Тухачевский и руководство Артуправления считали, что для борьбы с воздушным врагом достаточно 7,62‐мм пулемётов «максим» и универсальных (дивизионно-зенитных) пушек. На флоте же для борьбы с авиацией были составлены таблицы зенитной стрельбы для всех орудия калибра 180, 152, 130, 102, 76, 75 мм и т. д., а также созданы осколочные снаряды с дистанционными взрывателями для всех этих калибров.
Забегая вперед, скажу, что за всю войну известен лишь один случай сбития самолёта (из 130‐мм пушки Б‐13 с эсминца Северного флота) незенитными орудиями. В остальных случаях стрельба из 180‐мм и 130‐мм орудий производилась лишь для утешения экипажей.
Лишь после устранения Тухачевского и большей части руководства Артуправления в 1938–1939 гг. были созданы образцы 37‐мм и 45‐мм автоматов, «содранные» с 40‐мм автомата Бофорс. Эти автоматы отличались низкой скорострельностью, нерациональной схемой автоматики[15]. Но, как гласит французская пословица, «за неимением лучшего спят с женой».
В 1920–1930‐х гг. Тухачевский и руководство Артуправления потратили огромные сумму на создание дальнобойной и сверхдальнобойной артиллерии. Однако большая часть средств пошла на пушки с беспоясковыми снарядами – нарезными, полигональными и подкалиберными[16]. Опыты с этими снарядами калибра 76—368 мм велись с 1921 по 1940 г. Их результаты оказались почти тождественны результатам испытаний нарезных, подкалиберных и полигональных снарядов, проведенных на Волковом поле в 1861–1869 гг. Уже тогда русские артиллеристы выяснили нецелесообразность использования подобных снарядов.
В 1931 г. началась разработка большого триплекса – 400‐мм мортиры, 305‐мм гаубицы и 203‐мм пушки на едином лафете. Увы, Тухачевский потребовал, чтобы все системы триплекса были неразборными и на самоходном шасси. Был спроектирован огромный монстр весом свыше 100 тонн и длиной более 12 метров, не проходивший в железнодорожный габарит. Он не мог пройти по подавляющему большинству мостов и т. д. К апрелю 1938 г. изготовили лишь деревянный макет. Работы были прекращены, а руководители проекта арестованы. Естественно, что в 1960‐х гг. их полностью реабилитировали.
В итоге артиллерия РККА оказалась вообще без орудий особой мощности (ОМ), если не считать тридцати четырёх 305‐мм гаубиц обр. 1915 г., доставшихся от «проклятого царизма».
Артиллерия большой мощности (БМ) Красной армии состояла из триплекса: 152‐мм пушки Бр-2, 203‐мм гаубицы Б‐4 и 280‐мм мортиры Бр-5. По баллистическим качествам эти орудия не уступали западным аналогам. Но их общей бедой был гусеничный лафет, затруднявший поворот орудия при стрельбе и допускавший скорость хода 5–8 км/ч. Эксплуатация этого триплекса вылилась в непрерывную войну личного состава расчётов с гусеничным лафетом. Попытки перевода триплекса на колёсный ход начались ещё в 1930‐х гг. и затянулись до середины 1950‐х гг., когда сотрудника КБ завода «Баррикады» сумели создать колёсный ход для триплекса.
К 22 июня 1941 г. РККА располагала 872 203‐мм гаубицами Б‐4, 47 280‐мм мортирами Бр-5 и 24 152‐мм пушками Бр-2. К ним имелось снарядов: 152‐мм – 3 тысячи, 203‐мм – 395 тысяч, 280‐мм – 7 тысяч. При этом 280‐мм снаряды были только дореволюционного образца от 280‐мм мортир Шнейдера обр. 1914/15 г.
К 22 июня 1941 г. 203‐мм гаубицы Б‐4 состояли в 33 гаубичных полках большой мощности. По штату в полку полагалось иметь 24 гаубицы. В 1938–1939 гг. была сделана попытка введения Б‐4 в корпусные артиллерийские полки, по 6 гаубиц в дивизион. Однако уже в 1939 г. Б‐4 начали заменять на 152‐мм гаубицы-пушки МЛ‐20. Тем не менее в каких-то корпусных полках 203‐мм гаубицы к началу войны ещё остались.
280‐мм мортиры входили в 8 отдельных дивизионов ОМ. По штату в каждом дивизионе должно было быть 6 мортир. Наконец из 152‐мм пушек Бр-2 был сформирован только один тяжёлый пушечный полк (по штату 24 пушки).
Старые 305‐мм гаубицы обр. 1915 г. были сведены в 5 отдельных дивизионов ОМ по 6 гаубиц в каждом. К ним имелось 8 тысяч 305‐мм гаубичных снарядов. 305‐мм гаубичные и морские снаряды от 305/52‐мм пушек являлись взаимозаменяемые, что было проверено рядом стрельб в 1920‐х гг.
