И еще – Алеша помнил шепотки зрителей (мэтра рядом не было, и они не думали, что их кто-то услышит): «Колдовство», «Чернокнижие», «От лукавого музыка». А еще – и смех, и грех: «За этого француза черт на клавесине играет». Но Алеша, уж конечно, чертом себя не считал. Да что там: вплоть до их последнего с мэтром выступления, случившегося неделю назад, он почитал себя счастливчиком. Избранником Фортуны – как говаривали на новый лад. Однако Фортуна, которая поначалу им с мэтром Корнелем так споспешествовала, покинула их в один миг.

Собственно, на прошлой неделе, седьмого марта, они с мэтром не должны были выступать. Тогда уже шел Великий пост, и все увеселения в Москве были отменены. Но мэтр Корнель – что с него взять? Он вроде как был католиком – хотя в этом Алеша не испытывал уверенности: его учитель не соблюдал вообще никаких церковных обрядов. Так что – когда негоцианты из Немецкой слободы, снабжавшие царевну заграничными товарами, попросили устроить для них небольшой Vorstellung1, мэтр немедленно согласился.

Алеша без посторонней помощи забрался в музыкальный ящик. И, когда разъехался занавес, до поры укрывавший инструмент от любопытных глаз, был уже вполне готов к выступлению. Они с мэтром как раз недавно разучили несколько современных клавесинных пьес другого француза – по фамилии Рамо. И Алеша исполнял их по очереди: менуэт, гавот, рондо, пьесу под смешным названием «La Poule»2 и еще много чего другого. Гости-немцы так восторгались, так аплодировали, что форштеллунг продлился долее обыкновенного. И, когда он всё-таки закончился, у Алеши до такой степени болела правая рука, что он не смог самостоятельно открыть свой ящик и вылезти из него. О чем и сообщил мэтру, когда тот подошел к инструменту и спросил, почему его ученик всё еще сидит внутри?

– Ничего, – воскликнул мэтр, – я сейчас выпущу тебя! – За минувшие три года он наловчился хорошо говорить по-русски, хоть слова и выходили у него немного картаво и в нос.

Замок потайного ящика можно было отпереть как изнутри, так и снаружи – если знать, где спрятана двусторонняя кнопка с пружиной.

Француз протиснулся к инструменту сбоку, держа в одной руке канделябр с тремя свечами. Алеша видел это сквозь прорези, проделанные в музыкальном ящике для дыхания и обзора; снаружи они были совершенно незаметны. Он разглядел, как мэтр потянулся к потайной кнопке, сделанной с боковиной клавесина заподлицо – однако на неё не нажал. Так и застыл с вытянутой рукой – между вогнутым клавесинным боком и стеной залы.

 Алеша поначалу не уразумел, что произошло в зале для выступлений. Сквозь прорези на него вдруг повеяло сквозняком. И огоньки свечей в канделябре, который держал в одной руке мэтр, задрожали. Но было и еще кое-что – Алеша подумал тогда, что ему это просто мерещится с устатку. Стенки ящика, в котором он прятался, начали источать блеклое зеленое свечение – словно болотные гнилушки. Струны же клавесина вдруг загудели: сами собой, разом, и почему-то – в очень низком регистре. А потом – ящичные стенки начали сдвигаться! Мальчика словно бы сдавливал в кулаке какой-то невиданный деревянный великан. Алеша даже услышал треск своих собственных костей – этим великаном ломаемых. И чуть было не завопил – от ужаса; боли он, как ни странно, не ощущал.

Однако он не закричал – просто не успел. Сдавливание, гул и свечение прекратились так же внезапно, как и возникли. И до Алеши донеслись снаружи другие звуки – совсем не музыкального происхождения: тяжелые шаги нескольких обутых в сапоги мужчин, резкий стук распахнутой закулисной двери, ударившей в стену. А потом грубый мужской голос вопросил:

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.