– Не торопись.

Сьерры не было минут десять. Она умылась, расчесала волосы и заплела косу, почистила зубы. Но эти десять минут ей требовались в основном для того, чтобы взять себя в руки и вернуться к себе прежней. Она не была в таком смятении с тех пор, как однажды ночью отец выгнал ее из дома, и идти ей было некуда. Кроме как к Гриффу.

Сьерра покачала головой. Но на этот раз все совсем по-другому. Несмотря на приятное возбуждение, хорошего мало. С того момента как Бен объявил о том, что хочет ее, она только о нем и думала. Он такой... такой не похожий на всех прочих.

И он представил ее своей маме.

Сьерра все еще не могла справиться со своими эмоциями, с переживаниями по поводу того, что он сделал для нее и что он сделал с ней. Его непосредственность и непринужденность во всем. Бен озадачил ее, поразил, открываясь перед ней с разных сторон. Он был ей интересен как личность – личность разносторонняя, с хорошим чувством юмора и открытой душой. Он ничего от нее не скрывал, а она почти все от него скрывала.

Кажется, она понравилась матери Бена, и это тоже было странно. Сьерра не была из тех женщин, что обожают наряжаться и прихорашиваться, но такой растрепой, какой застала ее Брук, Сьерра никогда не ходила. И что еще хуже, миссис Бедвин наверняка поняла, что Сьерра только что покинула постель ее сына. Сьерра закрыла глаза, и краска стыда вновь прокатилась по телу.

У Сьерры не было матери. Она совсем не помнила ту женщину, что родила ее. Отец растил Сьерру, и любящим назвать его было трудно. Главной его заботой была чистота помыслов, а не любовь, которую можно было бы продемонстрировать, и которой можно было бы поделиться. Сьерра помнила, как у нее внутри словно что-то перевернулось при виде того, как Бен обнимается с матерью. Интересно, каково это – ощущать любовь в полной мере? Каково это, когда тебя любят не за что-то, а просто так – за то, что ты есть?

Была и другая причина для беспокойства. Сьерра поняла, что манера себя вести, которую продемонстрировал ей Бен накануне ночью, была ненаигранной. Он действительно был такой – прямой и открытый. Ему было хорошо с самим собой: ни сожалений, ни тайн. Он любил свою мать и не стеснялся это показать. Он захотел Сьерру и сказал ей об этом.

Сьерра разделяла его отношение к жизни. Честность была у нее в крови. После развода она поклялась себе, что никогда и ни за что не станет пресмыкаться перед мужчиной. Она сделала первый ход и получила ответный удар, поскольку, как пояснил Бен, он почувствовал в ее словах вызов.

Отказаться от него будет нелегко.

Кент просунул голову в дверь:

– Эй, с тобой все в порядке?

– Я в порядке. – Сьерра выглянула из ванной. Вся комната была завалена коробками и разным хламом. – Уже иду.

Кент помолчал немного, покачал головой, окинув Сьерру взглядом с ног до головы:

– Не торопись.

Но торопиться было надо. Если уж начинать дело, то работы бояться нельзя. У нее совершенно не было лишнего времени. Времени, чтобы тратить его на Бена Бедвина, и не важно, какой он сексуальный, веселый, благородный или щедрый.

Просто надо себе почаще об этом напоминать.

В полвторого Бен обнаружил Сьерру в дальнем углу участка. Она стояла на четвереньках и пропалывала красивую яркую клумбу. В послеполуденном солнце волосы ее еще сильнее отсвечивали красным. Она заплела косу, и теперь эта коса была влажной на висках и на затылке. Серая рубашка, испачканная в земле, была на пару размеров больше, а шорты были как раз такой длины, чтобы разогреть его и так неуемный голод.

Несколько минут Бен позволил себе смотреть на Сьерру, не показываясь ей на глаза. То и дело она бормотала что-то себе под нос. Слов он различить не мог, но по тону и восклицаниям было понятно, что она пытается воодушевить себя и борется с усталостью.

За короткое время их знакомства Бен сумел заметить, что у них много общего. Во-первых, Сьерра стремилась к независимости, к тому, чтобы работать только на себя. Если еще один шаг к цели требовал от нее тяжелой работы, то она эту работу готова была делать с радостью. Бен понимал ее состояние, потому что сам через это прошел. Путь этот был нелегок, но у него складывалось такое ощущение, что задача как раз по ней.

