Но не помогла удержаться от рвущихся наружу слов, которые так давно хотелось ей сказать.

— Я люблю тебя, Катя…

Незапланированное признание было беззвучным, скорее обозначенным одними губами, чем произнесенным вслух. Но выразить его хотя бы так было приятно. Принятие правды о самом себе всегда полезно для самоконтроля, который я не люблю терять.

— Что..? — переспросила дезориентированная Катя, уставившись на мои губы.

— Пока неважно, — усмехнулся я. — Всему свое время. Идём, все давно собрались. Только нас и ждут.

Совсем смутившись, она послушно направилась в сторону «Дворца» и почти сразу споткнулась. После столкновения с Филиным у нее пострадала щиколотка, и за это он мне тоже ответит.

Я нахмурился, глядя на ножки Кати в простенькой обуви, и вдруг вспомнил, что едва не прошляпил важную деталь своего подарка.

Туфли.

А ведь при их выборе я так достал Лебеду придирками, что он запустил в меня макетным образцом с расстояния трех метров и послал на хрен, чтобы не лез в работу профессионалов.

— Чуть не забыл!.. — хлопнул себя по лбу и резко развернулся к своему внедорожнику. — Серёга, достань коробку из-под сиденья.

Водитель оперативно передал красиво упакованную обувь, и я нетерпеливо сдернул крышку. Голубые туфельки, расшитые хрустальными каплями страз, как нельзя лучше подходили платью моей растерявшейся принцессы. И однозначно понравились ей с первого взгляда, это было сразу заметно.

— Надевай, и пойдем, — предложил я со скрытым удовлетворением. — Они тебе подойдут. И ходить в них должно быть удобно даже с растяжением. Я с врачом проконсультировался.

Лицо Кати озарила беспомощно-восхищенная улыбка.

— Хорошо, — сдалась она после короткого колебания. — Где платье, там и туфли. Спасибо, Артём.

— Пустяки, — я залюбовался ее полностью завершенным нарядом и вдруг поймал себя на мысли, что теперь насчет ее внимания придется быть реально начеку. Это раньше она прятала свою красоту под скромными одежками, а теперь любой мужик с ходу поймет, какое она сокровище…

Черт.

Надо будет, как минимум, проследить, чтобы Боярка держался от нее подальше. А то опять с цветочками и шуточками полезет, и тогда я его точно прибью.

Юбилейная вечеринка по случаю десятилетия «Дворца» почти ничем не отличалась от десятков других метоприятий, которые мне приходилось посещать в обязательном порядке ради поддержания деловых связей. И в последние годы я на них обычно задерживался не более, чем на пять минут. А всё потому, что чем старше я становился, тем яснее понимал — лучше потратить свое время на что-то реально для тебя ценное, чем топить его в хмельных напитках и убивать в компании алчных красавиц.

Но сегодня обычная схема не прокатывала, раз уж хозяином мероприятия оказался я сам.

Впрочем, рядом с Катей даже чисто номинальный праздник неожиданно начал приобретать для меня все краски настоящего. Чудесным образом она умудрилась одним лишь своим присутствием подарить ему и смысл, и особую прелесть.

Вряд ли она понимала, как сильно способна влиять на мое восприятие. Тем более, когда так отчаянно стеснялась чужих взглядов, слетевшихся на ее красоту со всех уголков праздничного вип-зала, как пчелы на мед.

Я мягко сжал ее пальчики, которые нервно подрагивали на моем локте, и шепнул:

— Расслабься… Всё хорошо.

И направился вместе с ней на обязательно-приветственный променад по залу, уделяя необходимый минимум внимания каждому из гостей.

По случаю юбилея сегодня даже мэр почтил мероприятие своим присутствием. Значит, Волчарин будет доволен. Он как раз хотел навести к нему мосты насчет сомнительного решения дать добро строительству торгового центра в околодачной зоне, и это могло спутать все его планы по открытию нового гостинично-туристического комплекса в лесопарке. Если получится упредить происки конкурентов — в особенности одного неугомонного сукина сына по имени Мрачко, — одним точным ударом, то год можно будет считать удачным.

