– Приберись в комнате, – бросил Вэнь Шаньяо Луаню.

Дух тут же рассердился, но спорить при Демоне не стал. Лишь бросил в их сторону мрачный взгляд и скрылся, спеша уйти от холодных лиловых глаз. Даже духи – существа, которые живут столетиями, – боятся младшего мастера Лу.

Покинув дом, заклинатели направились в сторону зеленых горных пиков. Они переходили от одного моста к другому: одни из них были старыми и неприятно раскачивались над пустотой, другие же – мощными, сделанными на века. И все равно Вэнь Шаньяо останавливался у каждого из них, стараясь сдержать дрожь в ногах и идя до того медленно, что Лу Чуньду несколько раз раздраженно фыркнул.

– Шифу так спокоен, – заметил Вэнь Шаньяо. – Я думал, вы спросите, кто я такой на самом деле.

– А ты бы ответил правду? Сомневаюсь. У людей есть тайны, которые они не будут раскрывать даже под угрозой смерти.

– И у шифу?

– Мои тайны я унесу с собой в могилу, – предостерегающе взглянув на него, произнес Лу Чуньду. – Пока ты не представляешь опасности, я не буду ничего спрашивать, в ином же случае сверну тебе шею быстрее, чем ты опомнишься.

– У вас и вправду до этого не было учеников, – проворчал Вэнь Шаньяо, невольно коснувшись шеи. – Какой шифу угрожает своему ученику смертью?

Лу Чуньду пропустил его слова мимо ушей, спросив другое:

– Насколько стара твоя душа?

– Сложно сказать.

– Ты не помнишь?

– Не в этом дело, – покачал головой Вэнь Шаньяо.

Ему насчитывалось две тысячи лет, но все эти года он прожил в перерождениях самого себя. Можно ли полагать, что он старше Демона, или же нет?

– Считайте, что я очень стар. Этого будет достаточно.

– Такая старая душа для столь юного тела…

– Шифу, есть вещи, которые я бы хотел унести с собой в могилу.

На губах Лу Чуньду скользнула мимолетная усмешка, но больше он не спрашивал. Вэнь Шаньяо с неохотой признал, что Демон уже все про него знает, и было бы удивительно, если бы он еще не догадался о принадлежности своего ученика к секте Вэньи. И все же то, что Лу Чуньду не пытался его убить, уже вселяло крупицу надежды. Возможно, Вэнь Шаньяо выберется из клана живым.

Через некоторое время они приблизились к высокому горному пику, одна сторона которого была покрыта деревьями, а другая представляла собой голые скалы. На этих скалах выстроили дворец с белыми стенами и зеленой крышей, с платформами, на которых росли сосны, и спускающимися в низину потоками воды. Это была крепость, к которой не знаешь, как подобраться.

Лу Чуньду встал на плоский круглый камень, и Вэнь Шаньяо поспешил к нему. Платформа неторопливо оторвалась от земли и медленно поднялась вверх. Стоило Вэнь Шаньяо бросить взгляд вниз, как ноги невольно задрожали. Сглотнув, он сосредоточился на дворце, к которому они приближались. Пожалуй, в нем было не стыдно принять императорскую семью, но, насколько он знал, там часто проводились собрания заклинателей, а также приемы для высокопоставленных гостей. Когда же платформа опустилась на твердую поверхность, Вэнь Шаньяо облегченно вздохнул и отправился за Лу Чуньду.

На просторных верандах и широких лестницах было пусто, однако у дверей их встретила пожилая женщина, которая учтиво поклонилась при виде заклинателей.

– Для чего младший мастер Лу пожаловал так поздно?

– Мы пришли к госпоже Бао.

– Ох, тогда прошу за мной.

Старушка провела их внутрь темного зала, и по коридорам они добрались до верхних этажей. Когда женщина постучала в дверь, то ответа не последовало, и тогда она бесшумно раскрыла двери, пропуская гостей.

– Госпожа Бао, к вам…

– Чуньду, давно ты меня не навещал, – прервал старушку женский голос. – Тетушка Чжисюй, оставь нас.

Старушка поклонилась и вышла. Вэнь Шаньяо же проводил ее странным взглядом: это и есть главный дух-слуга Байсу Лу, которого так боится Луань? Странно, на вид простая сгорбленная старуха, которая испокон веков прислуживает главной семье.

