В лагере мне делать ничего не пришлось. Тония тут же унесли сердобольные женщины, сами в чем душа держится, а вот подиж-ты жалеют других.
‒ Не беспокойтесь госпожа, с ним все будет хорошо, ‒ сказал Гарий, когда я провожала взглядом толпу женщин, ‒ бастард, маг, пусть слабенький, но сам себя вылечит. Это хорошо, что вы его назад забрали, он хороший помощник и предан вам.
‒ Даже после всего, что случилось? ‒ я не могла поверить.
‒ Вы и есть род, его сердцевина, его сила, без вас нас не будет, ‒ старик закашлялся, прикрывая рот рукавом рубахи.
Старики, которые до этого сидели кучкой, о чем переговариваясь подхватили тележки, на которых стояли с бочки и поехали в сторону речки. Тонкой синей лентой она вилась среди невысоких холмов и хорошо была видна с пригорка. Чуть в стороне высились стены небольшого городка, к нему вела довольно оживленная дорога.
‒ Сколько у нас золота? ‒ спросила я, обозревая окрестности. Солнце поднялось высоко и вокруг заметно потеплело. Парила черная земля, кое-где уже проклевывались зеленые ростки первой травы. Лес, который виднелся недалеко, назвать лесом можно с натяжкой, низкий, корявый и что примечательно охранялся он от нашего лагеря солдатами. Хмыкнула, вполне понятно, если все начнут тягать с него дерево, его быстро растащат. Я посмотрела на Гария, который не отвечал на мой вопрос, но под моим взглядом он встряхнулся, словно перед прыжком:
‒ Это все золото, что у нас было на дорогу госпожа. На него я планировал купить припасов в дорогу, горючь-камень, отремонтировать телеги.
Я сглотнула комок в горле, очень хотелось нырнуть под одеяло и притвориться, что меня тут нет, очень хотелось назад домой в свой спокойный и уютный, и такой понятный мне мирок…
Я сжала зубы так, что у меня скрипнула эмаль, взгляд упал на шалаш, из которого на меня глазели дети. Какая же ты слабачка Надя! Опять будешь совать голову в песок и прикрываться тем, что ты слабая женщина или сделаешь шаг вперед и будешь бороться…
Я выбрала бороться, конечно, бороться. Пусть я ссыльная, пусть нищая, зато молода, сильна, да у меня вся жизнь теперь впереди и нужно прожить ее лучше, чем первую. Казалось, простое решение, но сколько оно вытянуло из меня моральных сил.
Следующий час я допрашивал Гария, но прежде сходила в кибитку и вынесла теплое одеяло, заставив старика закутаться. Солнце жарило уже нещадно, а вот ветерок был холодный пронзительный. Немудрено, что весь лагерь кашлял на все голоса. Нужно подумать о лекарстве так мы далеко не уедем. В памяти моей было немало травяных рецептов на все случаи жизни, но есть ли тут такие растения, еще нужно проверить. В последнее время я даже в аптеку не ходила, заказывая все нужное в онлайн магазинах, а тут где взять?
Все, что нужно можно купить в городе, так мне Гарий и сказал. Вообще, старик оказался образованным. Когда-то был писчим в управлении города, знал старик много, и многое пришлось ему перенести.
Когда род был признан предателем, на земли Сахрами пришли имперские войска. Они уничтожали всех, ведь те, кто жил на землях великого рода, были кровники. Императору не нужны были эти люди. Я поняла, что всех, кто давал клятву роду, привязывали через кровь к тем, кому клялись. Была в потомках драконов, к которым теперь отношусь и я, такая вот магия крови. Меня даже озноб пробил, оттого что рассказывал Гарий. Для меня дикость, для них, смысл жизни, со скверной могут справится только потомки драконов их боготворили…
Скверна или черная смерть, которая меняет все, чего касается. Раньше на этих землях жили народы, потом пришла скверна и остались лишь руины и измененные твари. Скверна спорами проникает в живые организмы и меняет их. Она враг всему живому и разумному. Небесный, как оказалось, не бог, это такой же потомок драконов, который смог победить скверну, он сотворил щит, который оберегает очищенные земли от заражённых.
