Что ж, делаю вид, будто опаздываю и уезжаю. Сам провожаю Юширо-сана и остаюсь в магазине. Гуляю тут, словно по парку, смотрю ценники, приглядываю нужные товары для дома. Вдруг удастся выгодно что-то купить?

А то супермаркет у дома не из дешевых. Устроил локальную монополию и задирает цены как хочет.

Особое внимание уделяю полкам с нашим товаром. Вроде ничего необычного. Говорю с мерчендайзерами, которые сильно стесняются и включают роботов, отвечая шаблонными фразами.

Вскоре становится ясно, что действительно пора уходить. Торчать здесь весь день будет глупо.

В тот момент раздаются громкие крики. В гипермаркете начинается переполох. Охранники снуют как попало, консультанты бросаются по рабочим местам, мерчендайзеры ускоряют свою работу.

Кажется, будто явился большой начальник. Думаю, как это использовать, и что сказать крупной шишке при встрече.

Но вместо крутого босса на меня идет худой парень лет двадцати пяти с микрофоном. А за ним щекастый прыщавый оператор с камерой на плече.

Покупатели шарахаются в ужасе, стесняясь попасть в объектив. Менеджер несется за съемочной группой и пытается что-то им объяснить. Но телевизионщики не желают ничего слышать.

Я быстро понимаю в чем дело, пулей бросаюсь в сторону. Достаю из кармана самую крупную купюру, какая только имеется. Сую ее старухе стоящей рядом и прошу мне поддакнуть. Без лишних вопросов.

— Что ты имеешь в виду? Как я могу помочь? Погоди, это большие деньги, парень, лучше купи поесть, чем вот так раздавать, — скрипит бабушка, опираясь на трость.

— Дам еще, если сделаете все, что нужно, — бросаю ей.

— Идет. По рукам, — хитро щурится дама, отбрасывая старческое ворчание.

А говорят, молодость не воротишь. Все зависит от того, сколько платят.

Прошу женщину держаться неподалеку и ждать сигнала. Говорю, что она сама все поймет. Сам иду немного вперед и начинаю путаться под ногами у съемочной группы.

— Вот, уважаемые друзья! По вашим многочисленным жалобам программа Народные Контролеры проверяет гипермаркет Осана и товары, предоставленные компанией Тан-Мэй, которые по мнению некоторых покупателей часто имеют брак. Так ли это на самом деле? Или происки хейтеров в интернете? Узнаем прямо сейчас, — орет журналист, дергаясь и тараща глаза.

Вдруг натыкается на меня, чертыхается и чуть не падает.

— Ой, что за… Господин, погодите, вы мешаете снимать передачу, — недовольно ворчит на меня.

— Да? Не думал, что в магазине могут что-то снимать, извините, — говорю, делая максимально наивный голос.

— Могут. Мы снимаем наши выпуски на месте событий, чтобы все было максимально честно. Кстати, вы пользуетесь продукцией фирмы Тан-Мэй? Если да, то что можете о ней рассказать? — берет меня в оборот журналюга, понимая, что взять интервью у кого-то еще будет трудно. Потому что покупатели уже разбежались.

— Погодите, как вы сказали? Тан-Мэй? Ну это не слишком известная фирма. Иногда покупаю игрушки детям, себе купил чехол для телефона в том месяце. И всякое такое по мелочам, — лениво говорю я, играя роль «человека не в теме».

Если сразу начну хвалить, дав пафосный отзыв, это будет не очень. Журналисты тоже не дураки, нельзя при них явно палиться.

С этой мыслью отвечаю на все вопросы. Говорю, что продукция тут не лучшая, но и не слишком плохая. Качество на высшем уровне, ассортимент маловат. Плюс новинки появляются реже, чем мне бы хотелось.

Журналисты плавно начинают обсуждать брак товаров. Просят вспомнить, не было ли чего-то подобного. Даю отрицательный ответ, ругаю хейтеров, заявляя, что сейчас каждый диванный эксперт мнит себя вершителем судеб.

Телевизионщики от меня отстают. Даю сигнал бабушке к действию. Она «случайно» проходит рядом, и пираньи бросаются на нее.

Сначала женщина немного теряется. Потом приходит в себя и живо расхваливает нашу компанию, агитируя пользоваться товарами, которые та поставляет.

Особенно сильно бабушке нравится мясо. Оно у нас самое свежее во всем Токио. Я чуть не проваливаюсь сквозь землю, понимая, что бабуля несет полный бред.

