Автор был первым, кто приподнял завесу молчания над «финской половиной» блокадного кольца. Ведь ещё полгода после 27 января 1944 г. жители Ленинграда каждый день слышали канонаду, а на северо-западные окраины города и Кронштадт летели сотни финских снарядов.

И только в июле 1944 г., когда Красная армия уже вела бои за Таллин, в ходе «четвёртого сталинского удара» была ликвидирована «финская половина» кольца и маршал Маннергейм драпанул за Выборг.

Замечу, что события последних лет во многом автоматически выявили фейки либералов. Вот «тихая и мирная» Финляндия вступила в НАТО. Её политики стали открыто предъявлять претензии на Карелию и Карельский перешеек. Ну а пока финны крадут недвижимость и даже автомобили россиян, оказавшихся в «дружественной» Финляндии.

Все оставшиеся в живых обличители Сталина, Жданова и других руководителей СССР оказались в рядах сторонников киевской хунты и обличают сейчас нынешнее правительство России.

С 1991 г. либералы возлагают вину за гибель людей в блокаду на… Сталина и других руководителей СССР. Ну а телеканал «Дождь» докатился до проведения опроса: «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?» 53 % ответили «да» и 47 % – «нет».

Слукавили ли журналисты «Дождя» или нет, я этого не знаю. Но цифра 53 % – вполне реальная, особенно если опрос проводился среди творческой интеллигенции левого толка.

В 1940 г. немцы взяли Париж и вели себя там относительно цивилизованно, по крайней мере первое время. 10 июня 1940 г. французское правительство бежало из столицы в город Тур, а потом – в Бордо.

12 июня французское правительство объявило Париж «открытым городом» и вывело из него войска. Утром 14 июня части вермахта церемониальным маршем вступили в столицу Франции. Сохранилась фотография: парижский полицейский объясняет германскому офицеру, куда пройти его колонне.

С приходом немцев жизнь в Париже изменилась мало. Любопытно, что французское правительство 27 августа 1939 г. запретило выход главной коммунистической газеты «Юманите». Ну а немцы, заняв Париж, разрешили выпуск «Юманите». До 21 июня 1941 г. немцы, где могли, соблюдали условия Московского договора 1939 г.

А могло ли такое произойти в Ленинграде? Никогда! Гитлер в 1940 г. хотел превратить Францию в нейтральную страну, благожелательно настроенную к Германии, и в этом преуспел.

В ночь на 17 июня 1940 г. в Бордо было сформировано новое французское правительство во главе с маршалом Петеном – героем Первой мировой войны.

1 июля состоялся переезд правительства Петена в небольшой курортный городок Виши.

Большинство нейтральных стран признало режим в Виши и содержало там свои посольства. Так, СССР держал посольство до конца июня 1941 г., США – до декабря 1941 г., Канада – до апреля 1942 г., а Австралия – до конца войны.

Любопытно, что правительство Виши соблюдало нейтралитет в течение всей войны.

Ну а на территории СССР Гитлер и его окружение принципиально не хотели создавать никаких, даже марионеточных, гособразований.

Начальник штаба командования вермахта писал командующему сухопутными войсками Вальтеру фон Браухичу: «Фюрер вновь решил не принимать капитуляцию Ленинграда, даже если она будет предложена противником… О том, что Ленинград заминирован и будет защищаться до последнего человека, сообщило само советское радио. Поэтому ни один немецкий солдат не должен входить в этот город. Тех, кто попытается покинуть город через нашу линию, следует возвращать путём применения огня»[1].

А вот высказывание рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса:

«Нас в известной степени беспокоит то, каким образом оправдать перед мировой общественностью драму этого города. Но на выручку пришли сами большевики. Они раструбили миру о том, что вознамерились защищать город до последнего солдата. Итак, они сами отвечают за последствия этого»[2].

После установления блокады германское командование приказало ни под каким видом не допускать просачивания беженцев из Ленинграда через свои позиции.

«На участке 269‐го артиллерийского полка командующий 50‐м армейским корпусом распорядился открывать огонь издали:

«Командующий осмотрел подготовленные на зиму сооружения и позиции, после чего обсудил с командирами и начальниками штабов батарей применение артиллерии на тот случай, если русские гражданские лица станут предпринимать попытки прорваться из блокированного Ленинграда. Согласно приказу № 2727/41 от 18.09.1941 года, этому необходимо воспрепятствовать, даже прибегнув к оружию. Задача артиллерии – заблаговременно открывать огонь в подобных случаях, чтобы отпугнуть беглецов как можно дальше от наших позиций с тем, чтобы не вынуждать пехоту стрелять по мирному населению. Такие же указания получили в последние дни артполки дивизии полиции СС и 58‐й пехотной дивизии»[3].

15 ноября 1941 г. штаб 269‐й пехотной дивизии докладывал о том, что четверо гражданских лиц, приблизившихся к немецким позициям, были расстреляны.

Да, Гитлер считал русских низшей расой. Но даже если бы случилось чудо и фюрер записался бы в гуманисты, снабжать город немцы не имели возможности, поскольку все шоссейные и железные дороги на оккупированных территориях работали на пределе своих возможностей и всё равно не могли полностью обеспечить вермахт ни топливом, ни продовольствием, ни боеприпасами.

Немцы не хотели и физически не могли кормить население даже в оккупированных районах Ленинградской области. Единственное, чего боялись немцы, – эпидемий, которые неминуемо возникнут от десятков тысяч разлагающихся тел лошадей, умерших от голода.

Когда квартирмейстер 50‐го армейского корпуса наотрез отказался снабжать продовольствием жителей Пушкина, хотя речь шла от 20 тысячах гражданских лиц, в качестве «превентивной меры» он предложил вывести всё мужское население Пушкина в лагерь военнопленных»[4].

26 октября 1941 г. штаб 50‐го армейского корпуса докладывал, что готов выселить не только Пушкин, но и «весь Пушкинский район, включая Красное Село – Драйэксдорф», что «позволит охватить ещё 10 тысяч человек». К концу войны в Пушкине 9500 человек стали жертвами немецкой политики умерщвления голодом[5].

«Отдел квартирмейстера 18‐й армии решил пойти ещё дальше – был наложен запрет на поедание местным населением мяса околевших лошадей, которое изнурённые голодом люди считали чуть ли не лакомством. Решение квартирмейстера мотивировалось тем, что, дескать, падаль можно использовать с большей пользой, например, для прокорма работающих военнопленных»[6].

В общей сложности за период с октября 1941 по май 1942 г. из-под Ленинграда немцы вывезли 75 тысяч человек, «всех их разместили в заболоченных местностях и лесах и бросили на произвол судьбы. Таким образом, возникли своего рода резервации, о которых ещё в сентябре грезил Бухер»[7].

Осенью 1941 г. финское руководство прямо говорило о своих планах в отношении Ленинграда. Так, 11 сентября 1941 г. президент Рюти прямо сообщил германскому посланнику в Хельсинки: «Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке… Ленинград надо ликвидировать как крупный город».

28 октября 1941 г. газета «Илкка» – рупор партии «Аграрный союз» – писала: «Петербург и Москва будут уничтожены ещё до взятия их. К подготовительным действиям уже приступили». В армейской газете «Похьян Поика» говорилось о Ленинграде: «Его уничтожение будет означать решающий исторический поворот в жизни финского народа».