Случилась растерянная пауза. После чего выяснилось следующее: сегодня утром, буквально несколько часов назад, Илья Ильич отправил ко мне гонца со срочным письмом. Не успел обедать сесть — ему доложили, что я уже приехал.
— Господь мои молитвы услышал, не иначе! — прокомментировал мой так удачно случившийся приезд Илья Ильич. — Уж как ты мне надобен! Как надобен!
— Да что случилось-то?
Илья Ильич помрачнел.
— Охотники пропали. Те, что по твоему распоряжению ваш Орден мне в охрану выделил.
Я от души выругался.
— Рассказывай. Где, когда, при каких обстоятельствах?
Илья Ильич помрачнел ещё больше.
— Моя вина! Не доглядел. Не надо было их отпускать. Но ведь так просили, так уговаривали! Сказали, дело верное…
— По порядку, — приказал я.
— Да, вишь — слух по Смоленску прошёл, что на хуторе, неподалеку от города, русалки завелись. Хутор на речушке стоит, мельница у них там. Добрый хутор, и люди работящие. На ту мельницу многие ездят. И вдруг — мельник сгинул. После, недели не прошло — сын его старший пропал. Хуторяне местных охотников звали, да, говорят, не дозвались. Они ко мне с челобитной — мол, окажите помощь, ваше превосходительство. Приструните охотников! Накажите им прибыть да с нечистью разобраться! А вашему брату — сам знаешь, какой мой указ. Да и указать-то — сперва найди, кому. Ищи ветра в поле… Я было пригорюнился, а ваши мужички, которые мои охранники, и говорят — дозвольте, ваше превосходительство, нам на хутор съездить. Русалка — не ахти какая тварь, вдвоём уж точно сладим. А то сидим тут безвылазно, штаны протираем. Эдак скоро вовсе забудем, что такое охотничье ремесло. Я гляжу — и впрямь засиделись мужики. Ко мне-то — тьфу-тьфу, чтоб не сглазить — ни одна тварь ни разу не совалась. Ну и отпустил обоих. Они выехали так, чтобы к вечеру на хуторе быть. Пообещали, что утром вернутся. Это третьего дня было. Вчера я день прождал — не возвращаются. Отправил на хутор гонца, разузнать, что да как — этот тоже сгинул. Тут уж мне вовсе нехорошо сделалось. Кинулся письмо тебе писать. Не успел нарочного отправить — а ты вот он, тут как тут.
— Н-да. Это я удачно зашёл… Значит, так. Из дома не выходи, мало ли что. До моего возвращения — ни шагу на улицу! И не впускай в дом никого, как бы ни просили. Если твари таким макаром до тебя добраться пытаются, помогать им в этом уж точно не стоит.
Илья Ильич побледнел.
— Твари? В мой дом⁈
— Вурдалак. Упырь. Колдун. Это, только навскидку, те твари, которые теоретически могут до тебя добраться. Упырь и вурдалак будут упрашивать в дом их пустить. Так что предупреди прислугу, что на объекте введен режим повышенной безопасности. Высокоуровневая тварь может вовсе морок на себя накинуть. Хоть лакеем твоим притвориться, хоть женой.
— Не женат я. Служба уж больно беспокойная.
— Бывает. Но тварям твои семейные трудности — вообще до звезды… Короче. Запасись жратвой и сиди за закрытыми дверями. Откроешь только мне, когда вернусь. Я в двери постучу вот так, — я изобразил стук по двери. — Пароль: Вы продаёте славянский шкаф? Отзыв: Есть только никелированная кровать. Запомнил?
— Никели… — заикнулся Илья Ильич.
— Никелированная. Всё, иди, тренируйся. Только двери не забудь закрыть. И выдели мне кого-нибудь, кто дорогу до хутора покажет.
Свою карету я оставил у Ильи Ильича. Живые лошади — это тебе не мерседесовский движок, им отдыхать надо. Гераське заплатил, сколько было договорено. Глаза у парня горели. Ушёл он лишь после того, как получил от меня обещание — если вдруг снова понадобится кучер, нанять его. Рулить был готов «хоть за бесплатно».
На хутор я поехал в коляске, предоставленной Обломовым. На козлы сел пожилой усатый дядька, как я понял, денщик его превосходительства, долгие годы служащий Илье Ильичу верой и правдой. На прочих слуг, происходящих из местных жителей, слово «хутор» со вчерашнего дня нагоняло ужас.
