился? Не то чтобы он мне был нужен. Я имею в виду, что мне нужен большой, сильный, грубый…

Черт, Холли, не делай этого с собой.

— Что насчет… этого… Варгра? — мои щеки горят, когда я думаю о нем, слова вырываются прежде, чем я успеваю остановиться.

Ее глаза расширяются, ложка висит над мороженым.

— Ты встречалась с Варгром?

Мое сердце бешено колотится, когда образы его на месте происшествия поражают меня. Его массивное телосложение. Татуировка, которую хочет обрисовать мой язык. Его пронзительные голубые глаза. Ага. Я встречалась с ним.

— Он был на месте моего вызова, на котором я была прямо перед тем, как встретилась с тобой. Произошла какая-то… конфронтация. А потом я проделала чертовски плохую работу, потому что его взгляд, само его присутствие выбило меня из игры.

— Он такой высокий, как говорят?

Я пожимаю плечами.

— Наверное.

Он возвышался над всеми. Эти жуткие голубые глаза, сияющие из-под темных бровей. Боже, не подводи меня к тому, что выпирало из-под его синих джинсов.

— Ничего себе. Я никогда не встречала его. Я не знаю никого в городе, кто встречал. Судя по тому, что сказал мне Роарк, они — разношерстная группа, если ты понимаешь, о чём я. Они не семья как таковая. Варгр откуда-то из Швеции, или его семья, я полагаю? По словам Роарка, Варгр прибыл сюда примерно в то же время, что и он. Ты видела мебель, которую он делает и продает в том супер-магазине на улице Тролль?