В комнате витал сильный запах лекарств, а лунный свет свободно проникал через открытые окна, вырисовывая сидящий в кресле-каталке силуэт. Стоило к нему приблизиться, и Вэнь Шаньяо увидел откинувшуюся на спинку женщину, некогда способную одним взмахом обезглавить мана, а теперь коротающую свои дни взаперти.

Когда Вэнь Шаньяо в прошлых жизнях приходил убивать госпожу Бао и ее ребенка, те выглядели не лучше живых трупов: лишенные волос, до жути худые, с серой кожей и редким дыханием. Однако пока госпожа Бао не потеряла своего величия: живой, пылающий взгляд, подведенные киноварью глаза и золотые волосы, забранные в аккуратную косу, перекинутую на грудь. Перед ними сидела Свирепая Львица, и Вэнь Шаньяо мог поклясться, что если она захочет, то встанет на ноги.

– Ты пришел не один. Это и есть твой ученик? – оглядев Вэнь Шаньяо, заметила Бао Чжунши. И стоило ей почувствовать до сих пор витающий вокруг него запах алкоголя, как она вопросительно взглянула на Лу Чуньду: – Для чего ты его привел?

– Он вырос на Востоке в семье врачевателей. Ему приходилось иметь дело с ядами.

Бао Чжунши покачала головой, устало произнеся:

– Ни ты, ни Цаоцао не смогли меня вылечить, и думаешь, это сделает ребенок?

– Он лишь осмотрит вас, и все.

Она вздохнула, оценивающе взглянув на Вэнь Шаньяо, и с явной неохотой произнесла:

– Только ради вашего успокоения.

– Благодарю.

Вэнь Шаньяо шагнул навстречу, чувствуя, как Лу Чуньду едва ли не прожигает ему взглядом затылок.

– Вы помните, что делали до болезни?

– Посещала прием у императора вместе с другими главами, их женами и детьми, – устало произнесла та. – По возвращении в клан появились первые симптомы.

– Вы не думали, что вас могли отравить?

– Нет. Все пили и ели то же, что и я, и никто другой не пострадал, – весьма резко ответила госпожа Бао.

Вэнь Шаньяо кивнул и задал следующий вопрос:

– Какую боль вы испытываете?

– Чуньду, ты мог бы и сам ему все рассказать, – не выдержала Бао Чжунши.

– Услышать от вас лично симптомы лучше, чем из третьих уст, – возразил Вэнь Шаньяо.

Демон за его спиной кивнул, и женщина закатила глаза, но все же рассказала:

– Днем кровь кипит, ни сесть, ни лечь невозможно, и лишь ночью мне становится легче.

– Ночью или когда нет солнечного света? – уточнил Вэнь Шаньяо.

На несколько секунд Бао Чжунши замерла, обратившись в статую, а потом с уже большим интересом взглянула на Вэнь Шаньяо и ответила:

– Когда нет солнечного света.

– Кто из ваших родителей был демоном?

– Мать.

– Она, случайно, не жила в темных укромных местах, таких как пещеры или туннели под землей?

– Верно. И как же ты это понял?

Вэнь Шаньяо скромно улыбнулся и как ни в чем не бывало произнес:

– Многие забывают, что вы лишь наполовину человек, и не задают нужных вопросов. Есть несколько ядов, от которых кипит кровь, но она кипит всегда, а не только днем. Исключая их, можно сделать вывод, что этот яд влияет на душу, заставляя вашу демоническую часть пробуждаться сильнее. Так появляются инстинкты, передавшиеся от матери. Они пытаются вас защитить, но делают лишь хуже. Итак, мой следующий вопрос: где вы бываете днем?

– Окна плотно занавешивают, так что солнце не проникает сюда, – покачала головой Бао Чжунши.

– Мы не можем отправить ее в семейные пещеры клана, – послышался за спиной голос Лу Чуньду. – Светлая ци навредит душе и сделает только хуже.

– Когда как. Если не знать, как правильно направить поток ци, то он может быть губителен.

– Направить поток? – нахмурился Демон. – Это возможно только при передаче духовной энергии от одного человека к другому.

Вэнь Шаньяо не стал спорить, как и раскрывать секреты секты.

– Могу ли я взять вашу кровь?

Бао Чжунши кивнула и порезала заостренным ногтем подушечку пальца. Кровь полукровки была темно-бордового цвета. Вэнь Шаньяо поспешил собрать ее в твердый кровяной шарик, отчасти похожий на пилюлю, и спрятал в рукав.