— Слушай, — вспомнил я один нюанс. — А ты ж вроде говорила, что твари не охотятся вместе? Ну, разные породы не объединяются. А чего тогда этот чёрт с двумя упырями в кильватере припёрся? Совпадение? Не думаю.

— Ну, ты сказал! Это ж чёрт. Потусторонняя тварь. Да его все твари наши слушаются. Он на кладбище прилетел, свистнул — упыри поднялись, да пошли. Больше скажу тебе: наверняка чёрт знал, что у генерал-губернатора два телохранителя. Вот он и взял двух упырей, чтоб их загрызли. Чтоб не мешались, значит.

Хм. А такая очевидная вроде мысль мне в голову не приходила. Если хорошенько повспоминать тот вечер, то что же получается? Получается, что мы с Захаром спасли двух дам, привели их в особняк Ильи Ильича. И свалили. Захар по своим делам, я — по своим. Чёрт, надо полагать, думал, что мы и не вернёмся. Вот и взял армию по числу находящихся в доме бойцов. А мы, значит, вернулись внезапно и всё ему испортили.

Очень интересная тварь вырисовывается. Будет весьма познавательно такого прикончить. Ну и для общего развития полезно. Родии, там, кости…

Тем временем, пока мы беседовали, стало уже совсем темно. Прям ни просвета, ни привета. И траншея, само собой, тоже скрылась из виду. Эх, умел бы я в темноте видеть! Но — увы, увы. Не тот сюжет…

— Эх, темно, как у чёрта в… одном месте, — высказалась Земляна. — Ну и что мы тут увидим?

— Смотрите! — шепнул Захар. — Мельница!

В окошках мельницы вдруг загорелся свет. А вскоре до нашего слуха долетел смех — девичий.

— Ишь ты, — усмехнулся я. — И вправду — мистика.

— Чего ещё-то надо? — прошептала Земляна. — Ясно, что не обычные девки к нему туда пришли, к мельнице вообще никто не приближался! Пойти, да порубить всех — сколько их там ни есть!

— Вот из-за таких, как ты, необычных девок скоро вообще в мире не останется, — осадил я. — С чего ты взяла, что необычные? Может, просто прокрались потемну, да и…

Тут я замолчал, потому что из-за тучки выкарабкался месяц и оживил панораму. Стало видно, что у самой воды происходит некий движ.

— А вот теперь — наш выход, — шепнул я и выдернул меч. — Давайте по-тихому!

Сапоги мы все скинули заранее, потому что предполагали такой исход — что придётся быстро и беззвучно бежать к траншее. Да и вообще приятно было после наполненного трудами дня избавиться от обуви, вытянуть ноги…

Я опередил обоих своих соратников и первым достиг нужного места. И замер.

— Чего тут?

— Ну? Где он?

— Кто «он»? — Я с кислым видом посмотрел на Захара, насколько мог его видеть.

— Ну, она…

Со вздохом я впервые использовал Знак Земляны — Светлячка. На ладони загорелся тёплый огонёк. Заставить его висеть в воздухе и тем более летать у меня сходу не получилось — наверное, нужна прокачка. Но света в любом случае хватило, чтобы увидеть полное наличие отсутствия выкопанной траншеи. От неё не осталось даже следа. Как будто никто тут никогда не копал.

— В воду прыгнула? — предположил Захар.

— Да кто «прыгнула»? — психанул я.

— Ну, эта… Русалка.

Я несколько секунд молчал, пытаясь удержать поток матерной брани, рвущийся наружу. Наконец, выдохнул и буркнул:

— Не было никакой русалки.

— А кто ж тут двигался? Я же видел!

— Все видели. Только не кто, а что — земля. На место ложилась.

Я припомнил, что и в самом деле весь движ происходил где-то в глубоком низу. Ну и что это за хрень-то такая, а?

— Пойдёмте хотя бы мельника убьём, — предложила кровожадная Земляна.

— Пошли, чего вечеру пропадать…

Мы подбежали к мельнице. Окошки находились высоковато, поэтому к ним не полезли. Сразу бросились к двери. Я дёрнул за ручку — дверь и открылась.

Внутри было темно и тихо. И, как оказалось, когда Земляна запустила внутрь светляка, — пусто. Земляна махнула платком — заклинанием, снимающим морок. Ничего не изменилось. Внутри мельницы реально никого не было.

Мы переглянулись.

