Девушка вдруг прикрывает рот ладошкой.

– Ой, а вы же Вера, да?.. Вера Стоянова?..

– Вера, – киваю.

– Как я мечтала с вами познакомиться. Моя сестра, Каролина Никифорова, много про вас рассказывала.

– Каролина… Феминистка, что ли? Директор кризисного центра?..

– Да-да, я ей тоже там помогаю. И также придерживаюсь фем-программы.

Марсель за моей спиной хохочет и громко ударяет дверцей багажника.

– Что смешного? – оскорбляется девушка.

С интересом наблюдаю, как переливаются на солнце её огненно-рыжие, короткие волосы, выглядывающие из-под вязаной шапки.

– Так… чем мы можем вам помочь? – спохватываюсь. – Валерия, кажется?

– Да-да, я – Лера… Здесь, – озирается по сторонам. – На задании была. Вы бы не могли подбросить меня до города? Хотя бы до ближайшей остановки.

– Конечно. Марсель? – прошу своего оператора подтвердить.

– Если только вас не смутит, что за рулем буду я, – он деловито отвечает.

– Не смутит. Я адекватная, – выдержано откликается Валерия.

– Тогда, садись назад, – парирует Марс.

В автомобиле практически так же холодно, как и на улице. Голова гудит то ли от насморка, то ли от усталости. Мысленно проклинаю тот момент, когда согласилась на этот репортаж, и наблюдаю за ровной проселочной дорогой.

Марсель с Валерией молчат, поэтому я тоже помалкиваю, а чуть позже, немного согревшись, блаженно прикрываю глаза.

Кайф.

Всё не так уж и плохо, – рассуждаю про себя. Весь день я провела на свежем воздухе, даже аппетит появился. Об этом напоминает легкое урчание в желудке. Обязательно по приезду отправляюсь в любимое кафе и съем…

– Блядь!

Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, потому что машину как следует трясет вместе с нами, и я с ужасом наблюдаю, что из наезженной глубокой колеи, её выносит прямо в кювет.

Естественно, тоже вместе с нами!..

– Бля-я-ядь… – орёт Марсель, выкручивая руль и, пытаясь что-то сделать, но уже слишком поздно. – Осторожнее.

Валерия взвизгивает:

– Мамочки!..

Я пытаюсь сгруппироваться, в первую очередь прикрывая самое дорогое – живот. Фееричное приземление в сугроб даётся мне сложно – больно ударяюсь левой коленкой о бардачок и вскрикиваю, почувствовав резь в виске от удара об боковую стойку.

Боже.

А если бы на месте сугроба оказалось дерево?

Шокировано осматриваю себя на целостность. Губы пересохли от страха, поэтому я их медленно облизываю и кусаю.

– Вера, ты как? – беспокойно спрашивает Марсель.

– Нормально, – вдруг всхлипываю.

– А ты? – обращается к Валерии.

– Живая.

– Это пиздец, – вздыхает Марс тяжело и пытается открыть дверь, но она не поддаётся.

– До трассы метров шестьсот не добрались, – произносит Марсель. – Позвоню водителю в телецентр, чтобы приехал за вами.

– Давай, – дрожащим голосом выговариваю.

Всё ещё не могу прийти в себя. Ну почему меня всё время тянет на приключения?..

Я даже не мечтала о том, что у меня будет малыш. Неужели, нельзя хотя бы ради него немного успокоить свой карьерный запал?..

– Вера, ты меня слышишь? – дергает за плечо Марсель.

– Да.

– Давай выбираться. Выходите на дорогу, а я дождусь эвакуатор.

– Хорошо.

Путь по сугробам с ушибленной ногой я, пожалуй, запомню надолго. Натянув шапку поглубже на лоб, убираю руки в карманы и со скоростью черепахи передвигаюсь к трассе.

У моей попутчицы рот просто не закрывается, и это на удивление помогает не думать о более серьезных последствиях случившейся аварии.

– …а я ему говорю, я феминистка, – жалуется Лера на своего руководителя по фамилии Бойцов.

– А он что?

– А он, как буйвол уперся – «баба должна быть под мужиком».

– Ты имеешь право быть такой, как хочешь, – гордо высказываюсь, дыханием грею руки через тонкие перчатки.

– Я ему так же говорю…

– А майор твой?

– Говорит, значит, у меня нормального мужика не было и обещает, что выбьет из меня эту дурь.

– Это незаконно, – замечаю экспертно.

