Иду по коридору в комнату отдыха, где моё сердце должно разбиться.

Я пришла на один из званых вечеров мужа, дабы внушить общественности, что в нашей семье всё хорошо и мы совсем не избегаем друг друга уже вот как несколько месяцев.

У нас не было близости. Разговоров по душам. Совместного приёма пищи… Я была словно сожительница миллионера. Игрушка. Красивая статуэтка жены, что ждала дома мужа, который перестал в него стремиться.

Это произошло внезапно. В один из совершенно обычных дней муж пришёл домой, чернее тучи и весь на иголках. Он ничего мне не сказал. Лишь наградил взглядом, от которого сердце остановилось. Тогда он взял свою спортивную сумку с вещами и ушёл из дома. Это была первая ночь, когда он оставил меня ночевать дома одну. На мои вопросы он отвечал лишь молчанием. Которое говорило куда громче слов.

Я до сих пор не смогла выяснить, почему супруг поступил так… После этого и пропала наша связь. Он вёл себя со мной, словно я его деловой партнёр да и только.

Останавливаюсь напротив старой резной двери, за которой располагалась комната отдыха для гостей театра, где и проходил наш приём.

Слышу, как за ней кто-то тяжело дышит и звонко, с наслаждением постанывает. Интересно, это его секретарша или девушка с ресепшена? Я так и не поняла, кого из этих шлюх трахает мой муж. За эти месяцы ревности я уже совсем изжила себя, мне уже не страшно увидеть измену, сколько по-глупому любопытно, кто является любовницей Владимира.

Делаю глубокий вдох, и дрожащей рукой открываю дверь и вижу, как на диване напротив, мой муж целует в шею какую-то женщину. Он держит её за длинные чёрные волосы и впивается поцелуями, совсем так же, как когда-то Владимир делал со мной. Я замираю. Сердце начинает бешено стучать, источая искры боли по всему телу, но я держу себя в руках. Я знала, что он изменяет мне здесь с кем-то. Брат Вовы подсказал… он всегда был ко мне добр. Всегда переживал, что его брат сделает мне больно. А ведь он и перед нашей с Вовой свадьбой, пытался отговорить меня выходи́ть за мужа.

Я наблюдаю за Владимиром и его любовницей, не в силах что-то сказать. Просто смотрю на это, пытаясь понять, кто эта незнакомка. Видно, что высокая, с хорошей фигурой, и… в знакомых мне туфлях последней коллекции Louis Vuitton, которые я совсем недавно подарила своей сестре.

— Алина? — Произношу сдавленно, осознавая, кого именно сейчас намеревался трахнуть мой любимый.

Владимир замирает, а затем оборачивается и награждает меня холодным взглядом, который ощущается словно пощёчина.

— Что, Маш, больно? — усмехается он, а затем снова целует мою сестру, которая словно объевшаяся кошка сметаны, вытягивается на диване и блаженно улыбается.

Ей было плевать, что я их застукала. Она наслаждается тем, как мне больно. Вот тебе и родная сестрёнка, казавшаяся мне совершенно простой девушкой.

— Скажи, зачем ты добивался меня три года? Чтобы через год трахнуть заодно и мою сестрицу? — спрашиваю, наполненными слезами глазами смотря на эту парочку.

— Милая, он трахал меня ещё до тебя. — От слов Алины я дёргаюсь.

Такого я не ожидала. Я верила в искренность своего мужа. В нашу любовь… а сейчас сестра говорит, что он предал меня ещё до свадьбы? Не могу в это поверить.

Мы никогда не были близки с сестрой, но и не являлись врагами. Мне даже в голову не приходило, что она могла так поступить со мной. Если увидеть мужа за изменой я и была готова, то застукать его с моей младшей сестрёнкой точно нет.

Если бы не появившийся рядом Гена, я бы бросилась на Алину и выдрала ей все волосы или напросто потеряла б сознание от шока, но, увы… Брат мужа подхватывает меня под руку, помогая удержаться на ногах.

— Пойдём. Я отвезу тебя домой.

Не в силах противиться, я кидаю на мужа последний взгляд, полный отчаяния и ненависти.

— Правильно, езжай. — Рычит муж, в его прекрасных синих глазах я вижу лишь злость, отчего мне становится не по себе. — Может, и тебя кто-нибудь сегодня трахнет. Да, Ген?