Он знал многих женщин, но ни одна, казалось, не могла получить такого удовольствия от физического труда, какое получала Сьерра.

С другой стороны, ему нравилось принимать вызовы, и, призналась бы себе в этом Сьерра или нет, ей нравилось эти вызовы бросать. Всякий раз как она чувствовала, что теряет контроль над ситуацией, карие глаза ее загорались запальчивым огоньком. Она быстро вспыхивала – совсем как порох – при первом намеке на то, что ее независимость под угрозой. «Не наступай мне на пятки, не то...» Забавный получался танец, особенно если учесть то, что до сих пор Бену ни одна женщина не давала понять, что он помеха в ее планах. Чаще всего женщины готовы были, как угодно под него подстраиваться, лишь бы назвать своим.

Сьерра же всеми силами пыталась его оттолкнуть.

Но стоило ему прикоснуться к ней, как все менялось. Она таяла от его прикосновений с прямо-таки головокружительной скоростью.

Сьерра присела на пятки и, вытирая запястьем пот со лба, оглядела территорию, что находилась перед ней. Ряды кустов, которые потрепал ураган, сейчас снова были ровными и аккуратными. Маленькие деревья были подобраны по сортам, ландшафтные камни сложены аккуратными округлыми холмиками.

Хотелось бы думать, что всю эту работу сделал в основном Кент, но Бен знал, что это не так.

Несмотря на то, что она посадила несколько ярких цветочных бордюров и клумб, выполоть сорняки Сьерра успела не до конца. Приложив ладонь к пояснице, она со стоном распрямилась, а затем, глядя на солнце, вальяжно потянулась.

Бен едва держал себя в руках. Эта маленькая язычница будоражила его кровь своей близостью к природе. Плоть от плоти этой земли.

– Ты еще не обедала?

Сьерра стремительно обернулась:

– Что ты тут делаешь? – В ее зеленых глазах горел праведный гнев.

Бен осторожно приблизился на шаг и тут же отступил.

– Эй, не паникуй. Я всего лишь хотел тебя покормить.

– А-а. – Она хмуро сдвинула брови. – Я не паникую, но я уже сказала, что у меня много работы.

Всякий раз, как Бен к ней приближался, он с трудом прятал улыбку.

– Сьерра, как ты думаешь, чего я хотел?

Она вопросительно на него посмотрела и, прикусив нижнюю губу, отвернулась.

– То, что ты раньше сказал. – Ее выдала дрожь в голосе.

– Насчет того, чтобы я доставил тебе удовольствие? – Она нахмурилась и чуть насторожилась.

– Да.

Утром, пока она натягивала трусы, он предложил ей все способы, которыми он мог бы подвести ее к развязке без полового акта как такового. Она ясно дала понять, что половой акт исключен, поэтому он пошел на компромисс. Тогда Сьерра дала ему решительный отказ, но теперь по ее глазам Бен понял, что она в деталях обдумывала его предложение и достаточно при этом возбудилась, чтобы пойти на сделку.

Черт!

Бен неспешно осматривал ее тело. Несмотря на жару, Сьерра стояла прямо, с гордой осанкой, расправленными плечами и смотрела на него прямо. Грудь ее вздымалась при дыхании, то ли от напряжения, то ли от возбуждения – он не мог определить. В отдельных местах рубашка прилипла к телу от пота – на груди, под грудью и на животе. Ластовица ее шорт была влажной, и хотя Бен планировал дать ей немного времени, заметив эту деталь, он уже не мог не прикоснуться к Сьерре. Непостижимо, как они друг на друга действовали.

Он шагнул к ней ближе:

– Потом я накормлю тебя обедом.

– Потом?

– Да. – Он прикоснулся к ее щеке. – Посмотри на себя. Ты дрожишь.

Бен услышал, как Сьерра сглотнула, видел, как потемнели ее глаза.

– Я устала.

– Но еще ты возбуждена.

– Это ничего не значит. Просто я к этому не привыкла. К таким парням, как ты.

Бен продолжал ласкать ее, кончиками пальцев прокладывая дорожку по ее щеке к уху, к шее. Всего лишь легкое прикосновение, а Сьерра тряхнула головой, словно желала прочистить мозги. Когда она заговорила, голос ее звучал тише.