На палубе испанской «инфанты» после обстрела крупнокалиберными снарядами американских броненосцев…
Глава 45
— Американские броненосцы тихоходные, наши «инфанты» по сравнению с ними рысаки. А зачем строить для защиты побережья броненосцы, которые неспособны догнать противника? Как они смогут оборонять обширное восточное побережье страны, протянувшееся на несколько тысяч миль? У их флота не осталось броненосных крейсеров, способных настигнуть врага, и, причинив тому повреждения, дождаться подхода главных сил?
Вильямиль усмехнулся, посмотрел на Рамоса смеющимися глазами, и продолжил говорить также негромко, но уверенно, причем с каждым произнесенным словом голос становился крепче:
— Об этой «ахиллесовой пяте» я постоянно говорил Сервере, писал в морское министерство, но к моим доводам просто не хотели прислушиваться в Мадриде. Не в Сантьяго нужно было идти, а в Сан-Хуан, на Пуэрто-Рико, и оттуда отправиться к портам на восточном побережье, нарушив все судоходство. Морская торговля жизненно необходима для САСШ, здесь достаточно вспомнить действия конфедератов, да той же «Алабамы»!
— Согласен с вами, дон Фернандо — именно так теперь нам надлежит воевать. Решено, что сразу после захода в Гавану, броненосцы Серверы тут же отправятся к Флориде, и разнесут тамошнюю военно-морскую базу. Ведь не зря адмирал прихватил с собой «Везувис», хотя команда наспех набрана, чтобы не тратить драгоценные 280 мм снаряды. А «динамитос» у нас достаточно — их тут заранее складировали про запас.
Действительно, в состав эскадры в качестве посыльных авизо и для охраны включил две быстроходные яхты «Хикс» и «Венус», что ранее несли блокаду Сантьяго. Команды для них, правда, наспех набрали, но так яхта не крейсер, ее легко освоят. Вот только пару пушек нормальных поставить нужно, хотя бы в четыре дюйма. А то суда по семьсот-восемьсот тонн водоизмещения, и «набор» из четырех шестифунтовых пушек.
Несерьезно как-то, «сдачи» даже толком дать не смогут!
«Везувис» был чуть побольше, девятьсот с лишним тонн, и скорость в 21 узел, на четыре больше. Те же 57 мм пушки, зато в носу три трубы устрашающего калибра в 15 дюймов. Точности никакой, дальность стрельбы всего в милю, но ночью можно подойти к любому порту, за четверть часа запулить пятнадцать снарядов, начиненных многими килограммами динамита, причем никаких осечек не будет — взрыв стопроцентно гарантирован, на себе проверено при регулярных обстрелах Сантьяго.
Так что паника у янки неизбежна, пусть сами на собственной шкуре испытают воздействие своего дьявольского изобретения!
— Мы ведь понимали, что война неизбежна, готовились к ней. Вот только запоздали с выполнением «морской программы». Сервера, в свою бытность министром, настаивал, чтобы после спуска трех «инфант» в Бильбао, где у нас единственная верфь, построенная англичанами, заложили бы следующую тройку броненосцев. Но заказ передали арсеналам, хотя было ясно с самого начала, что все сроки будут сорваны. Также как непозволительно долго строили пару бронепалубных крейсеров, которые уже нужно пустить на слом — настольно скверное их состояние. И это все, на что способно наше судостроение, если оставить его в руках чиновников морского министерства. И ситуация не изменилась, хотя идет три месяца война — в Мадриде совершенно не считаются с интересами армии и флота! И это нетерпимо!
Сергей Иванович внимательно посмотрел на Вильямиля, но тот только кивнул в ответ, как бы говоря, что предложение его продумано и выверено. А это ничто иное, как откровенное предложение совершить в столице переворот и привести к власти военную хунту. Ничего удивительно, весь девятнадцатый век Испанию сотрясали нескончаемой чередой различного рода потрясения и катаклизмы — интервенции и герилья, перевороты и карлистские войны, революции и выступления всевозможных заговорщиков, рвущихся до власти. Да и флот не мог удержаться, чтобы не принять самого активного участия в «безобразии». Эскадры порой причудливо раскалывались на две противоборствующие стороны, и на глазах изумленных иностранцев прямо в гаванях происходили ожесточенные перестрелки. И небезрезультативные, топили своих куда чаще, чем врагов.
