Пробираться через развалины, поднимая платье чуть ли не до колен и задирая ноги, словно цапля. Наклоняться по тысяче раз, собирая обрывки листов. Стараться не смотреть в обманчивое зеркало, то и дело норовящее показать мой слегка подправленный воображением бескрылый облик.

На тринадцатом деревянном кубике рука зацепилась за острый сколотый край стеклянной колбы, заляпанной пышными вкраплениями синей плесени. Несколько капель крови скатились на грань кубика — и словно бы впитались в нее.

Я уже привычно облизала палец и отошла к стене, чтобы рассмотреть свою находку поближе к свету. Кубик был странный. Все они были какими-то странными. Четыре грани гладкие, будто отполированные, на двух других — выступы лесенкой. А если…

Мне стало холодно и жарко одновременно, по коже побежали мурашки, перья на крыле встопорщились. Я принесла свои находки и высыпала на относительно пустой уголок пола, присела на корточки.

Выемка, выпуклость, еще и еще… кубики вкладывались один в другой, образуя некую цельную фигуру, наподобие детской головоломки, у каждого свое место. Как же неудобно, хоть зубами зажимай… впрочем, почему бы и не зажать, только бы дерево не покорябать. Три ряда по четыре кубика, только последнему никак не находилось места. Наконец я пристроила его снизу, между двумя центральными. Итого тринадцать.

И что все это значит?

Сцепленные, кубики уже не разъединялись без определённого усилия. Может, действительно детская забава? Мог и взрослый побаловаться, отдыхая…

Я погладила гладкую матовую поверхность пальцем, надавила и внезапно почувствовала, что прямоугольный блок по центру грани кубика продавливается внутрь, а потом выталкивается наружу. Кубики с секретом?..

По ранее спрятанной, а теперь приподнявшейся боковой поверхности выступов были выгравированы слова:

Дрантэмор

Силвастэр

Уиброн

Честерт

Октонталь

Трантонэль

Артевиль

Ларигэн

Варилон

Альтастен

Шередар

Гаримзэн

Двенадцать слов, знакомым из которых мне было только одно. "Альтастен". Фамилия моих хозяев. А вот буквы на тринадцатом кубике оказались выжжены. Я неверяще прикоснулась в черной полосе. Так аккуратно уничтожить какое-то написанное в самом что ни на есть потаенном месте слово… неужели королевские маги приходили именно за этим?

Не проще ли сжечь весь кубик целиком или забрать? О сохранности всей прочей утвари не особенно-то позаботились, а тут какая-то детская безделица…

Чуть прикрытая дверь заскрипела неожиданно, несмотря на тишину вокруг, я не услышала шагов и вздрогнула, увидев тонкую, почти прозрачную фигурку в проёме.

— Привет, — рыжеволосая Мари улыбнулась. — А я тебе мяса принесла. Кристине показана суровая диета, а леди Далила во всем ее поддерживает, из солидарности. Ну и остальным волей-неволей приходится, не гневить же хозяйку. Кристем тоже не едок, из своих личных соображений — будущий маг должен придерживаться аскетизма. Но я знаю, где достать нормальную еду! И вспомнила о тебе…

— М, ну… спасибо, — я неловко отряхнула пыль с ладони. — Как ты меня нашла?

— Орис не в силах противостоять моему напору и обаянию, — уже другим, деловым голосом продолжила рыжая. — Держи. Это стейк высокой степени прожарки. Я подумала, а вдруг ты хищная птичка?

— Спасибо, — я взяла протянутое мясо, завернутое в чистую холщовую тряпку вместе с куском мягкого хлеба. Пахло вкусно, аппетитно, и я с усмешкой признала, что птица-то действительно хищная. Впрочем, на завтраке я почти ничего не съела, обеда меня лишили, так что… Ни ножа, ни вилки не предлагалось, а я снова подумала, что должна была родиться в знатном семействе, раз мысль про нож пришла мне в голову в первую очередь. Но пришлось просто кусать.

— Мари, а ты давно живешь в замке?

— Пару лет, — чуть задумавшись, ответила девушка. — Пришла в один из месяцев Соловера… — ее лицо стало отрешенным, повисла пауза. Мягкие руки, ухоженные, чистые, совсем не такие, как у встреченных мною служанок, сжали не самую дешёвую ткань платья.

