Маршал отчаянно призывал правительство одуматься, дать кубинцам те реформы, в которых они нуждаются, даже полную автономию, ведь в войну вступили янки. Однако в Мадриде «твердолобые» оставались глухи к призывам, хотя понимали, что свои латифундии потеряют, но не хотели отказываться от своих, уже «призрачных» привилегий.

— Если мы сами не сделаем этот шаг, ваше высокопревосходительство, то последствия в будущем будут катастрофическими. Но я уверен, что если американцы сейчас предложит мир, то наше правительство примет это обращение за «чистую монету», лишь бы оттянуть развязку, и остаться у власти. Это правительство национальной измены, и оно только вредит Испании! А потому должно уйти само, и передать власть достойным, тем, кто побеждает врага, а не занимается казнокрадством! И такой глава государства, пока король под его защитой не достигнет совершеннолетия, которому правительство должно быть подчинено, у нас есть — это вы, маршал!

Последний генерал-губернатор и генерал-капитан (главнокомандующий) испанских владений в Вест-Индии, Кубы и Пуэрто-Рико, которые находились под властью короны почти четыре века, и были бездарно утрачены…

Глава 48

— Сеньоры, я не понимаю, о чем вы говорите…

Сергей Иванович едва сдержал улыбку, сохраняя ледяную невозмутимость на лице, глядя на наигранно-растерянное лицо пожилого маршала, возраст которого находился ровно на середине седьмого десятка — они с Серверой чуть моложе — подкатывали к шестидесяти годам. А при таком жизненном багаже нельзя удивляться — многое повидали, и научились на колючих ежей присаживаться — фигурально выражаясь. Так что генерал-капитан сейчас выигрывал время, проверяя, насколько далеко шагнули в заговоре адмиралы. И потому он решительно сделал шаг вперед:

— Нам не нравится правительство, что чуть не привело Испанию к катастрофе, мой маршал! Потому оно должно немедленно отправиться в отставку, и на то у нас есть самые серьезные основания. Вот это скоро окажется во всех газетах — и станет для него приговором! Да и у армии к сеньорам министрам накопилось много вопросов — если я не ошибаюсь, то жалование воюющим здесь солдатам не выплачивали полгода!

Рамос протянул маршалу листок с обращением Практической Эскадры к министрам — хлестким и злым, настоящая «бомба». И подписано оно было всеми пятью ее адмиралами, и еще один поставил свою подпись в Гаване, капитан порта. И это убийственный демарш по большому счету — с воюющим флотом, тем более побеждающим многократно более сильного врага шутки плохи, а тут столько «гадостей» морякам сотворили, что пора министров и «паркетных адмиралов» из окон выбрасывать, или отводить к ближайшей стенке с повязками на глазах. Да и обращение «мой маршал» Сергей Иванович произнес специально, и, судя по лицу Бланко, оно тому понравилось, на душу бальзамом пришлось.

— Восемь месяцев, альмираньте, и это еще самое малое, что правительство «сделало» для нас. Но сейчас идет война…

— Тем более нельзя терять время, хефе! Каждый день на счету — вам нужно как можно раньше прибыть в Мадрид. Нужно огородить юного короля от дурных советчиков, и сформировать «Хунту Обороны», к которой перейдет вся власть — ведь война! И провести все давно откладываемые правительством реформы, которые так необходимы нашей родине! И начинать нужно здесь, на Кубе — это в вашей власти генерал-капитана, мой маршал. Даровать полную автономию, без всякого выкупа конфисковать латифундии у мятежников, и наделить землей крестьян, но только тех, кто будет полностью лоялен короне. И пусть докажут свою верность, выступив против предателей, что хотят отдать уже их земли американцам! И освободить таких на пять лет от любых налогов, все равно их не собрать, кругом разорение, что впору помогать. Поверьте, сеньоры — такие меры живо оценят!