Как следствие, огромная колониальная империя в «Новом Свете» прекратила свое существование — метрополия резко ослабела, и сепаратисты тут же получили «почву под ногами», а их агитация стара распространятся по умам подобно пожару в сухом лесу. Однако «освободительные войны с торжеством революций» привели совсем к иному результату, чем тот, о котором грезили «ниспровергатели». Колониальная империя распалась на полтора десятка враждующих между собой государств, с их бесконечными войнушками, междоусобицами, пронунсиаменто.
Привычная испанская коррупция внесла свой весомый «вклад» — в латиноамериканских республиках, она приняла такие уродливые формы и проявления, что впору было ужаснуться. А вместо кастильских сановников, вроде как зло привычное, пришли местные дельцы, и началось такое, хоть святых выноси. Еще постоянно вмешивались американские и английские дельцы, за которыми стояли их правительства, ведущие ожесточенную борьбу с конкурентами за расширение зон влияния. Да и сама Испания влезла в «тихоокеанские войны» пытаясь заново упрочить свое положение, вот только репутация была в полном соответствии с ее возможностями…
Пришедшая в голову мысль проявилась настолько ярко и неожиданно, что на какие-то минуты Сергей Иванович впал в ступор. А ведь действительно, правы «барбудос», когда говорили ему…
— Эти американские броненосцы не нужны нам только потому, что их скорость крайне ограничена, это раз. Вторая причина заключается в башенных орудиях главного калибра — один выстрел за пять минут это крайне мало, английские орудия дают выстрел в минуту, а то и за меньший срок.
Голос Вильямиля привел Сергея Ивановича в чувство, и он постарался вернуться от мыслей в реальность…
Примерно такой видели американские газетчики победоносную войну «торжествующей демократии» против косного и «кровавого монархизма»…
Глава 46
— Потому американцы установили на своих броненосцах по восемь 203 мм пушек, чтобы за счет их «скорострельности», в сравнении с их же 330 мм и 305 мм орудий, хоть так увеличить мощь залпа. К тому же «Орегон» и «Техас» имеют низкий борт и потому недостаточную мореходность. Тогда резонно задаться вопросом — зачем нашему флоту такие корабли с огромным перечнем недостатков и ограниченным набором достоинств. Не лучше ли получить деньги и пустить их на обновление наших военных заводов?
Вопрос был из разряда риторических, и ответа на него не требовалось. Ему самому без этих пространных объяснений было ясно, что все три броненосца, по милости Фортуны попавших к испанцам, пользу принесут минимальную, зато расходы на их содержание потребуются значительные.
— «Бруклин» по-настоящему опасен для наших «инфант», даже если мы их перевооружим на новую артиллерию. Но на нем те же восьмидюймовые пушки в 35 калибров. И это единственный существенный недостаток, зато скорость в 21 узел. Отремонтировать можно в Гаване, на корабле не настолько существенные повреждения, американцы закончили бой после того как осознали что прорыв не удастся. Вот его лучше не возвращать, он даже через пять лет будет для нас опасен!
— Почему пять лет?
Сергей Иванович удивился созвучию мыслей, но хранил невозмутимость — видимо, не только им с Серверой приходили в голову мысли о возможном реванше САСШ за столь позорный результат «генерального сражения» на море, в результате которого янки остались без линейного флота.
— Ровно через пять лет, а этого времени будет достаточно, чтобы построить полдесятка броненосных крейсеров со скоростью хода в 22 узла, американцы начнут с нами новую войну, в которой нанесут нам поражение. Иного просто быть не может! Потому я предлагал продать им броненосцы — нам они не нужны, а им не принесут большой пользы. Зато деньги в половинном размере, а это десять миллионов долларов, нам выплатят быстро, даже глазом не моргнут. И больше дадут, лишь бы перемирие с нами поскорее заключить. И это произойдет очень быстро, как только увидят у побережья корабли вице-адмирала Серверы. А ведь есть еще наши вспомогательные крейсера из отряда контр-адмирала Камары, что развернули с миноносцами в обратный путь, к нам на помощь. И через десять дней они будут здесь — одна демонстрация высадки может произвести определенное воздействие на американских политиков, и те поспешат заключить с нами мир.
