Тут я чуть не заржал, но сдержался. Просвещённый век, ишь ты…
— Наина Фёдоровна, — терпеливо говорил генерал-губернатор, — вы меня поймите: тут дело непростое. Оно, как вы изволили заметить, напрямую связано с тварями. И я, как вы, опять-таки, видели, активно взаимодействую с охотниками.
— К сожалению, охотники — птицы вольные, — сказал я, поставив стопку на стол. — Строем не ходят. Собрать даже десяток — время нужно. Но мы соберём, не сомневайтесь, уважаемая Наина Фёдоровна. А теперь — не желаете ли попудрить носик или ещё чего-нибудь в этом духе? Умыться, там, перед обедом?
Взглядом я передал женщине простейший месседж: «Свали по-быстрому, нам поговорить нужно». К счастью, дама оказалась с соображением. Понимающе кивнула и встала.
Ну просто золото, а не Наина Фёдоровна! Спрашивается, заслужил Вольфганг такую? Нет, нифига не заслужил. Для его кармы максимум — Обдериха из деревенской бани. И то — в порядке большого одолжения.
— Значит, так, мужики, — сказал я, сев на свободный стул. — Дело — дрянь. Троекуров собирает кости охотников, которые потом использует для того, чтобы производить стальных мертвяков. И, судя по тому, что я видел, объёмы производства растут. Одно радует: с качеством пока проблемы. Навскидку, из десяти один получается нормальным, готовым к битве. Остальные — мясо. Однако мясо это — один хрен на стальных костях. Хрен убьёшь.
— Зачем ему такое? — спросил Петро.
Оба телохранителя, разумеется, сидели тут же и проявляли живейшую заинтересованность в предмете беседы.
— Чтобы убивать охотников.
— А зачем? — не понял и Гриша. — Он же человек, сам-то.
— Ага, — кивнул Петро. — Ну, убьёт охотников. А потом твари людей пожрут — потому как защищать их некому будет. И чего?
— Ты, Петро, задаёшься сложными философскими вопросами. Однако у тебя недостаточно вводных данных. У меня, кстати, тоже. Но я думаю, что начинать нужно с вопроса о том, как, зачем и почему появились на земле твари. Вот пока мы на этот вопрос ответа не найдём, задаваться другими — бессмысленно. На данном этапе работа наша простая: увидел тварь — убил тварь. Увидел человека, который создаёт тварей — убрал этого человека.
В тишине отчётливо сглотнул Захар. Я посмотрел на него с вопросительным видом.
— Это что же… Человека убивать? Живого?
— Ну, мёртвых мы с тобой сегодня уже убивали. Живого — проще, поверь.
— Так ведь…
— Захар. Быть охотником — это не только волкодлаков по лесу гонять.
— Эт точно, — поддакнул Петро. — Дерьмища-то в нашей службе хватает.
Они с коллегой понимающе переглянулись. Я кивнул. Да, наивно было бы полагать, будто на такой работе руки чистыми оставишь.
— Не человек он, — сказал я Захару. — А тварь. Понимаешь? Перешёл черту, завязался с тварями — всё, больше ты не человек.
— А как же те двое?
— Какие двое?
— Ну, которых ты болото осушать поставил.
— Блин… — Я потёр лоб рукой. — Чего-то я про них забыл совсем… Н-да. Надо бы нагрянуть с внезапным аудитом. Дел столько — одуреть можно! Водопровод ещё… Ты, кстати, про трубы узнал?
— Да когда бы, я ж только приехал!
— Ну-ка, быстро: одна нога здесь, другая там! Время сейчас такое, Захар, приходится работать над несколькими проектами одновременно. Никогда не знаешь, какой взлетит.
Ворча, Захар встал и отправился к выходу.
— Пообедать бы дал парню, — попенял мне Илья Ильич.
— Ничего, потом перекусит. Сам, кстати, тоже рассиживаться не буду — к своим охотникам рвану. А ты пока вот что, Илья Ильич. Издай-ка приказ населению: после наступления темноты к кладбищам на пушечный выстрел не подходить! Я тут за каждой отцелюбивой Агафьей бегать не нанимался. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, нефиг в темноте по неблагополучным районам шарахаться. Пусть хоть элементарную технику безопасности соблюдают.
— Сделаем, — кивнул Обломов. — Немедля после завтрака писарю прикажу начертать. Чтобы, значит, как солнце сядет, к кладбищам не подходили. Кто нарушит — того в тюрьму. Туда твари уж точно не дотянутся.