— Это как так? — спросил обалдевший Захар.

— Это нас изящно кинули через известный орган, — процедил я сквозь зубы. — А я этого сильно не люблю.

Резко захлопнув дверь, пошёл обратно, к нашему лагерю. Там натянул сапоги.

Н-да… С такими выкрутасами сталкиваться ещё не приходилось. Сама себя зарывающая траншея. Мельница, в которой то куча народу, то нет никого. И ведь не сказать, что всё это — морок. Значит, колдовство какое-то.

— Ничего, — сказала Земляна, обуваясь. — Мы завтра днём к нему наведаемся. Уж теперь-то…

— А предъявлять мы ему что будем? Что свет горел, а потом потух?

— А зачем ему что-то предъявлять? Голову отрубим — и посмотрим, что будет.

— Ну, отрубим. А траншея так и останется невыкапываемой. Кому тогда голову рубить?

— Найдём кого-нибудь, — буркнула Земляна, ощутив изъян в своей логике. — Мало ли тут всяких, с головами, ещё шастает…

В общем, спать, по комнатам, мы расходились в печальном настроении. А проснулся я утром, полный желанием наносить мстю.

Ладно. Если по-простому к этой загадке не подкопаешься, то пойдём по сложному пути.

— Тихоныч! — сказал я, выловив своего управляющего. — Как там…

— В Ужиково отпахались и отсеялись! — доложил радостный Тихоныч. — Я вот думаю, а может, нам с вами по другим проблемным деревням проехаться? Я бы хоть сейчас…

— Да я не про то. Хотя хорошо, что осеялись, радуют. Пусть теперь приплод от новых коров получат хороший. Вопрос же мой состоял в следующем: как у нас там со светской жизнью? Есть чё?

Чё — было. Тихоныч предоставил мне очередной ворох визиток и приглашений. Я быстренько их перебрал и выудил одно, от которого, кажется, даже исходил знакомый запах духов.

Катерина Матвеевна приглашала заскочить как-нибудь в гости.

— Прекрасно, Тихоныч. Кто ходит в гости по утрам — тот поступает мудро! Скажи там, чтоб карету подготовили. Сейчас оденусь подобающим образом — и покачу к Головиным.

* * *

Переместиться Знаком было бы, конечно, быстрее и удобнее. От Фединого трактира до Головиных всего минут двадцать неспешного хода. Однако в этот раз мне нужна была именно карета. И вовсе не потому, что негоже благородному барину сапоги о мостовую трепать, а потому, что вернуться в усадьбу планировал не один.

Спустившись на первый этаж, я увидел, как из своей комнаты вышла Земляна. До сих пор она меня в костюме от Брейгеля не видела. Аж остановилась.

— Ты куда это собрался, такой нарядный?

— К барышне.

— Зачем? — ляпнула и покраснела. Сообразила, что палится. Не настолько я ей безразличен, как изображает.

— За другой барышней.

— Что? — теперь Земляна захлопала глазами.

— Я — к барышне, за другой барышней, — повторил я. — К вечеру вернёмся, познакомлю вас. Не скучай. Там, наверху, подзорная труба есть, поглядеть можно. Можно Захарку по справочнику погонять, а то у меня всё никак руки не доходят. Можно на болото смотаться, поглядеть, как там дела идут. Тварь увидишь — забирай, твоя, мне для сестры охотницы ничего не жалко. В общем, найдёшь, чем заняться. Главное — к тётке Наталье на кухню не суйся, она этого не любит… Всё, я погнал.

Помахал Земляне рукой и сбежал с крыльца.

Кучер Антип, увидев меня при параде, раздулся от важности и многозначительный вид сохранял всю дорогу до Поречья. Все четыре часа без малого. Карета у меня теперь хорошая, с прокатной не сравнить, однако путь всё равно не близкий.

В ворота Головиных даже стучать не пришлось — распахнули сразу. И сразу же, очевидно, доложили, кто приехали. Я едва успел выйти из кареты — а любезная моя Катерина Матвеевна уже бежала навстречу. Цвела, как майская роза — хорошея как будто прямо на бегу всё больше.

— Ах, Владимир Всеволодович! Я так счастлива! Даже не надеялась, что вы примете моё приглашение так скоро. И что приедете заранее!

— Заранее? — переспросил я.

— Ну да. До званого вечера у господина Салтыкова ещё так много времени.

Глава 21