— Прошу вас, давайте поскорее уйдём отсюда! — взмолилась Наина Фёдоровна. Она, как было велено, стояла на месте. Но с ноги на ногу переминалась в таком нетерпении, что было ясно — позволь я бежать, в ту же секунду ветром сдует. — Если здесь появятся те, кого он держит под землёй…
— Под землёй? — я резко обернулся. — Ну-ка, с этого момента подробнее!
Оказалось, что когда фальшивый Головин притащил Наину сюда, охранников-мертвяков изначально не было. Головин оставил связанную девушку на первом ярусе, а сам спустился в подвал. И скоро вернулся в сопровождении двух жутких созданий. Увидев, как задрожала Наина, расхохотался и пообещал, если девушка попытается бежать, обратить её в такую же тварь.
После чего Наина, в сопровождении мертвяков, поднялась наверх. Там уже сидела связанная Агафья — так звали дочь могильщика. Её охранял один мертвяк. Когда пленниц стало двое, охрану увеличили.
— Тебя-то он зачем украл? — спросил у Агафьи я.
Наина всплеснула руками:
— Ах, ну неужто непонятно? Этот мерзавец собирался надругаться над бедной девушкой. Я сама слышала, как он сказал Агафье: «Сиди пока, не до тебя сейчас. Вот с делами разберусь, тогда и займусь сладеньким».
— Я сперва думала, мертвяк меня в могилу утащил, — всхлипнула Агафья. — Думала, смерть моя пришла! А этот чёрт бежит да бежит, бежит да бежит! И всё под землёй…
— Так. Погоди. То есть, мертвяк спрыгнул в какую-то могилу, где начинался подземный ход?
— Весьма вероятно, — вмешалась Наина. — Смоленск — древний город, он весь изрыт подземными ходами. Ещё с тех времён, когда за крепостными стенами держали осаду.
— Ход, — повторила Агафья. — Да… Может, и так. Темно вокруг было, я ничего не видела. Только когда мертвяк остановился, услыхала, как дверь открылась. А после… Ох, лучше б не видала! — Она закрыла лицо ладонями.
— Что? — я мягко отвёл её руки. — Чем быстрее расскажешь, тем быстрее мы отсюда уйдём! Что там было?
— Свет. Не от лучины, другой. Белый такой, страшный! И в свете этом видать, что у стены столы стоят в ряд. А на столах мертвяки.
— Много?
— Много! Да чего вытворяют ещё! Который лежит, который сидит, который вовсе — башку себе оторвал, а после назад приставляет. А другой другому руку выдернул! И тоже — давай её обратно в плечо тыкать…
— Приткнул?
— Не разглядела. Кажись, не вышло у него — хозяин на них заругался матерно. А после обернулся, на меня взглянул. Ничего, говорит, гладкая. Молодец, мертвяк, службу знаешь. Тащи её пока наверх, да охраняй. После попробую, что за ягодка.
Агафью снова затрясло.
— Всё! Спокойно, — я положил девушке руку на плечо. — А где сейчас этот хозяин? Есть предположения?
— Здесь-то он — вряд ли, — подал голос Захар. — Кабы был, неужто на шум не прибёг бы?
— Логично. Должен был прибежать… Значит так, барышни. Сейчас вы в сопровождении этого прекрасного юноши, — я кивнул на Захара, — выходите отсюда, садитесь на извозчика и едете в особняк его превосходительства генерал-губернатора. Там вам окажут физическую и психологическую помощь. До моего возвращения особняк не покидать! Задача ясна?
— А ты? — вмешался Захар.
— А я пока останусь.
— Неужто под землю полезешь?
— Да нет. Чего я там не видел, под землёй? Просто жару пережду в холодочке.
Захар поджал губы.
— Я останусь с тобой!
— Ты сделаешь то, что я велел. Забирай девчонок и дуй отсюда.
Повторять не потребовалось. Захар общался со мной достаточно давно, чтобы запомнить — когда меня можно доставать дурацкими репликами, а когда не стоит.
— А как отведу, чего делать?
— По магазам пробегись. По рынкам строительным, или что тут у вас. Узнай, почём трубы.
— Какие трубы? — обалдел Захар.
— Да я откуда знаю, какие? Но что-то подсказывает — вряд ли полипропилен. Потому и говорю, узнай: какие есть и почём. Водопровод в усадьбе будем строить.
Захар открыл было рот, но потом благоразумно закрыл. Молодец он всё-таки, толковый.