— И то верно. Действуй. А я — в Оплот. Постараюсь сюда заманить Егора, Земляну, Гравия… Может, те ещё кого найдут. В общем, собираемся и зачищаем для начала ту клоаку, которую я сегодня нашёл. Надо ведь с чего-то начинать.
— Зачистим! — повеселел Гриша.
— Я тебе сейчас начищу! — рявкнул я. — Тебе Гравий непопулярно объяснил, что ли? Вы с Петро — телохранители генерал-губернатора! Шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте расценивается, как попытка улететь. Всё! Никакой охоты, только работа. Сами вписались, никто за яйца не тянул.
Тут от двери послышался ах, и я понял, что вернулась Наина Фёдоровна. Как раз под реплику зашла. Ну что с меня взять — неотёсанный охотник. Хоть и граф.
Я встал и поклонился.
— Прошу простить, Наина Фёдоровна. Суровы наши охотничьи будни. За сим разрешите покинуть общество. Отбываю по срочному делу.
Наина Фёдоровна прижала руки к груди.
— Ах, Владимир Всеволодович! Вам совершенно не за что извиняться. Вы — мой спаситель! От всей души надеюсь, что мы с вами ещё увидимся. Двери моего дома всегда будут открыты для вас. — Взгляд, который дама метнула на меня, был весьма красноречив.
— Если вы опасаетесь возвращаться домой, уважаемая Наина Фёдоровна, совершенно свободно можете разместиться здесь, — вмешался Обломов. — Места, как вы, вероятно, заметили, достаточно.
Ишь ты. А друг-то мой насчёт барышень — тоже не дурак.
— Ах, ну что вы, — Наина Фёдоровна скромно потупилась. — Незамужней девушке проживать в доме холостого мужчины? Как можно…
Чем закончатся брачные игры, я дожидаться не стал. Изобразил Знак и переместился в Оплот.
Глава 13
Повезло: помимо Прохора, в Оплоте находились Егор и Никодим. Отдыхали на топчанах после тяжёлой трудовой вахты.
Я вкратце обрисовал охотникам ситуацию.
— Ну, Троекуров! — покачал головой Егор. — Ну, мразь! Однако насчёт того, что самого его трогать рановато — это ты прав, Владимир. Тут выждать надобно, сил подкопить. Чтобы уж истребить наверняка. А вот порушить это его подземелье — милое дело. И нечисть богомерзкую перебьём, и сами в накладе не останемся. Сей же час народ собирать буду. Когда выступать-то?
— Пока не решил. Ты собирай силы, и ждите здесь. А я, как всё точно разузнаю, отправлю вам уведомление.
— Чего?
— Ну, сокол от меня прилетит. С запиской. Как прилетит — тут же перемещайтесь в Смоленск, в дом генерал-губернатора. Знак я сейчас оставлю. Не думаю, что долго ждать придётся.
— Понял. А сам ты сейчас — куда?
— Рекогносцировку проводить.
Егор сделал вид, что понял. Многозначительно кивнул.
А я вернулся в Смоленск. В этот раз Илью Ильича беспокоить не стал, материализовался в проулке возле его дома. Оставлял там Знак на всякий случай — и вот он представился.
Где находится особняк Троекурова, я знал. Неподалёку от генерал-губернаторского, прямо на той же улице. Неудивительно, в общем-то — богатые люди лепятся друг к другу не менее охотно, чем беднота в деревнях. Только если во втором случае это — вопрос выживания, то в первом — престижа. Где ещё-то местным понторезам домами и каретами хвастаться, если не на глазах друг у друга? Не в трущобах же особняки возводить.
Проводить разведку нужно было с умом. Сам я светиться у Троекурова не собирался. Даже если он пока не знает, что за странный парень разгуливает по Смоленску в богатой одежде, с мечом и в перчатке охотника, справки наведёт очень быстро. Есть мнение — меня тут скоро, как в Поречье, каждая собака узнавать будет. Всполошу гадину раньше времени — нехорошо получится… Нет, тут надо действовать аккуратнее.
Как именно, я размышлял по дороге. И увидел, что решение шагает мне навстречу. По улице шёл сосредоточенный Захар. В уме явно что-то прикидывал. Был так занят своим мыслями, что чуть в меня не впечатался.
— Добрый охотник даже вне службы сохраняет бдительность, — перехватив Захара за плечи, пожурил я. — О чём задумался? Как положено служивому — о бабах?
