— Заткнись, — тихо шипит Варгр, затем поворачивается ко мне. — Иди. Иди к Каллэну.

Он отпускает мою веревку, и мои ноги уже двигаются. Я мчусь по комнате, пульс бешено колотится. Когда я приближаюсь к Каллэну, он делает шаг вперед, обхватывает меня за плечи своей массивной рукой, а затем встает между мной и остальным миром, пока мое тело реагирует на его прикосновения.

— Я не должен был оставлять тебя там. Прости, — он начинает развязывать узел на моих запястьях. — Я не знал, что еще делать, — прикосновение его пальцев к моим запястьям вызывает покалывание.

Я дышу легче, просто находясь рядом с ним.

— Не делай этого больше… — мое предательское тело хочет, чтобы я добавила «при посторонних», но я плотно закрываю рот, чтобы слова не вырвались наружу.

— Никогда.

— Я думал, что сказал тебе сесть, Каллэн, — старик рычит. — Вы двое тоже. Теперь, когда вы здесь, вы можете быть свидетелями моего приговора.

— Она остается, Роарк, — говорит Каллэн. Тенор его низкого голоса вибрирует во мне, нагревая мои и без того мокрые трусики.

— Я не настолько глуп, чтобы разлучить вас. Садись. Не заставляй меня повторять снова.

Стул царапает пол, и Каллэн вталкивает меня в него, затем хватает другой и ставит его задом наперед рядом с моим, падает на него, напрягшись в ожидании… Его властность душит. Варгр и Лобо пересекают комнату, давая ему широкое место, и садятся на два места напротив, затем все взгляды обращаются на Роарка.

— Она моя пара, — говорит Каллэн, от чего у меня сжимается желудок. Пара? Мы встретились только сегодня днем. Спокойствие просачивается сквозь меня, когда его слова успокаивают меня.

— Возможно, — кивает Роарк. — Возможно нет. Ты сам наполовину человек, возможно, то, что ты чувствуешь, — это нормальная человеческая похоть, — он поднимает руку, призывая к тишине. — Я не говорил, что ты это чувствуешь. Наша жизнь меняется, и эта женщина, Сестина, может не разделять твоих чувств. Если она решит уйти от тебя, я не позволю тебе этому помешать.

— Попробуй, блядь, остановить меня, — говорит Каллэн. — Я люблю тебя как отца, но она не уйдёт. Если она попытается уйти, я догоню ее.

Погоня. Покалывание, охватывающее мою кожу, говорит мне, что мне может понравиться эта идея.

— Нет, ты не будешь. Я не люблю тебя как сына, Каллэн. Для меня ты мой сын и всегда им будешь. Но это не тебе решать. Если она захочет уйти, ты должен позволить, иначе ты станешь опасен для всех нас, а я не могу этого допустить. Я сделаю то, что должно быть сделано. Не искушай меня. В любом случае, ты можешь быть прав. Эта женщина может быть твоей парой. Судьба сводит Волка и человека не в первый раз, мы все это знаем. Так бывает, и более того, так было всегда. Раньше это было редкостью, но это было раньше.

Он делает глубокий вдох и оглядывает все лица, останавливаясь на моем. Его лицо становится мягче, добрее, как будто железный кулак, которым он должен пользоваться с другими, не совсем тот, кто он есть на самом деле. На мгновение я задаюсь вопросом, какова его история, что он видел за те многие годы, что прожил рядом.

— Каллэну нужно позволить исследовать эти чувства, чтобы выяснить, является ли эта женщина его истинной парой.

Варгр рычит.

— Тогда он должен уйти. Она не может оставаться здесь. Роарк, ты знаешь, что случилось с моим братом. Что сделал его отец. Я не буду стоять в стороне и…

— Ты бросаешь вызов моему лидерству? — ощетинивается Роарк.

— Нет. Я этого не говорил. Я… — Варгр закрывает рот и качает головой. — Я прошу прощения.

