Эх, наивные мои враги, когда они закончатся, всегда может под стенами города снова оказаться орда или хотя бы одно племя из нее. И снова придется Капитану Ольгу Проту договариваться на каких-то условиях с переменчивыми по настроению степняками. На каких-то особых условиях.

В Ратуше меня радостно приветствует моя фракция, довольно благожелательно сторонники Крома и совсем не очень довольно мои противники вместе с командиром Стражи.

Да, намечается небольшая битва, как я и ожидал сразу, когда только начал такую жесткую облаву.

Теперь они тайком через ту же Стражу провели определенную работу по сбору заявлений от недовольных граждан из тех, чьих родственников я так безапелляционно отправил на исправительные работы. Набрано уже пятнадцать заявлений, уверен, что даже тех родителей, которые только порадовались внезапной отправке на перевоспитание неразумных чад своих, настойчиво соблазнили звоном золотых или только серебряных монет потребовать справедливости.

Справедливости от Совета Капитанов! Что является довольно серьезным делом, когда у кого-то в Совете есть желание запустить процесс поиска виноватого в случившихся беззакониях.

Кто-то провел серьезную работу, опросил найденную родню и написал за них бумаги, где они только поставили подписи.

Хотя почему кто-то?

Желающие осторожно царапнуть мою толстую кожу мне очень хорошо известны. Это трое пожилых Капитанов, серьезно занимающиеся дерибаном достояния Астора и трое их молодых союзников, приятели так удачно для меня погибших компаньонов.

Четвертый Капитан, подвергшийся нападению голодной, разъяренной толпы в своем доме, который был серьезно ранен, уже благополучно скончался от заражения крови. Меня он звать не стал, а я и не предлагал свои услуги в целительстве. Не тот это вариант, чтобы благодарность ждать, да еще местное провластное болото нужно обязательно разбавить своими людьми.

Так что и эти недоумки зря так поспешно полезли с претензиями от пострадавших родителей, жен и родственников. Неужели они думают, что за обиженных без суда и следствия несомненных жуликов кто-то из остальных Капитанов будет грудью ложиться? Грудью на амбразуру против фактического диктатора города и сейчас явно самого влиятельного Капитана?

Придется тоже нанести в ответ серьезный удар по чьим-то смутным надеждам и еще одному глуповатому начальнику Стражи.

Который совсем плохо справляется со своей работой и только деньги зря получает из казны Астора, и со своих подчиненных, завзятых коррупционеров.

Собрано пятнадцать заявлений на незаконный арест и приговор, хотя таких оказалось около пятидесяти местных жуликов, из которых никто на каторгу не отправлен. Многие и родни живой уже не имеют или из глухой деревни в город приехали, поэтому пока эмиссары моих врагов с бумагами до них не добрались.

— Сейчас мы решим этот вопрос раз и навсегда, — отвечаю я на предъявленные мне претензии. — Вполне возможно, что под облаву и суровый приговор попали и невиновные совсем, хотя я таких всех отпустил. Кто смог правдиво ответить мне «нет» на простой вопрос о воровстве. Но все ошибаются и, если окажется, что строить дорогу отправлен такой совсем невинный житель города, то его вернут обратно, извинятся и выплатят солидную компенсацию.

Капитаны-недоброжелатели напряженно смотрят на меня, еще не понимая, к чему я клоню и уже грустя от того, что я не стал очень опрометчиво всех посылать и кричать, что я теперь здесь самый главный на эти три месяца.

Уже на два с половиной, кстати.

— Капитан Генс! Прошу по месту жительства всех подавших жалобу отправить живущих рядом гвардейцев и ополченцев, чтобы они сами опросили соседей и родственников арестованных. Кем те были по жизни, где работали, и если нигде не работали, то на какие средства жили. Уверен, что про всех будут собраны достоверные сведения, что они нигде не работали, хвастали легкими деньгами и были просто ворами, почему-то пока не пойманными нашей Стражей.