Я засветил меч. Мы вчетвером спустились по тёмной лестнице на первый ярус. Девушки, а вслед за ними Захар, выскользнули за дверь.
Прямоугольник яркого света, ненадолго осветивший помещение, исчез. Я остался один, в темноте и мёртвой тишине. После того, как уничтожил Знак, потусторонний хохот прекратился. Но если верить Наине, одиночество — кажущееся. Где-то тут — спуск в подвал.
Я, со светящимся мечом в руках, двинулся по кругу, вдоль стен. Хорошо, что смотрел в том числе и под ноги. Спуск в подвал огорожен не был, если бы не присматривался, полетел бы кувырком вниз.
Держа перед собой меч, я принялся спускаться по каменным ступеням. Таким же древним, как сама башня.
На двери, преградившей мне дорогу в конце спуска, замка не было. Только огромный чугунный засов, явно из тех же времён, что и башня. Для того, чтобы сместить задвижку, мне пришлось взяться за неё обеими руками и навалиться всем телом.
Интересная система. То есть, появления нежелательных гостей снаружи мы не опасаемся. Мы опасаемся, как бы кто не выбрался изнутри…
Агафья сказала, что подземелье было освещено. Сейчас я света не увидел. Только услышал звуки.
Поскрипывание. Металлический лязг. Скрежет… Я поднял меч выше, освещая помещение. Доспех накинул ещё перед тем, как спускаться. Понял, что сейчас с удовольствием накинул бы второй.
Я стоял у входа в длинное, просторное помещение с арочным потолком. Стены — старинная каменная кладка. О толщине остаётся только догадываться. А вдоль стен, с обеих сторон от меня, стояли деревянные столы. И по мертвяку — на каждом. На скрежет отодвигаемого засова все они дружно повернули головы в мою сторону.
Глава 12
— Доброго дня я вам, пожалуй, желать не буду, — пробормотал я. — Здравия тоже, на хрена оно вам?
Вопрос остался без ответа. Мертвяки довольно быстро утратили интерес ко мне и вернулись к прежним занятиям.
Когда до меня дошло, что это за занятия, появилось желание вновь оказаться во вчерашнем кабаке и залпом дёрнуть стакан.
Мертвяка, лежащего на одном из столов, двое его товарищей тянули за руки и за ноги. Дождавшись, пока лопнет посредине, деловито придвинули разорванные половины друг к другу и замерли — ожидая, видимо, что будет дальше. Ещё одного мертвяка натуральным образом выкручивали — как хозяйки бельё. Один коллега, ухватив его за плечи, крутил в одну сторону, другой, взяв за колени, в другую. Ещё один персонаж с разбегу бросался на каменную стену. Ударялся о неё и валился на пол. После чего вставал, разбегался и бросался снова.
— Охренеть, — пробормотал я. — Это что же у нас тут такое получается? Спецлаборатория? Леденящие кровь эксперименты? Проверка на прочность, да? Разрыв, изгиб, смятие? Что ж ты тут такое исполняешь, скотина⁈
Мертвяки молчали, продолжая участвовать в экспериментах. Ответ мне, впрочем, не требовался. Что происходит, и сам сообразил.
Скотина Троекуров каким-то образом научился не только поднимать покойников из могил, но и укреплять их кости. Начал этим заниматься, судя по всему, перед Рождеством, а сейчас активно занимался усовершенствованием технологии. Мертвяков подгонял сюда по подземному ходу непосредственно с кладбищ, и шаг за шагом создавал из них всё более неуязвимых тварей.
Время от времени мертвяки поставляли ему живой товар, вроде отцелюбивой Агафьи — тех, кому не повезло в неурочный час оказаться на кладбище. И товар этот, несомненно, рано или поздно пополнял ряды свежих покойников. Но основное назначение спецлаборатории в другом. Головин упомянул оружие против охотников. И нет никаких сомнений, что я сейчас присутствую при разработке этого оружия.
Почему меня не трогают, понятно. Мертвяки запрограммированы на выполнение какой-то одной функции, этим и занимаются. Охрана помещения в их функционал не входит, иначе живым я бы отсюда не вышел. Двигаясь вдоль столов, насчитал как минимум два десятка мертвяков — каждый из которых, если верить охотникам, содержал в себе по семь-восемь стальных костей. Хотя, может, уже и больше. Прогресс-то не стоит на месте… Ну, Троекуров! Ну, мразь!