— Я знаю, что случилось с твоим братом. Каллэн тоже. И нужно ли напоминать тебе, что у меня больше причин бояться этой женщины, чем у любого из вас? Мы должны учиться у прошлого, но мы никогда не должны позволять ему управлять нами. Каллэн не его отец, а Сестина не Беатрис. Времена меняются. Количество женщин-волков, которых я знаю во всем мире, можно пересчитать на одной руке, — он поднимает левую руку, безымянный палец отсутствует. Его слова вместе с этим жестом могут звучать комично, но лицо у него серьезное, и никто не смеется. — Мы сами должны быть готовы к изменениям. Если эта женщина — избранница Каллэна, я не буду стоять на пути их связи. В самом деле, я сомневаюсь, что смогу. Сомневаюсь, что кто-то из нас смог бы. Не обошлось бы без крови на наших руках.

Каллэн серьезно кивает.

— Чертовски верно.

— Мое мнение, — продолжает Роарк, — таково, что я воздержусь от решения. Исследуйте, что бы это ни было, пока Сестина согласна на это. Если она придет ко мне против всего этого, она будет под моей защитой. Мне не нужно говорить тебе, что это значит. Не связывай ее снова, — он улыбается, когда его взгляд падает на меня. — Во всяком случае, без ее согласия. Приходит ко мне, когда вы оба будете уверены. Тогда я решу, останется ли она или вы оба уйдете.

Глава 5

Каллэн

Мне плевать, что говорит Роарк. Я знаю, что чувствую. Это больше, чем похоть, Сестина моя пара, и она останется.

В отличие от большинства из них, я регулярно бываю среди женщин в городе. Я замечал их взгляды в мою сторону, и ни разу не повернул голову. Ни разу мой член не реагировал так, как сегодня. С ней.

Сестина та самая. И мысль о том, что я позволю ей уйти из моей жизни… меня не пугает, потому что я даже представить себе этого не могу. Я, блядь, отказываюсь. Если она не думает так же, я должен сделать, как говорит Роарк, и отпустить ее, но я знаю, что этого, блядь, не произойдет. Я буду держать ее против ее воли, если придется, и если кто-нибудь попытается отнять ее у меня, я не отступлю. Если до этого дойдет, я убью их и покину Гавань Ульрика. Отправлюсь на север, построю нам новую хижину и буду жить за счет земли. Если это достаточно хорошо для Одичалых, то это достаточно хорошо и для нас.

Но что-то мне подсказывает, что до этого не дойдет. Когда я толкаю то, что осталось от двери, она прижимается ко мне, и это приятное чувство.

— Они не сделали ничего плохого, Каллэн, — говорит Сестина своим сладким голосом. — Они привели меня туда, где ты был. Они оказали мне услугу.

Я хватаю ее за плечи, глядя ей в лицо.

— Если бы они что-то сделали, я бы их убил. И, черт возьми, я имею в виду то, что говорю.

Она кивает, уклоняясь от мысли об убийстве.

— Я останусь здесь на ночь?

— Да.

Я отпустил ее, повернувшись к двери. Её нужно будет починить, но на сегодня у меня есть дерево, которое я могу поставить на место, чтобы держать его закрытым.

— Где я буду спать? — я смотрю, как она бродит по комнате, оглядываясь по сторонам. — Мы сначала что-нибудь поедим?

Да что б меня.

Мой член реагирует на «спать» и «есть», и в сотый раз за сегодняшний день у меня в штанах становится больно. Она будет спать со мной. А что касается еды? У меня есть несколько идей, но не то, на что она намекает.

Забыв о двери, я поворачиваюсь и смотрю на нее, пока она ходит по комнате, наблюдая, как двигается ее задница под этими спортивными штанами, и задаваясь вопросом, как далеко мне нужно просунуть язык между двумя круглыми полушариями, чтобы она завизжала.

— Итак… — говорит она, поворачиваясь ко мне с улыбкой. Я смотрю, как ее язык скользит по зубам, по верхней губе. — Не смотри так, твой босс сказал тебе позаботиться обо мне.

Рычание вырывается из моего горла.

— Во-первых, Роарк не мой босс. Он лидер нашего разношерстного клана. Мы думаем, что он самый старший из нас. Никто точно не знает, сколько лет Варгру, даже сам Варгр, но мы почти уверены, что Роарк старше.

— Подожди, Варгр? Ему ведь не больше сорока пяти?

— Мы не стареем, как люди, детка. Но я сам себе босс. И я позабочусь о тебе, очень хорошо о тебе позабочусь, ты можешь в это поверить, маленькая девочка.

Она смеется, когда румянец окрашивает ее щеки. Я знаю, что она уловила более глубокий смысл моих слов.