Пассаж явно понравился Бланко, маршал только хмыкнул, и еще раз внимательно окинул взглядом короткий текст воззвания. Сразу стало ясно, что генерал-губернатор давненько склонялся к подобным мыслям, и сейчас был рад, что флотские сами начали первыми. А так проще присоединится и возглавить, имея уже определенную опору. Пронунсиаменто в здешних краях дело привычное, да и в самой Испании к подобным переворотам часто прибегали, отчего страну порой нешуточные войны сотрясали.

А тут ситуация пикантная — самого маршала, генералов и адмиралов мятежниками никак не объявишь, они ведь выступают за короля и родину, просто желают убрать вороватое правительство в сторону, что задумало заключить мир с опаснейшим врагом, когда победа так близка. И получило уже за это деньги, причем названа внушительная сумма. Что это такое как не предательство, сеньоры — да это самые настоящие враги и изменники, что свили в столице змеиный клубок и норовят вонзить кинжал в спину доблестно сражающихся дивизий и корабельных команд.

И пусть все на самом деле обстоит не так, и предприняты просто предупредительные меры, но мертвые оправдаться не смогут. А живые, если хотят жить, отойдут в сторону, передадут кормило власти и посыплют пеплом головы — на них грехов и так выше крыши, и все это прекрасно понимают. И маршал церемониться со своими политическими врагами не станет, стране «великая чистка» настоятельно необходима, и сейчас это все прекрасно понимают. Нужно спасать страну и корону, пусть даже ради этого придется отстранить от власти и истребить «старую верхушку», которая без борьбы свое место под солнцем не уступит. Но реформы «сверху» гораздо лучше, чем та революция «снизу», которая настойчиво стучится пока кулаками, а через треть века и прикладами винтовок начнет.

— Хорошо, сеньоры адмиралы — я считаю ваши требования справедливыми, и со своими генералами присоединюсь к ним. Испании действительно нужно новое правительство, что выведет страну из того тяжелого положения, в которое ее вогнали неразумные правительства. Нужна «Хунта», тут вы правы, и мы должны во всем поддержать юного короля во всех его начинаниях! А глупцов, воров и заговорщиков с изменниками необходимо сурово покарать! И вы правы, дон Серхио — время не терпит!

Маршал тяжело поднялся с кресла, за ним сразу же поднялись адмиралы, демонстрируя свою преданность, но Бланко сделал характерный жест, и они снова уселись в кресла.

— Дон Паскуаль, вы мне будете нужны морским министром, благо знаете, что нужно флоту и имеете опыт в оправлении этой должности. Генерал Линарес заменит меня на посту генерал-капитана Кубы, а вас, дон Серхио, он просил назначить командующим Практической Эскадрой. Дон Арсенио восхищен вашими «блиндадо» и «тачанками» — какое загадочное непонятностью слово. И вы знаете, как воевать с янки, и умеете это делать. Если и есть, кто может добиться победы в долгой войне с ними, так только вы!

Слушая эти негромкие слова, медленно ходящего по кабинету маршала, Сергей Иванович понял, что его просто вовлекли в давно подготовленный заговор, причем обхаживали со всех сторон — и генерал Линарес, и Сервера с Бустаменте, и теперь сам глава «Хунты». Но что-то подобного он и ожидал — это побежденные утирают слезы, а победители навязывают свою волю…

Дивизионный генерал Арсенио Линарес-и-Помбо, был ранен в боях с американцами при Сантьяго. И в недалеком будущем при разных правительственных кабинетах трижды был военным министром. Именно он много сделал для реорганизации испанской армии после позорного окончания войны…

Глава 49

— Эскадра Камары в пути, сеньоры, нам осталось только дождаться ее прихода, ведь корабли прошли Суэцкий канал 26 числа. Исход войны решится в самое ближайшее время — броненосцы адмирала Серверы скоро покажут неприятелю, кто на море останется единственным властелином. Так что наша кровь пролита не напрасно — да и что мы могли сделать…