Хочу возмутиться, но дыхание перехватывает. Да как он посмел! Ничего сказать я не успеваю. Брат Вовы настойчиво утаскивает меня в коридор, подальше от места предательства.

Когда оказываемся в холле, я выворачиваюсь из рук Генки и выбегаю на улицу, где холодный воздух приводит меня в чувство. Я, наконец, могу дышать. Хоть и картинки мужа с моей сестрой слитых в страстном поцелуе все ещё свежи в голове. Словно кто-то поставил этот момент на повтор. Но почему? Как он мог изменить мне?..

Мы ведь любили друг друга, собирались завести ребёнка ещё полгода назад. Хотели быть семьёй.

Мне на плечи накидывают мою норковую шубу, которую Вова подарил мне на юбилей.

Это Гена вышел вслед за мной, захватив мою шубу и своё пальто.

— Спасибо. — Хлюпаю я носом, укутываясь плотнее в мех. — Мне жаль, что ты стал свидетелем этого безобразия.

— Всё в порядке, я ведь сам направил тебя туда. Решил, что ты должна знать правду.

— Пусть она и оказалась весьма горькой. — Усмехаюсь я в ответ.

Да, не такого начала Нового года я ожидала. Загадывая желание под бой курантов, я не думала, что через два месяца буду думать о разводе с любимым.

Гена пригоняет к входу свою машину и усаживает меня вперёд, я в прострации просто следую его указаниям. Садись… пристегнись… Дай ключи от квартиры…

Я всю дорогу до нашей с Владимиром квартиры нахожусь не в себе. Просто смотрю на огни ночного города, молча глотая слёзы. Гена же не мучает меня вопросами или мотивационными речами поддержки. И спасибо ему за это. Мне нужно было время подумать.

Когда мужчина открывает дверь нашей с мужем квартиры и помогает мне снять верхнюю одежду, я поворачиваюсь и с благодарностью смотрю на брата моего мужа.

— Спасибо, Ген. Дальше я сама. — Пытаюсь улыбнуться, но выходит сла́бо. — И прошу, не говори об этом нашим родителям. Я сама скажу, когда буду готова.

— Ты уверена, что тебе следует сейчас оставаться одной? — хмурится блондин, внимательно осматривая меня. — Выглядишь не очень.

Они с Владимиром были словно ангел и демон. Мой муж — рослый брюнет с пронзительными синими глазами, а Гена, наоборот, светловолосый и голубоглазый. Хоть черты их лица и были безумно схожи.

— А как должна выглядеть женщина, которую предали? — замечаю саркастично, искривляя губы в насмешке. — Явно не радоваться жизни. Ген, правда, всё хорошо.

Я тянусь к двери, чтобы открыть её и проводить Гену, как неожиданно мужчина перехватывает меня за талию и накрывает мои губы жадным поцелуем.

Да что он творит?!

— Гена, ты что творишь?! — я отталкиваю мужчину и прислоняюсь к стене.

— Маш… прости… просто я подумал, что теперь, когда вы с Вовой не вместе, мы могли бы…

Да что за бред он несёт? Никогда бы не подумала, что я нравлюсь Генке!

— Ген, он всё ещё мой муж и я не собираюсь поступать так же, как он. — Говорю уверенно, смотря как он начинает злиться. — Я люблю Вову.

— Да что за бред ты несёшь, Маш! — восклицает брат мужа, ударяя кулаком в стену. — Он сейчас трахает твою милую сестрёнку, как ты не понимаешь! Вова не любит тебя.

Слова Гены больно режут наживую. Мне так мерзко и противно всё это слушать. Хочется забиться в угол и жалеть себя, безумно хочется. Но понимаю, что нельзя.

— Уходи. — Говорю твёрдо, указывая мужчине на дверь. — Пока не пожалел, что наговорил лишнего.

Глубоко вздыхая, брат мужа тихо выругался, но таки покидает нашу с Вовой квартиру, оставляя меня в полном одиночестве.

Я иду на кухню и достаю из винного шкафа своё любимое красное сухое «Mazis-Chambertin», открываю его и делаю глоток. Так. Прямо с бутылки. На манеры сейчас было плевать, да и для кого они? Мужа? Что сейчас спит с моей сестрой на званом вечере, пока все его партнёры глушат виски с акционерами. Домработницы? Она в отпуске, да и её мнение меня мало интересовало.