— Почему?

— Я отдыхаю, — сильно тру лицо ладонью. — Так что…

— Так сильно устала? — одной своей интонацией намекает на причину моей усталости. И он, черт возьми, прав. — Отпросилась с работы?

— Можно, и так сказать. Собираюсь спать до завтрашнего утра.

— Ты вполне можешь успеть выспаться до семи. Мы все-таки не всю ночь не спали. Я могу даже тебя разбудить...

— Богдан… — тяну я, вставая с кровати. Пришлось заставить себя это сделать, а иначе, засыпая, я могу что-нибудь не то промычать в трубку. — Ты не любишь в спешке решать, но я для себя все решила.

— Яна, — впервые произносит мое имя вот так, — ты ничего не решила. Признайся самой себе в этом. Только не обманывай.

Закрываю глаза...

Мое решение и впрямь было принято второпях. Все мои решения такие. Еще прошлой ночью я решила оставить его у себя, а утром твердо вбила себе в голову, что нам нужно прекратить встречи. А еще немного времени до этого я хотела завести с ним продолжительную интрижку назло Ангелине. Столько всего, столько мыслей, планов… Я запуталась. Нужно на минуточку остановиться и подумать, чего действительно хочу я сама, независимо ни от кого. Особенно от собственной совести.

К сожалению, я знаю, чего хочу. Подняться в шесть, собраться и поехать с ним ужинать. Мне ведь любопытно, о чем именно он хочет поговорить.

— Если ты рассчитываешь, что после ужина у нас снова будет секс, то…

— У нас не было секса в Питере. Я как-то пережил. И в этот раз переживу.

— … — слабо улыбаюсь. — Ладно… Я согласна еще на одну встречу. Только ужин. И ненадолго.

— Хорошо, — мягким, но победным голосом доносится до меня. — Отдыхай.

***

Уже в половину шестого я на ногах, кручусь-верчусь по комнате, подбираю себе одежду для ужина.

Не хочу выглядеть так, будто конкурс красоты посетить собираюсь, ну и простенько одеваться не хочется. Хотя Богдан уже успел увидеть меня во всей красе повседневной жизни, а потому мне кажется, что я в любом виде его не разочарую.

От мысли, что ему хочется продолжения, неважно какого именно, меня все же тянет улыбаться. Да, я одна из каких-то там понравившихся ему женщин, но для той, которую не любили и держали рядом с собой из-за того, что у нее в подругах «мечта», — это хоть какое-то достижение.

С тех пор моя самооценка ненамного поднялась вверх, рана зажила, а рубец остался. Но Богдан точно не тот, кто сможет изменить мою жизнь, исцелить и тот, в ком я буду уверена. Нет, он точно не тот… Как бы меня не тянуло к нему.

Надеваю обычное черное платье, волосы собираю вверх, немного макияжа. Я примерно так же выглядела в нашу вторую встречу, когда увидела их вместе на приеме.

Богдан звонит без десяти, и я прошу его ждать внизу. Не хочу, чтобы он поднимался.

Он остановился прямо перед подъездом, я прыгаю к нему на переднее сиденье.

— Здравствуй, — получается как-то официально.

— Ну здравствуй. Пристегнись.

Меня всю трясет как при сильной температуре. И это плохой знак. Такое со мной уже бывало однажды. Где-то, наверное, через месяц после предательства Сергея. Я просто начала кричать, свернувшись клубочком на полу. Необъяснимая боль настолько давила, что вырвалась на волю. Мне было очень страшно. Я не представляла, как это остановить. Не знала таблеток от этого. Душа болела. И сейчас болит. Только почему? Богдан мне ничего не обещал, не бросал. Наверное, это от несправедливости, что Ангелина снова получает место с мужчиной, который мне важен.

— Да, — делаю, как он просит. — Куда поедем?

— Не хочешь сама выбрать место? — выруливает со двора.

— Нет.

— Ладно, — опаляя своим продолжительным взглядом мою щеку, отвечает Богдан. — Не выспалась?

— Не выспалась, — отвечаю, смотря в окно. Небо затягивает. Дождь, похоже, будет. — И не в настроении, соответственно, — пальцами одергиваю платье ниже.

— Постараемся это исправить, — звучит как обещание.