Глядя на сразу погрустневших недоброжелателей, я отчетливо вижу, что они уже все поняли, что их этот опрос оказался филькиной грамотой. Которую легко превратят в полную ерунду несколько дней грамотных опросов соседей.

— Если даже родственники из родительских или иных чувств будут утверждать, что сами долгое время за свой счет кормили здоровенных жлобов, тогда предупредите их о каре за дачу ложных показаний и сокрытие преступников от справедливого наказания. Думаю, что они тоже отправятся на строительство дороги после финального опроса мной. Если будут упорствовать и все равно требовать справедливости, как они ее понимают! Раньше нужно было своих сыновей воспитывать! Теперь этим занимаются совсем другие люди! — повышаю я голос.

Тут мне помогает местное уложение наказаний за воровство. Как в нормальном средневековом городе, любая кража первый раз может привести в каменоломни, что отсюда издалека сравнимо со строительством дороги.

— Так что для того, чтобы признать арестантов виновными — не нужно их ловить за руку во время воровства или грабежа. Нужно только установить через тех же соседей, чем они занимались в то время, когда все правильные граждане Астора работали в поте лица своего.

Тут немного туповатый начальник Стражи пытается перехватить мой явный успех и выкладывает свою точку зрения на вопрос:

— Это дело Стражи — проводить такие опросы и устанавливать виновных!

Ладно, говнюк, ты сам вызвался!

Чтобы я тебе доверил провести опросы? От которых хоть и немного, но зависит мое будущее, будущее моей семьи и жизнь всего Черноземья?

Да хрена с два!

Хотя я сам собирался поставить на вид отвратительную работу Стражи после отправления на каторгу ста десяти матерых уголовников и триста шестидесяти жуликов на принудительные работы, которые сейчас от каторги ничем особо не отличаются под надзором степняков. И ведь еще двадцать откровенных бандитов просто тупо перебиты на улицах города во время задержания.

Не был уверен, что сделаю это прямо сегодня, а все же придется.

— Дело Стражи — ловить бандитов и воров! Сколько во время облавы таких содержалось в Караулках? — сурово отрезаю я.

Начальник Стражи мнется, сам он о таких вещах даже и не думал, а подсказать некому сейчас.

— Я узнаю и скажу, сколько именно, — пытается он перенести на другое время ответ.

— Не требуется! И этот Капитан — у нас начальник Стражи? — громко вопрошаю я. — Кто его поставил на такой важный пост? Если от него толку, как от дырки в бублике!

Я специально поднимаю уровень дискуссии, придется с ним решать прямо сейчас на Совете.

— В Караулках, обоих, находилось восемь задержанных за совершение преступлений! Все мелочь всякая, которая где-то с пару данов у кого-то украла! Я этим сразу же поинтересовался и теперь эти жулики неудержимо прокладывают дорогу в горы!

Начальник Стражи молчит, ответа у него нет.

— А почему сто тридцать настоящих бандитов, способных на убийство, гуляли по улицам города? И еще триста пятьдесят их пособников? Не сидели в камерах, а гуляли, грабили и убивали каждый день по много раз? Куда в это время смотрела Стража? Куда она так старательно отворачивалась, если мимо нее каждую минуту проходили толпы бандитов? — еще сильнее задираю уровень беседы.

На этот вопрос у начальника Стражи тоже нет ответа, и он просто еще не знает, что ему делать — обидеться и поскорее уйти или проявить характер и подождать, пока гроза пройдет мимо.

А ведь она не пройдет.

— Я знаю, куда она смотрела! В свой ненасытный карман! У меня тут собраны показания задержанных преступников на сорок стражников, которые берут от бандитов мзду! — достаю я свой список показаний.

— Из шестидесяти городских стражников у меня есть показания на сорок! Вы представляете, что почти вся Стража сотрудничает с бандитами! И она закрывает глаза на их преступления, и бандиты по ее заданию кошмарят честных торговцев!

Насладившись вытаращенными глазенками командира Стражи, я неотвратимо продолжаю: