Но Ленина и его единомышленников сия «пресная бумаженция» не устроила, и они создали особую группу – Циммервальдскую левую, выступавшую за захват власти через поражение своих стран в войне, превращение империалистической войны в гражданскую и разрыв с большинством «социал-шовинистического» II Интернационала[43]. Так как немецкий, швейцарский и скандинавские члены этой группы левых радикалов никаких революций в своих странах совершить не могли, то создана была эта группа во главе с Лениным, Зиновьевым и Радеком под сенью германских и австрийских спецслужб с прицелом на революцию в Российской империи – через ее развал и поражение в войне. Ленинский радикализм шокировал даже Троцкого, который указал, что «желать поражения России, значит желать победы Германии». На что Ленин едко заметил, что Троцкий «запутался в трех соснах», и пояснил: «Во всех империалистских странах пролетариат должен теперь желать поражения своему правительству»[44].
Про германское правительство Ленин промолчал. Но сразу после Циммервальдской конференции он предложил программу действий, сулившую Германии победу и желанный мир в случае захвата большевиками власти в России. Кескюла передал ее германскому послу в Берне Ромбергу, а тот 30 сентября 1915 года отправил в Берлин рейхсканцлеру Т. фон Бетман-Гольвегу секретную докладную, где говорилось:
«Эстонцу Кескюле посчастливилось с выяснением условий, на которых русские революционеры, в случае победы революции, были бы готовы заключить с нами мир. Их программа, по данным известного революционера Ленина, содержит следующие пункты:
1. Установление республики.
2. Конфискация помещичьих земель.
3. Восьмичасовой рабочий день.
4. Полная национальная автономия.
5. Предложение мира, без оглядки на Францию, но при условии, что Германия отказывается от аннексий и контрибуций.
К пункту 5 Кескюла замечает, что “это условие не исключает отделения от России национальных государств, которые стали бы служить в качестве буферных государств”.
6. Русские армии тотчас же покидают Турцию, и таким образом – отказ от Константинополя и Дарданелл.
7. Русская армия вступает в Индию»[45].
По сути, Ленин через Кескюлу предложил свои услуги Берлину в осуществлении его стратегических планов, обещая в случае прихода к власти заключить желанный для немцев сепаратный мир «без оглядки на Францию», отказаться от претензий на черноморские проливы и Константинополь, «покинуть Турцию» и даже вторгнуться в Британскую Индию! Со временем Ленин выполнил все пункты этой программы, кроме последнего[46].
Война, революция и деньги
Тезисы по непримиримой борьбе с царской Россией, ранее изложенные Лениным в манифесте «Война и российская социал-демократия» и других работах, теперь приобрели практический смысл. Ленин и Кескюла ожидали благоприятной реакции, но руководство Германии скептически отнеслось к заманчивым ленинским предложениям, переданным с нарочным в Берлин. Там по-прежнему делали ставку на националистические сепаратистские движения по окраинам Российской империи и организацию, говоря современным языком, «цветной революции» внутри России, нацеливая на это Парвуса[47]. Но «цветной революции» в январе 1916 года не получилось. В Берлине разочаровались в Парвусе и временно прекратили его финансировать. Ленин получал лишь через Кескюлу небольшие суммы из германского посольства в Берне на издание своего бульварного листка «Социал-демократ». А летом 1916 года прервалась и его связь с Кескюлой, который вместе со Штайнваксом переключился на Скандинавию, борясь за развал Российской империи через независимость Финляндии и Прибалтики и поддержку выступающих за это политических сил[48].
«Швейцарского страдальца» в Берлине упорно не замечали, и у него настал период безденежья. В письме Г.Е. Зиновьеву, написанном между 8 и 13 сентября 1915 года, он буквально стонет: «Денег нет, денег нет!! Главная беда в этом!»[49] Видимо, от безденежья Ленин написал тогда свою программу поражения России, которую Кескюла передал в Берлин, где намекает германским кураторам: денег дайте, денег дайте, я сделаю всё! Но денег почти не давали, и Ильич после роскошной парижской квартиры влачит жалкое существование. В письме Г.Л. Шкловскому от 9 ноября 1915 года он пишет: «Хорошо бы 2‐ое издание [брошюры] двинуть, пока набор лежит, но мы без денег»[50]. 14 декабря Ленин пишет своей сестре Марии: «У нас скоро прекращаются все старые источники существования, и вопрос о заработке встает довольно остро»[51]. А в письме А.Г. Шляпникову в сентябре 1916 года признается: «О себе лично скажу, что заработок нужен. Иначе прямо поколевать ей-ей! Дороговизна дьявольская, а жить нечем»[52].
С Лениным немцы работали. Он участвовал во «2‐й Циммервальдской» конференции европейских социал-демократов, состоявшейся в конце апреля 1916 года в швейцарском горном поселке Кинталь[53]. На конференцию, организованную швейцарскими социалистами на деньги германского посольства в Берне, приехали 43 делегата из разных стран, которые сытно ели, вволю пили и много говорили. А за кулисами спектакля два германских агента-инкогнито (полагаю, Штайнвакс и Кескюла) на встречах с российскими делегатами готовили революцию в России. В Кинтале был обговорен текст печально знаменитого Приказа № 1, который появился сразу после Февральской революции и разложил русскую армию[54]. Ленин участвовал во всем этом, но его держали на голодном пайке, а когда Кескюла и Штайнвакс убыли в Швецию, то он, похоже, остался вообще без денег, стал впадать в отчаяние, и тут…
В конце 1916 года парижское детективное бюро «Бинт и Самбен»[55], которое являлось представительством российского Департамента полиции за границей и вело слежку за революционерами, зафиксировало странную активность российских эмигрантов. За ними усилили наблюдение. Из донесений филеров стало известно, что 16 (29) декабря Ленин собирается поехать в Берн[56]. По распоряжению Департамента полиции парижская агентура установила за ним круглосуточную слежку и получила отчет о полуторадневном пребывании Ленина в германском посольстве в Берне 28–29 декабря.
Согласно отчету, ранним утром 28 декабря 1916 года Ленин покинул свою цюрихскую квартиру на Шпигельгассе «с маленьким чемоданчиком в руке» и поехал поездом в Берн. Там он снял номер в гостинице «Франция», вышел оттуда в половине одиннадцатого утра и направился, петляя и озираясь, в германское посольство в Берне. В 11.30 он вошел в здание посольства, находился там целый день, заночевал и вышел 29 декабря в 16 часов; «очень торопясь», вернулся в отель, а «через четверть часа вышел из отеля и поездом возвратился в Цюрих»[57].
Что делал Ленин полтора суток в германском посольстве в Швейцарии, до сих пор неизвестно. После Октябрьской революции отчет о его визите, как и другие важные документы бюро «Бинт и Самбен» хранились в его архиве. В 1920‐е годы советское правительство выкупило через доверенное лицо этот архив у Бинта[58], и с ним в Москве «поработали». После развала СССР докладная Бинта про Ленина была найдена, но…