Он был первым императором, до сих пор его род правит очищенными от скверны землями. Я поразилась глупости или наглости отца Анодеи, ведь он хотел сбросить с престола небесный род. Небесного стали считать святым и поклонялись ему как защитнику. И его противовес Нечистый или по-простому Скверна. Вот и вся религия этого мира. Служители небесного имеют артефакты, которые создал сам Небесный, они могут противостоять скверне, очищать от нее, но они не всесильны.
В то время, когда войска императора уничтожали людей рода, Анодея после смерти последнего мужа была в трауре и высиживала положенный срок в небольшом городишке. Когда в город пришли воины, она закрылась в доме, но впустила тех, кто оказался рядом. Дом с девушкой не тронули, так как она была вне списков, в которых значились имена тех, кого нужно уничтожить. Город был сожжен дотла, так же как и все, что было во владениях Сахрами. Так, высокомерие и желание большего, стала для рода путь в пропасть.
При Анодее находился небольшой отряд воинов и маг Тоний. Люди, которые спрятались в ее доме это все, что осталось у Анодеи. Потом она уехала к сестре, у которой тоже были кровники даже меньше, чем у Анодеи. Но девушке было плевать на своих людей, она словно не понимала, что нет больше великого рода, нет отца и братьев, которые готовы ей угождать, нет матери, которая ее приголубит… Жила на широкую ногу влезая в долги и вела себя так, словно никто не умер. Думаю, она просто сошла с ума, ведь не невозможно быть настолько жестоким и неадекватным.
Даже после того, как ее отправили в ссылку, она не образумилась. Участвовал в скачках на райтах, прожигая последнее золото, словно не видя, что на ней просто наживаются. Она не вникала в дела своих людей, высокомерно кривилась, когда Гарий просил помочь. Словно это они виноваты в проблемах рода. Даже племянника не пожалела, когда он заикнулся, что люди не выдержат тягот пути в ненаселенной местности без припасов и тягловых животных. Ведь сюда им пришлось тащить телеги на себе, погрузив в них небольшой скарб, который нашли после пожара. Люди попеременно впрягались в небольшие телеги, чтобы довезти хотя бы то немногое, что у них осталось.
Мы сидели с Гарием на небольшом деревянном настиле, не обращая внимание на блуждающих рядом прохожих. Я смотрела на проезжающие мимо телеги, видела, как готовят караваны другие переселенцы. Здесь собрались не самые богатые крестьяне из тех, что не были привязаны к родам. Были в этом мире и такие, свободные…Когда-то они с завистью смотрели на родовых, теперь же, когда они проезжали мимо нашего лагеря, в их глазах я видела или жалость, или злорадство. Я подмечала все, что происходило вокруг и постепенно в голове у меня созревал план. Да, за один день про весь мир не узнаешь, но уже сейчас я знала, что мне делать дальше...
К воинам и этим райтам идти я пока передумала, сначала нужно позаботиться о еде для людей, Гарий сказал, что сегодня есть вечером будет нечего. Я прошлась к одному из костров, где пара женщин присматривали за варевом. В котелке булькало серое месиво непонятно чего.
Тут из моей груди вырвался тонкий зелёный волосок дара и уткнулся в варево, а мне пришло знание, что в котелке вода, крупа, мелкие частички кожи, похожие на шкуру животного. Я ощутила тошноту, словно попробовала эту кашу. Потом удивилась, так вот как это работает, познание! Удивительно! Почему же Анодею называла ядовитой? Тут же случилось странное, варево поменяло цвет, буркнуло разноцветными пузырьками и стало изумрудно-зеленым. Мать моя женщина! Это что сейчас было?! Я даже отшатнулась, как и обе женщины, что жались к друг дружке, прикрываясь покрывалом. И тут же довольный ответ от дара, каша отравлена все, кто ее съедят, тут же умрут в мучениях. Кто молодец? Он молодец! У меня чуть сердце из груди не выскочило, я повернулась к несчастным женщинам, у которых в глазах написан такой ужас, что мне стало стыдно. Цыкнула на самовольный дар, чувствуя себя немного сумасшедшей.
‒ Ни в коем случае не есть, ‒ строго сказала я, ‒ выкопать ямку и вылить туда варево, закопать, чтобы никто не отравился. Вы поняли?
