Глава 1.

«Все счастливые семьи

счастливы одинаково,

каждая несчастливая семья

несчастлива по-своему».

(Александр Николаевич Островский)

– Как ты меня достала уже!! Алиска, голову оторву!! Иди сюда немедленно и стирай! – кричала старшая дочь, Лиля, но услышав, что мама уже зашла в дом и снимает зимнюю одежду в прихожей, кричать перестала и только вполголоса что-то выговаривала младшей сестре.

Лилии уже почти 16 лет, и она – старшая среди сестёр и, как и многим старшим детям, ей доставалось из-за младшей. Алиса, младшая, в общем то, было умная и покладистая, но временами неуправляемая девочка, и, порой, даже грубая, что, однако ей не мешало учиться на отлично, быть активисткой, волонтёром и старостой класса одновременно. А временами совсем, по мнению Лили, оборзевшая. На самом же деле обычный ребёнок десяти лет, в котором бьёт энергия жизни и беззаботности, если не считать того, что Алиса периодически дерзит, убегает на улицу, забыв про дела и уроки, а то и тащит из дома косметику сестры, пока той нет дома, то наоборот тащит в дом – приблудных, грязных, раненых кошек с улиц и с каких то свалок, где она, без зазрения совести, иногда пропадает. Просто Алиска мечтала стать ветеринаром, быть оплотом надёжности для четвероногих друзей – вот и набиралась опыта, так сказать. Всю притащенную живность она тщательно отмывала в тазу на улице, особо не церемонясь с орущими от страха воды кошками, лечила, и поселяла у себя в комнате.

Лиля же кошек терпеть не могла, так как питала любовь к более мелким и гадким, на взгляд мамы, грызунам. Сейчас же были новогодние каникулы, и Лиля частенько садилась за зубрёжку предметов, так как заканчивала девятый класс и шла на золотую медаль. "А-а-а-а! Как меня достала эта учёба!" – наверное единственная мысль любого подростка, и без разницы, какого он пола. Сейчас бы погулять с друзьями, сходить на каток, но у Лили всё шло через то самое место, когда нифига не клеится и все, и всё бесит! Друзья Ванька с Никиткой уже несколько раз по очереди названивали и звали с собой, но Лиля всегда следовала чёткому плану на день, где было всё расписано поминутно – сколько забот на день и нужно бы всё успеть, а тут ещё эта маленькая паршивка! И батя сейчас явится злой с какой-нибудь, известной только ему, тусовки, и мамка вечно на работе – должен же кто-то из родителей обеспечивать семью. Вот и вертись, Лилечка, тут сама, как хочешь! Ты же старшая! А Алиска совсем не помогает!

Сейчас причиной Лилиного бешенства была очередная проделка сестры – ну вздумалось Алисе порисовать на ногах сестры маркером, улучив момент, когда она нечаянно задремала за столом за дурацкой химией. Нервы, итак, уже вылетают в трубу, а тут ещё эта месть от младшей. Всё потому, что Лиля категорически запретила в своей комнате поселять очередного ободранного лишайного котенка, припёртого домой Алисой. А тот " несчастное создание, а ты бессердечная!" – по мнению Алисы, жил в страшном чулане с пауками, без кровати, а всего лишь на матрасе и находился на карантине во время вынужденного лечения.

Вот и пробралась Алиса в комнату к старшей сестре с маркером в руке чтобы свершить свою месть. А про то, что у Лилии уже на постоянной основе обитали в комнате три крысы, которых ну никак нельзя поселять рядом с котами, младшая не думала. Что ей, злой Лильке, жалко места?

Сама Алиса жила в комнате с тремя здоровенными ленивыми котами, которых никак нельзя сейчас селить рядом с больным животным, а то враз все звери сядут на карантин в воротниках.

–Лиля! Ну я же просила – не кричать так на весь дом, —устала сказала мама, входя в комнату к старшей дочери. Алиса к тому времени уже сбежала, и как не в чём небывало, сидела за рисованием.

–Ну мам, ну как я теперь это отмою? – чуть не плача ответила Лиля, потянувшись к матери для приветственного поцелуя. На ее ноге буйным красным маркером было написано "злыдня".

–Алиса, я тебя жду в комнате старшей сестры, – громко позвала младшую дочь мама, прекрасно зная, что будет услышана.

–Да иду уже, – бубня себе под нос, Алиса зашла в комнату сестры.

–Привет, доча, – первым делом поздоровалась мама и поцеловала Алису.