Что эти мужчины о себе возомнили?.. И Макрис такой же. Почему им надо обязательно прогнуть женщину, заставить пресмыкаться, варить борщи?..

Виновато опускаю голову. Ты с радостью ему готовила, Вера. Сама знаешь. Грек из тебя веревки вьёт, как только в дело включается… секс.

– Конечно, незаконно, – продолжает Валерия. – А он вопит: «Я сам – закон, Завьялова» и дышит на меня с амбре из доширака.

– Жуть, – закатываю глаза.

Что за самодур?..

Ногу противно тянет.

– Там, кажется, кто-то едет, – киваю в сторону заезда с трассы.

Резво выдыхаю, когда вижу огромный, как танк, зеленый, старый джип.

– Черт, черт, черт, – шепчет Лера. – Это ОН, Вера. Он!..

Перевожу взгляд на девушку, которая всячески пытается спрятаться за меня.

– Он меня убьёт. Я не должна была сюда ехать без разрешения.

Машина останавливается на обочине, из неё практически сразу выскакивает высокий, стройный мужчина лет тридцати. Быстро осматриваю синие джинсы, короткую дубленку и непримечательную черную шапку.

Округляю глаза, наблюдая с какой феноменальной скоростью приехавший направляется к нам.

– Мне конец, – продолжает причитать Лера. – Господи, прости! Я была замечательной женщиной.

– Успокойся, – одергиваю её и приветливо улыбаюсь злой «дубленке». – Здравствуйте.

Удостоив меня равнодушным взглядом, мужчина подцепляет локоть Завьяловой и цедит ей в лицо:

– Я тебя на лоскуты порежу, стажерка.

– Мужчина, – возмущаюсь. – Я представитель прессы. Как вы смеете так разговаривать с девушкой? Она ведь ваша сотрудница?..

– Заткнись, – бросает он мне, даже не посмотрев. – Поехали.

– Вера, – ахает Валерия, как болванчик, передвигая ногами. – Я ведь говорила, что он настоящий мужлан. Почему мы, женщины, в двадцать первом веке…

– Закрой свою маленькую пасть, фенистилка, – цедит ей «мужлан».

– Я феминистка, – возмущенно выкрикивает она.

Вдруг улыбаюсь, потому что выглядят эти двое забавно. Прихрамывая, иду к машине нашего спасителя. Надеюсь несмотря на скверный характер этот громила одну меня здесь не оставит.

Резкий звук клаксона заставляет обернуться. Вместе со мной это делает ругающаяся парочка.

Замираем…

– Твою мать, – шепчу под нос, шмыгая.

Мрачно слежу за тем, как Макрис выходит из блестящего седана и быстро застегивает пуговицу на строгом черном пальто, которое в заснеженном лесу смотрится так же неуместно, как и он сам.

Загорелый и сияющий.

Отворачиваюсь гордо, чтобы не смотреть.

Адриан, по всей видимости, такого же мнения, потому что меня всячески игнорирует и подойдя, обращается к начальнику Валерии:

– Добрый день. Адриан Макрис. Куда вы их ведете?

Делаю вид, что меня здесь нет и больной ногой рисую узоры на снегу. Предательский насморк заставляет шмыгать.

– Добрый, – отвечает «мужлан». – Майор Тимур Иванович Бойцов, старший оперуполномоченный. Вот, – кивает на Завьялову, прицыкивая. – Задержал умалишенную.

Поднимаю глаза.

Валерия негодующе снизу вверх сверлит лицо своего начальника долгим взглядом.

– Давайте уже поедем, – замечаю как можно равнодушнее.

Делаю шаг к машине.

– Задерживайте кого угодно, майор, – холодно произносит Адриан, хватая меня за локоть. – А свою женщину я забираю…

– Куда ты меня тащишь? – впиваюсь пальцами в стальную руку, удерживающую мой локоть. – И что за цирк ты устроил? Не слишком ли у тебя много «твоих» женщин?..

За негодованием даже не сразу замечаю резкую боль в ноге.

– Пока не жаловался, – отвечает Макрис самодовольно.

– Немедленно отвяжись. Я поеду с ними.

Озираюсь на майора со стажеркой, которые, кажется, потеряли ко мне всяческий интерес. А ещё говорят, что полиция нас бережет. При свете дня похитили.

– Отпусти, – шиплю.

– Заткнись, – рявкает Адриан сквозь зубы.