А пока я просто наслаждался компанией своей прекрасной избранницы…

Правда, только до тех пор, пока мне наперерез не кинулся генеральный директор той фирмы-поставщика, которая занималась поставками вин в сеть моих ресторанов. И жирный партнер которого совсем недавно чуть не запорол наше сотрудничество наглыми домогательствами к Кате в рок-клубе Морозова.

— Артём Александрович! С юбилеем вас! То есть… не вас, а ресторан, в смысле… э-э… — он бросил извиняющийся взгляд на девушку, нервно поглаживая бороду, и снова сосредоточился на мне. — Можно вас на пару слов? Переговорить приватно, так сказать… Это очень важно.

— Слушаю, — я не скрывал, что забавляюсь его расшаркиванием, а слово «приватно» попросту проигнорировал.

— По поводу инцидента со Степаном Павловичем… — уныло начал тот. — Предлагаю вам компенсировать возникшее недоразумение особыми условиями дальнейших оптовых поставок… э-э… без нашей наценки. То есть абсолютно по закупочной цене.

— Как интересно, — усмехнулся я. — И насколько длительным будет период этой щедрой акции?

— Я полагаю, один месяц будет вполне…

— Три месяца, — нагло перебил я. — И своего партнера держите от меня подальше. Все дела теперь будем вести через вас.

— Как скажете, Артём Александрович… — проскрипел деморализованный бородач.

— Артём, — позвал меня мягкий голос Кати, — я отойду ненадолго.

Быстро убрав с лица удовлетворенный акулий оскал, я взглянул на нее через плечо.

— Хорошо. Только не потеряйся.

Новые условия поставки мы обговорили в деталях сразу же на месте. А затем я вызвал своего управляющего и поручил ему немедленно составить договор, пока мой собеседник не одумался. Пусть сначала подпишет его, а потом придет в себя и сокрушается об упущенной выгоде, сколько душе угодно.

Покончив с этим, я еще немного прогулялся по залу, пожал еще пару десятков рук и мало-помалу начал хмуриться. Катя как сквозь землю провалилась…

…и словно почувствовав мое нетерпение, сразу позвонила сама.

— Катя, ты где? — сразу же ответил ей, не переставая сканировать взглядом банкетный зал в ее поисках. — Я уже тебя потерял.

— Артём, — взволнованно проговорила она. — Мы тут с подругой общаемся… Помнишь Люду?

— Помню. Кажется, ты любишь с ней поболтать о своем о женском. Что-то случилось?

— У нее проблемы, личные. Из-за этого она плохо себя чувствует. Я хочу попросить тебя…

— Пусть сдает смену и идёт домой, — нетерпеливо отмахнулся я. — Сегодня официанток хватает. А ты возвращайся ко мне. Я ещё не насмотрелся на тебя в новом платье.

— Артём, а что делать с Олегом Даниловичем? Он штраф на нее повесит…

Пока она говорила это, упомянутый ею управляющий снова возник на горизонте с подписанным договором дармовой поставки наперевес.

— Не повесит, — успокоил я ее.

— Артём Александрович, утвердить осталось, — воодушевленно остановился передо мной Олег Данилович.

— Давай, я жду, — поторопил я Катю и, отключившись, подмигнул управляющему: — Удачный день для нас, а, Горыныч?..

Крошечный канапе с черной икрой никогда еще со стороны не казался таким аппетитным, как тот, что Катя держала сейчас своими тонкими пальчиками. Это длилось всего пару секунд, а затем она с явным удовольствием куснула его и даже прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом.

Моя девочка…

Я бесшумно остановился у нее за спиной и вкрадчиво проговорил:

— А мне? Я тоже голодный. А ты так соблазнительно ешь… — она мило застеснялась, а я с трудом подавил желание рассмеяться, чтобы не смутить ее еще больше, и бросил выразительный взгляд на остаток канапе. — Угости меня, Катя.

— Но он же надкушенный, — удивилась она.

— Из твоих рук я готов съесть что угодно.

Не спуская с нее глаз, я притянул ее руку с канапе к своим губам и медленно завладел лакомым кусочком. А когда дразняще коснулся языком ее дрогнувших пальцев, она густо покраснела.