— А чем ты здесь занимаешься? В замке? Ты сказала, что служишь по найму…

— О, действительно, — Мари встряхнулась. — И что-то я засиделась. Лорд Магрен сегодня просил его навестить.

— Постой, — я торопливо схватила головоломку и сунула ее девушке. — Что здесь написано? В смысле, я прочесть могу, но что это значит?

— Забавно… — Мари покрутила в руках вещицу. — Тринадцать кубиков обозначают тринадцать коринских замков. Тут написаны фамилии их владельцев.

— А на последнем кубике фамилии нет. Почему?

— Ну, так, — Мари хмыкнула. — Личность известная, но кое-кто хотел бы придать его имя забвению… — ее лицо снова словно бы остекленело. Девушка неожиданно встала, сделала пару шагов в сторону зеркала, потом, словно передумав — и начисто забыв о моем присутствии — резко вышла из лаборатории.

Ее удаляющихся шагов я так и не услышала, но, выглянув пару минут спустя в коридор, обнаружила, что он пуст.

Глава 8.

Вечером Орис, как и обещал, забрал меня из разрушенной лаборатории и провел обратно в маленькую комнатку в крыле "клейменных". Наш путь лежал через каморку изрядно заспанной и невероятно нервной портнихи. Ее имя я не узнала, но на левом предплечье увидела клеймо — цифру восемь. В отличие от моего, ее рубец был едва заметен, да и цвет — не бордовый, а розовый — почти не выделялся на коже. Видимо, сказывалось вовремя полученное магическое лечение.

Руки портнихи тряслись так, что шитье представлялось весьма затруднительным, однако возражать мрачному Орису, застывшему в углу комнаты, как грозная, неестественно прямая статуя, она не решилась.

Только и прикасаться ко мне ей страшно, очень страшно. Буквально кожей ощущая идущую от нее вибрирующую волну, я отвела взгляд в сторону.

Несколько простых платьев, сдержанных и весьма скромных по фасону, каких-то смазанных темных цветов, не новых, но подходящих по размеру обнаружились в некоем подобии гардеробной, скрывающейся за незаметной дверцей сбоку. Неимоверным волевым усилием, очевидно, женщина сосредоточилась-таки на рабочей задаче, а не на моем крыле. Надевать платье через голову я не могла. Застегнуть со спины — тоже. Ни в один из рукавов, даже самых широких, крыло не пролезало. Застежка должна была получиться настолько удобной, чтобы я могла справляться с ней самостоятельно. Понаблюдав за нашими мучениями, Орис наконец-то вышел, а портниха, обреченно выдохнув, принялась колдовать над моими нарядами, так и не произнося не слова.

Первая из ее идей, по сути, повторяла нехитрую конструкцию, которая была на мне сейчас — левый рукав отрезался, корсаж разрезался сбоку, а лямки завязывались на плече. Однако у такого варианта был существенный недостаток: ни о какой самостоятельности в облачении в этом случае речь не шла, потому что аккуратные застежки, имеющиеся в наличии, требовали участия обеих рук в процессе. Вторая идея оказалась более удобной в использовании: платье надевалось снизу и никаких рукавов и лямок в принципе не имело, плечи оставались голыми.

Я посмотрелась в зеркало — оно было не таким большим, как в лаборатории, и гораздо менее пугающим. Удивительное дело, как этот немудреный фасон менял внешность: все то же осунувшееся лицо и грязные неаккуратно свисающие волосы с серебряными прядями, но теперь я скорее напоминала идущую на казнь королеву — смешная аналогия, но именно она первая пришла на ум. Тоже мне, королева второго замка. Портниха смотрела задумчиво, отрешившись от своих страхов, словно решая про себя непростую задачу. Наконец, все так же молча, накинула мне на плечи шарф, и, что-то мысленно прикинув, кивнула себе самой.

Так и не узнав судьбу своего дальнейшего гардероба, я забрала три "бесплечных" платья и шарфы к ним, а еще теплый плащ и нечто, напоминающее капор — слово вспомнилось само собой. Обвела ступню кусочком уголька — обувь, вероятно, делалась на заказ, свободной не нашлось. От портнихи я выходила с облегчением, щеки пылали. То ли от эмоций женщины, полных беспокойства и отторжения, то ли от секундного взгляда в мутное пыльное зеркало, опять показавшего мне не то, что было на самом деле.