В мае 1929 г. Реввоенсовет СССР утвердил программу артиллерийского вооружения на 1929–1932 гг. В ней предусматривалось создание корпусной 203‐мм мортиры. Увы, мортиру не создали. 5 августа 1933 г. была утверждена Реввоенсоветом система артиллерийского вооружения на 1933–1937 гг., где вновь фигурировала корпусная 203‐мм мортира, и опять по вине Тухачевского и Павлуновского 203‐мм мортиру не приняли на вооружение, хотя и было испытано несколько опытных образцов.
В 1928 г. возобновились работы над 203‐мм гаубицей обр. 1913 г. системы Шнейдера. Ещё до начала Первой мировой войны Путиловский завод получил заказ на 32 такие гаубицы, но к 1 августа 1918 г. изготовил лишь некоторое количество деталей, из которых нельзя было собрать даже одну гаубицу.
К 20 января 1929 г. был разработан проект модернизации гаубицы, и Кировскому заводу (бывшему Путиловскому) выдали заказ на шестнадцать 203‐мм гаубиц, получивших в конце 1930‐х годов индекс Е-16.
Шестнадцать гаубиц Е-16 Кировский завод изготовил, но РККА их к 22 июня 1941 г. не приняла. Е-16 нет в списке орудий, состоявших на вооружении к началу войны. Однако 203‐мм Е-16 упомянута в числе действующих орудий в «Справочнике по боеприпасам Красной Армии» 1943 года издания. Вес гаубицы Е-16 в боевом положении 6,4 тонны. Дальность стрельбы 100 километров снарядом весом 11,3 килограмма. К ней мы вернемся несколько позже
Таким образом, по вине руководства РККА, в первую очередь маршала Тухачевского, Красная армия имела очень слабую тяжёлую артиллерию. Это стало одной из важнейших причин больших потерь в ходе «зимней войны» с Финляндией в 1939–1940 гг.
Артиллерия вермахта (с учетом трофейных орудий) к началу войны существенно превосходила артиллерию РККА в области орудий большой и особой мощности.
В составе частей Ленинградского военного округа к 1 июня 1941 г. состояло пятьдесят 203‐мм гаубиц Б‐4 и ещё 11 поступили от промышленности в июне.
Три 280‐мм мортиры Бр-5 отправлены в округ в первой половине 1941 г., в июне 1941 г. поступлений не было.
К 1 января 1941 г. в Ленинградском ВО была одна (!) 152‐мм пушка Бр-2, но и она к 1 июня 1941 г. куда-то делась.
К началу войны в составе 23‐й армии, дислоцировавшейся на Карельском перешейке, было два гаубичных артиллерийских полка большой мощности, вооружённых Б‐4. Остальные Б‐4 находились на складах или в составе корпусных полков.
В ходе отступления на Карельском перешейке оба полка (№ 108 и 519) утеряли свою материальную часть. И к 1 декабря 1941 г. Ленинградский фронт располагал лишь шестью 203‐мм гаубицами. Это 203‐мм гаубицы организационно входили в 1155‐й пушечный артиллерийский полк (двенадцать 152‐мм гаубиц-пушек МЛ‐20).
К 1 мая 1942 г. в боевом составе было четыре 203‐мм гаубицы, к 1 сентября 1942 г. – вновь шесть, а к 1 декабря 1942 г. – восемь.
К сожалению, мне не удалось выяснить, что это были за гаубицы Б‐4 – полученные от завода «Большевик» или Е-16 с Кировского завода. Так или иначе, но в феврале 1943 г. из 203‐мм гаубиц был сформирован внештатный артиллерийский дивизион, а в 1155‐м полку количество МЛ‐20 было увеличено с 12 до 18.
В апреле 1943 г. на базе нештатного артиллерийского дивизиона большой мощности был сформирован 1640‐й гаубичный артиллерийский полк большой мощности.
Кроме того, три гаубичных дивизиона большой мощности, оснащенные 203‐мм гаубицами, были переданы в 1943 г. Ленинградскому фронту из резерва Ставки: в январе 1943 г. – 324‐й полк большой мощности, в апреле – 168‐й и осенью – 137‐й полк большой мощности.
В результате к 1 мая 1943 г. Ленинградский фронт располагал 45‐ю 203‐мм гаубицами, а в сентябре – декабре 1943 г. – 48‐ю гаубицами.
Первые две 152‐мм пушки Бр-2 прибыли в Ленинград в начале 1943 г., к 1 сентября 1943 г. там было 20, а к 1 декабря 1943 г. – 21 такая пушка.
