Апофеозом стала знаменитая поездка на канал группы крупнейших советских писателей и художников. 17 августа 1933 г. делегация из 120 человек (в числе которых Горький, Ильф и Петров, Катаев, Алексей Толстой, Зощенко и др.) посетили уже работающий объект, после чего соорудили толстенную книгу «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина», фотографии для которой сделал выдающийся мастер Александр Родченко. Московские интеллигенты осмотрели сооружение, посетили трудовые поселки, пообщались с успешно перевоспитываемым преступным элементом. Воспоминания некоторых из них выглядят абсолютно фантастично.
«Я ошалел от увиденного достатка ударников-каналстроевцев. На больших блюдах под прозрачной толщиной заливного лежали осетровые рыбины. На узких тарелках купались в жире кусочки теши, семги, балыка. Большое количество тарелок были завалены кольцами колбасы, ветчины, сыра. Пламенела свежая редиска», – вещал восхищенный писатель Александр Авдеенко.
За 1933 г. по Беломорканалу перевезли более миллиона тонн различных грузов, а сам он, как и предполагалось, стал центром освоения окружающей территории. Структуры Белбалтлага принялись вовсю валить лес, в городе Сегежа был построен целлюлозно-бумажный завод. Началось активное развитие Кольского полуострова, где до войны успели построить никелевые комбинаты и целый ряд ГЭС.
Кстати
Но с точки зрения государства, вероятно, важнейшей стала совсем другая операция. В июле 1933 г., через месяц после сдачи объекта в эксплуатацию в присутствии Сталина через Беломорканал прошла ЭОН-1 – первая экспедиция особого назначения. Отряд кораблей Балтийского флота (два эсминца, два сторожевых корабля, две подлодки и ряд вспомогательных судов) был переправлен из Кронштадта в Мурманск, став основой образованной 1 июня 1933 г. Северной военной флотилии – будущего Северного флота. В течение следующих лет из Балтики в Баренцево море через ББК отправились десятки разнообразных кораблей, включая подводные лодки. Именно такие экспедиции особого назначения были основной причиной строительства канала. Благодаря ему у СССР появилось значимое военное присутствие в арктических морях, что, кроме прочего, сыграло важную роль в обеспечении безопасности союзных конвоев, в годы Великой Отечественной войны доставлявших по ленд-лизу помощь Советскому Союзу.
Несмотря на то что в 1940 г. западная граница СССР по итогам Зимней войны была в этом регионе немного отодвинута, Беломорско-Балтийский канал все равно находился слишком близко от нее. Уже 28 июня 1941 года, через шесть дней после начала войны, его шлюзы подверглись первой бомбардировке. Сооружения канала заминировали, и после захвата 6 декабря финнами Повенца (поселка, где начинается канал) той же ночью Повенчанская лестница шлюзов была взорвана. Местные жители из населенного пункта к тому времени были эвакуированы, и потоки воды в 30‐градусный мороз обрушились с высоты водораздела на финнов. Несколько солдат утонули, а в следующие дни их выжившие коллеги сделали несколько снимков полуразрушенного (и уже успевшего превратиться в каток) поселка.
В течение следующих лет оккупации Повенец продолжал находиться на линии фронта и к своему освобождению летом 1944 г. был полностью разрушен. Уничтоженные шлюзы лестницы начали восстанавливать уже в мае 1945‐го. Процесс это был стремительный – к 28 июля 1946 г. судоходство по Беломорско-Балтийскому каналу было восстановлено. Планировалось, что в будущем объект получит и соответствующее его статусу монументально-декоративное оформление (по примеру канала Москва – Волга и Волго-Донского канала), однако эти планы так и не были реализованы.
Кстати
В последующие годы Беломорканал потерял свое стратегическое значение для обороны СССР, зато значительно выросла его важность для экономики. В результате нескольких реконструкций его глубина выросла до 4 метров, деревянные сооружения последовательно заменили бетонные, и ББК стал составной частью Волго-Балтийского водного пути. В 1985 г. объем грузоперевозок по нему достиг пика, превысив 7 млн тонн. В 1990‐х канал, как и многие другие гидротехнические объекты, пришел в упадок, и лишь в последние годы его роль вновь начала расти. Сейчас здесь проходят и туристические суда, везущие пассажиров на Соловецкий архипелаг.