Как ни странно, это прокатывает. Журналист кивает головой, заканчивает быстрое интервью и говорит на камеру, что наша фирма имеет отличные отзывы. Но нужно выборочно проверить товар, сделав контрольную закупку.

Я не могу ничем тут помочь. Вроде те товары, что стоят рядом, проходили двойной контроль. Брака быть не должно. Остается надеяться на волю случая, глядя, как тощий берет с полки пару коробок.

Следующие дни занимаюсь все тем же. Контролирую путь товара от склада до магазина, гляжу как его расставляют, слежу за покупателями, просматриваю записи с камер и прочее.

Ничего подозрительного выявить не выходит. Либо мои аналитические способности не настолько сильны, либо враг пока затаился. А может брак просто закончился и можно выдохнуть.

Нет, расслабляться пока слишком рано. Уверен, если отступим, противник ударит снова.

Разбираясь в запутанном деле, я редко бывал на работе. В смысле в ставшим почти родным офисном помещении, где с утра до ночи полировал глазами монитор.

Конечно, мои отлучки оформляются как положено. У начальства претензий нет, Мэй об этом хорошо позаботилась.

А вот младший персонал такой расклад не устраивает. С подачи (кого бы вы думали) Ханы Такуро меня записывают во враги Японии и пытаются насолить.

Кто-то похитил мой степлер, еще кто-то разлил кофе рядом с рабочим местом. Нобу запустил нехорошие слухи в рабочих чатах. А Хана, с ней и так все понятно.

Сегодня, после вылазки в гипермаркет, я работал вместе со всеми, чтоб совсем уж не расслабляться.

Казалось, будто сидел в клубке змей, причем это совсем не метафора. Со всех сторон доносилось злое шипение. Коллеги демонстрировали нелюбовь ко мне, как могли.

Все кроме Ходу, естественно. Но он не мог заткнуть рты всему офису, так что просто следил за происходящим, не зная, как мне помочь.

Можно было подумать, что я впал в депрессию. Но в прошлой жизни видел и не такое. Так что мысленно усмехался глупости сослуживцев и делал свою работу, как ни в чем не бывало.

В какой-то момент забыл, что являются неприкасаемым и машинально обратился к Сего Камуро с невинным вопросом.

Парень резко надулся, чуть не взорвавшись от злости и ответил мне максимально грубо, насколько позволял этикет.

— Я не могу ничего сказать, Кавасима. У меня недостаточно интеллекта, чтоб общаться с такими гениями, как ты, — прошипел, сверля меня взглядом.

— Я тебе какое плохое зло что ли сделал? — сказал фразу из мема, усмехнулся и стал разглядывать парня.

— Очень весело, Кайто. Можно слегка посмеяться, когда у тебя свободное посещение, — проворчал Сего.

Хана не могла упустить этот шанс. Она резко поднялась с места, ткнула в меня пальцем и заявила:

— Видите, он издевается. Пока мы работаем в поте лица, Кавасима шляется по командировкам, пропускает рабочее время. А жалование получит как все. Можете со мной спорить, но это несправедливо.

— Да, я тоже хочу отлучаться, когда мне вздумается, — пробубнил Нобу.

— Когда охмурил начальницу, то все можно, — бросил еще кто-то.

Ямагути-сан находился на месте. Он мог положить конец болтовне. Ведь сплетники отвлекаются от работы, делая хуже всей фирме. Но босс не стал вмешиваться. Видно давняя обида все еще его грызла. Очкарик хотел реванша и вроде как получил.

— То есть, вы считаете, что я хожу отдыхать или занимаюсь чем-то приятным, не так ли? — спросил у присутствующих спокойным тоном.

— Еще скажи, что грузишь цемент на ближайшей стройке! — воскликнул Сего.

— Нет, но сильно ломаю голову, решаю сложные задачи и даже рискую собой, — ответил без лишних раздумий.

— Аха-ха, может еще спасаешь миры от пришельцев или борешься с черными магами! — рассмеялась Ханако.

— Насчет этого сказать не могу. Но я отлучаюсь не сам, если так. Начальство в курсе всех моих дел, и никто не выразил возражение по этому поводу. В частности, Ямагути-сан меня отпускает. У него не возникает вопросов, не так ли? — обратился к боссу, который чуть не съел собственный галстук.