–Привет, мам, – прильнул лисёнок к матери, но номер с подлизыванием не прокатил.

– Причина? – спросила мама, указывая глазами на красную надпись на ноге Лилии.

– Кот, – пожала плечами Алиса.

–Ну мы же договорились, Алиса, или ты забыла? Твой очередной кот на лечении пока и после выздоровления он переедет в комнату к тебе же, а Лиля у нас по грызунам обожатель, ну как котам и крысам жить в одной комнате? Зачем же ты обижаешь сестру? Как она завтра пойдет на танцы с мальчиками с такой красивой надписью?

– Брюки наденет, -буркнула младшая, опустив глаза в пол.

– Извинения будут? – подала голос Лиля.

– Извини… Больше так не буду…, – тихо ответила Алиса, скрестив пальцы за спиной.

Ну нравилось ей доставать старшую, ведь она так завидовала ей! Лиля вон какая – настоящая восточная красавица, темноволосая, с огромными карими глазами и густыми бровями, узким носиком и чётко очерченными губами – красотка по мнению Алисы и окружающих, а сама Алиса рыжеватая, с копной вьющихся волос, с противными веснушками на своём курносом носу, хотя и также с карими глазами. “Очень и очень миленькая” – как считали окружающие, но не сама Алиса. Алиса была похожа на своего отца, Лиля – на своего и отцы у них были разные.

Под строгим взглядом матери инцидент был исчерпан, сёстры примирились, пыхча и пытаясь стереть Уайт-спиритом надпись на ноге Лили, а их мама, Александра, спокойно пошла переодеваться.

Надев домашний халат, тщательно умылась, пытаясь смыть накопившуюся усталость, как будто уже впитавшуюся в её кожу и делавшая Сашу зрительно старше – лет на пять, не меньше, насухо вытерла лицо и уставилась на себя в зеркало ванной комнаты. На нее смотрела молодая, несмотря на усталость, симпатичная женщина – карие глаза, прямой тёмный волос до плеч, яркие губы, не пухлые, но четко очерченные и красивые своей естественностью, со стройной, чуть полноватой в области попы, фигурой, с прилично объёмной и тяжёлой грудью и высокой шеей. Сашу можно даже назвать красавицей, не будь сейчас тёмных кругов под глазами после ночной смены на автозаправке и, потухших от усталости, глаз.

–Ничего. Прорвёмся, —прошептала Саша и показала язык своему отражению. Ну кто сказал, что в душе она не осталась той самой озорной девчонкой, которая кружила мальчишкам голову своей безбашенностью, красотой и озорством? Она та же – доверчивая, светлая и ранимая, только непонятно, как и когда превратившаяся во вьючного мула, работающая на трёх работах, тащившего на себе двух детей, четырёх котов, трёх крыс, собаку и вдобавок – мужа, обленившегося и периодически выпивающего и гуляющего, неизвестно в какой стороне, мужчину. Ещё раз взглянув на себя в зеркало Саше вдруг вспомнился взгляд Ильдара, отца Лилии и ощущение, что она чувствовала сегодня на себе этот прожигающий, полной черноты, взгляд. Хотя конечно же этого не может просто быть – они не виделись с ним вот уже почти шестнадцать лет после того, как она бежала от него, сломя голову, через полстраны.

– Откуда ему знать, где мы? Да и вообще – для чего? Прошлое в прошлом. Точка.

Она вышла из ванной комнаты и пошла на кухню – готовку обеда никто не отменял, и так ушла мыслями в себя, что не сразу услышала шум из прихожей – супруг, Игорь, пришёл, по-видимому.

Долго толкаясь в прихожей, гремя ботинками и раскидав на полу одежду, всё это время что-то бурча себе под нос, на кухню зашёл Игорь – сегодня как будто совсем другой, почти как раньше – веселый, улыбающийся, а не отстраненный, как часто с ни бывало. В последние несколько месяцев супруг периодически был очень зол, потому что выпить хотелось, а алкоголя в доме Саша не приветствовала и уходил в любое время суток не известно куда, не предупреждая и не докладывая жене. Поначалу, на этой почве, случались скандалы, свидетелем которых являлись дети. Чтобы не втягивать больше их в ссоры мужа и жены, Саша старалась молчать и не препираться с супругом, делая вид, что не видит, куда и когда он уходит. Сейчас, как ни странно, супруг Александры был трезв и даже где-то помыт и побрит (то, что он опять дома не ночевал, Саша знала).