Беломорканал, ставший первой крупной стройкой ГУЛАГа и показавший относительную эффективность использования такого рода труда, открыл дорогу и прочим подобным проектам. Нафталий Френкель после ББК уехал в тайгу строить первый участок Байкало-Амурской магистрали. Автор концепции использования труда заключенных, возможно, благодаря этому и пережил репрессии конца 1930‐х, исправно получая ордена Ленина и умерев своей смертью в московской квартире в почтенные для деятеля ГУЛАГа 77 лет. Впереди у зэков были Трансполярная магистраль, Сахалинский тоннель, сотни шахт и приисков Воркуты, Дальнего Востока и Колымы. Впереди были сотни тысяч потерянных в тайге и тундре жизней. Но гремевшая до войны слава Беломорканала и трагедия его строителей для послевоенных поколений советских граждан свелись до самой народной, долгоживущей марки папирос.
(По материалам: Рrealt.onliner.by)
Движение стахановцев (1935 г.)
Чтобы стать народным героем, Алексею Стаханову понадобилось 5 часов 45 минут. Как рождалась знаменитая легенда и через что пришлось пройти забойщику Стаханову?
В ночь с 30 на 31 августа молодой забойщик Стаханов за смену добыл 102 тонны угля, перевыполнив норму в 14 раз. По официальной версии, подобные успехи списывались на виртуозное владение отбойным молотком. При взгляде на героя сомнений не возникало: человеку с кулаками размером с голову такое было по силам. Только позднее стало известно, что Стаханов устанавливал рекорд не в одиночку, а при помощи минимум двух крепильщиков – Гаврилы Щиголева и Тихона Борисенко. Они укрепляли своды шахт, чтобы избежать обвала. Таким образом, Стаханов мог действительно виртуозно орудовать отбойным молотком, ведь ему не приходилось отвлекаться на подсобные работы – устанавливать крель или откидывать уголь. Вот только, если бы пришлось делить результат на троих, он оказался бы не таким впечатляющим.
…Шел 1935 г. Пятилетка выполнялась в авральном режиме, зачастую в ущерб технике безопасности и качеству продукции. Не лучшим образом обстояли дела и на шахте «Центральная-Ирмино» – еще недавно находившаяся в стане передовых, она вдруг «захромала на обе ноги».
Партийному руководству шахты необходимо было срочно принимать меры. Рекорд был тщательно спланирован, а для его успешной реализации созданы все условия. Вместе со Стахановым и помощниками в шахту спустился парторг Петров и редактор местной многотиражки Михайлов. Новый герой был нужен советской пропаганде, и сразу после завершения смены, рано утром 31 августа, прямо на шахте провели пленум комитета партии, где объявили о всевозможных наградах, приготовленных для товарища Стаханова: лучшее место на Доске почета, премия в размере месячного оклада, квартира с телефоном и полной меблировкой в сером доме на улице Серафимовича, а также бронь на все спектакли и киносеансы в местном клубе для Стаханова и его супруги.
Кстати
Почему на роль нового советского героя был выбран именно Стаханов? Конечно же, заинтересованными лицами был проведен, как сказали бы сегодня, кастинг среди шахтеров. Но один не подходил по возрасту, другой работал настолько хорошо, насколько закладывал за воротник, третий «вышел из борьбы» с определением «не слишком опрятный в быту», четвертый оказался политически неграмотным. Парторг Петров и начальник участка Машуров остановились на двух «идеальных» кандидатах: Стаханов и Дюканов – молодые, с «советской» внешностью, оба русские, с нужной биографией (из крестьян). Окончательная точка была поставлена после личной беседы. Дюканов засомневался в возможности установить рекорд: мол, больше 16 тонн за смену не дашь, ведь забойщик три часа рубит, а еще три часа устанавливает крепь. Реакция же Стаханова была «правильной»: «Я давно об этом думаю. Надо укрупнить мелкие уступы и ввести разделение труда: пусть забойщик только уголь рубит, а за ним идет крепильщик. Тогда и рекорд будет!»