Богдан сделал хороший выбор. У него есть вкус для тайных встреч. Даже попросил для нас укромное местечко с шикарным видом на вечерний город на втором этаже заведения. Меню тоже впечатляет, на котором я сейчас специально заостряю внимание. Мне нужно немного успокоиться, прежде чем он сделает мне какой-нибудь отвратительное предложение. Подозреваю, что именно таким я его и найду.

Решаю оторваться по полной, не задумываясь о фигуре. Заказываю, что любила поесть в прежние времена, когда меня опоясывало пять-семь лишних кило.

— Хорошее место, — озвучиваю, когда официант уходит. — Надеюсь, нас здесь не увидят…

— Тебя беспокоит, что кто-то с твоей стороны может нас увидеть?

— Нет. Я свободна.

— Меня тоже не беспокоит. Не думай об этом.

Вот он опять... Это настоящее равнодушие? Или притворство передо мной?

— Я этого не понимаю просто… — качаю головой. — Каким бы ни был мужчина… его должно хоть в какой-то мере волновать, что почувствует его жена, если узнает о таком. Даже мой далекий бывший, который изменял мне на протяжении двух месяцев, не мог смотреть мне в глаза после того как я оповестила его, что мне обо всем известно, из комнаты в комнату от меня бегал… А для тебя это так легко… Если честно, то я тебя боюсь. Твоего… равнодушия. Неужели Ангелина не стоит того, чтобы хоть немного беспокоиться о ее чувствах?

— Тебе изменяли два месяца?

Не сомневалась, что он прицепится к тому, что вырвалось совершенно случайно на эмоциях.

— В этом нет ничего такого. Многим изменяют. Ты уже изменил своей жене со мной.

— Как давно это было? А, точно… Три года назад. Ты говорила, — на его лице что-то отдаленно похожее на сожаление. — Только почему?..

— Дело было во мне, — выдаю горькую правду. — Я была провинциальной, немного полноватой, неуверенной в себе девушкой, которая по собственному желанию содержала взрослого мужика на своей территории.

Лицо Богдана меняется. Можно подумать, что он сомневается в правдивости моих слов.

— Интересно... — глазки Богдана забегали. — А речь не о том самом, о котором болтала Ангелина без умолку в день нашей общей встречи?

— О нем, — киваю.

— С кем он тебе изменил?

Меня невольно дергает, дрожь охватывает сначала руки, а затем расползается по всему телу, колени под столом начинают дрожать, и, должно быть, все на лице написано.

— Так... С одной там, жила от нас неподалеку… — бросаю как можно непринужденнее.

Богдан смотрит так, словно у меня в мыслях сейчас находится. Начинает злиться. Его лицо каменное, взгляд стальной, режет меня им. Словно ждет, когда я скажу… правду.

— Это была она, да?.. — скупо улыбается. — Вот откуда эта вражда.

Ну, довольно отпираться.

— Я… я не пыталась сделать так, чтобы ты узнал. Тебя это не касается. Совершенно.

— Считаешь?

— Она тебе не изменяла. Это было очень давно. Еще до вашего знакомства.

Я не оправдываю Ангелину. Лишь факты излагаю.

— Меня совершенно не то волнует, Янина, — качает головой Богдан. — Меня она этим никак не задевает. Я знал, что она девушка не первой свежести. Я себе такую и не искал, потому что не хотел никакой высокой ответственности. Ты ведь тогда почти все про меня угадала. Ангелина для меня девушка на любой случай. Зачем постоянно приглашать разных актрис, когда можно иметь постоянную и не заморачиваться, — устало хмурится, делая паузу. — Я могу тебе рассказать, как пришел к такому решению, но это долгая история. Да и не имеет она уже никакого значения.

Шумно освободив легкие от воздуха, я хватаю бокал с водой со стола, делаю небольшой глоток.

— Мне показалось… показалось, что она любит тебя.

— Скорее, мои качества. Я ее не ограничиваю. Ни в чем.

— Считаешь, что она с тобой только по расчету?

— Без понятия. Не задумывался об этом. Главное, что она приняла мои правила. У нас с ней все по-честному. С моей стороны так точно. Я не мой брат.

Не зная, что сразу ответить, я делаю еще один глоток воды.

— А со мной у тебя как? — решаюсь задать вопрос.