Когда мы проезжали мимо окружающей Смоленск стены, я в очередной раз с восхищением оценил её толщину и инженерный гений строителя. Солидная конструкция. Случись чего — реально никаким тварям в город не прорваться.
По тракту ехали недолго, почти сразу свернули на боковую дорогу.
— По этой дороге, стало быть, около трёх вёрст, — прокомментировал кучер. — А там аккурат в хутор должны упереться. Других дорог тут нету. И поселений других нет.
Пока коляска переваливалась по буеракам лесной дороги, начало темнеть. Кучер на козлах ёжился. Но на страх пока не жаловался. Только покрикивал на лошадей, понукая поторапливаться.
Когда деревья наконец раздвинулись, и мы увидели вдали хутор, а за ним серебрящуюся речку и лопасти мельницы, кучер перекрестился.
— Добрались! Слава тебе, господи.
— Добрые дяденьки! — прилетел издали детский голосок. Я пригляделся. По дороге нам навстречу бежала девчушка лет десяти. — Скорее! Помогите!
Я выпрыгнул из коляски.
— Что случилось?
— Там, возле мельницы! — Девчушка размазывала по лицу слёзы. — Русалки батю моего утащили!
— Стой здесь, — приказал кучеру я. — Дальше ехать не надо. Если через два часа не вернусь, возвращайся в Смоленск.
— И что доложить?
— То и доложить. Что господин Давыдов приказал вернуться.
— А вы как же?
— Я за два часа постараюсь тут разрулить. Как закончу, приду.
— А ежели…
— А ежели не приду, тебе здесь оставаться точно не стоит. Всё, служивый. Инструктаж окончен. — Я повернулся к девочке. — Веди!
Девчонка бросилась бежать в обратном направлении. Босые ноги из-под длинной юбки так и мелькали, я едва за ней поспевал.
— Ты местная? — решил завести светскую беседу. — Здесь живёшь, на хуторе?
— На хуторе, — после короткой заминки откликнулась девчонка.
— Стало быть, и папаша — на хуторе. Так какого же рожна он на мельницу попёрся, если только ленивый не знает, что там русалки?
Снова пауза.
— Муки намолоть хотел.
— Сам? Без мельника?
Этот вопрос девчонка оставила без ответа. Только умоляюще всхлипнула:
— Скорее! — и прибавила ходу.
Под ногами захлюпало. Мы приближались к речке.
— А тебя как звать?
— Хавроньей.
— А лет тебе сколько?
— Двадцать.
— Да ты чё! — восхитился я. И остановился.
Воды под ногами вдруг резко стало больше. Тут же — как будто вода только и дожидалась, пока я остановлюсь.
Я понял, что меня засасывает в болото. Рявкнул:
— Твою ж мать! — и выдернул из ножен меч.
Жердей, как у запасливого Егора, у меня с собой не было. Да и, справедливости ради, лазить по болоту я не собирался. Ну, меч — хоть какой-то аналог.
Я положил его на топкую землю, одним концом уперев в кочку. Сумел выдернуть себя из трясины и запрыгнуть на лезвие.
А в ту же секунду скастовал Костомолку: несчастное дитятко, потерявшее отца, обернулось страхолюдной русалкой. Которая взвыла со злости и бросилась на меня.
Костомолка размазала тварь по поверхности болота. А мне прилетели две родии.
— Вот, значит, как вы действуете, — перепрыгнув с меча на относительно твёрдую почву, пробормотал я. — Ай, спасите-помогите, русалки тятеньку утащили! А сами заболотили берег — так, что фиг выберешься. Заманиваете подальше — а там, в трясине, в общем-то, и делать ничего не надо. Жди, пока охотник сам утопнет, да радуйся. У меня в связи с этим единственный вопрос — давно вы такими умными стали? В детей перекидываться научились, а не во взрослых девок. Легенды худо-бедно стряпать… Это на вас радиация так действует? Или…
Договорить я не успел. Тварь подкралась сзади. Схватила меня за горло и начала душить.
В прошлый раз этот фокус у русалок почти проканал. Точнее — проканал бы, если бы не кот. В этот раз я был прокачан уже до ранга Десятника — во-первых. А во-вторых, догадывался, чего можно ждать от этих тварей.
Пальцы русалки сдавили Доспех. А я резко развернулся, взмахнул мечом и снёс твари башку. Загнать в черепушку меч не успел — со стороны реки на меня неслись ещё две русалки.
