Им владели противоречивые чувства.

С одной стороны, ему ужасно хотелось вызвать Гертруду к себе и устроить ей допрос. Любопытно было бы наблюдать, как будет она выкручиваться и отпираться, когда он припрёт её к стенке своими вопросами.

С другой, ему было хорошо известно, какой умной и хитрой может быть эта лиса. Наверняка наплетёт небылиц, и глазом не моргнёт. Ещё и Артуру даст себя дураком почувствовать.

Нет, с ней нужно действовать иначе.

Это уже не первая выходка мерзавки. От верных приближённых Артур знал: Гертруда что-то вынюхивает, подслушивает любые разговоры при дворе, касающиеся военных планов. Иногда её видят в обществе епископа. Что общего может быть у этих двоих?

Епископ тоже давно вызывает подозрение. Он много лет прослужил Генриху. И как-то уж слишком спокойно принял провозглашение новой власти. При дворе давно ползут слухи об отряде мятежников, сплотившихся, чтобы свергнуть новую власть и остановить войну с Хитрыми Лисицами. Проверить достоверность сплетен у Артура пока нет никакой возможности. Там на ухо шепнули, тут донесли. И никаких конкретных фактов, чтобы докопаться до истины.

Но в том, что шайка мятежников действительно существует, Артур не сомневался ни минуты. Как и в том, что епископ и Гертруда имеют к ней самое прямое отношение. Нужно срочно что-то менять в Белых Лилиях. Недопустимо, чтобы священнослужители имели столько власти и влияния над простым людом. Власть в королевстве должна принадлежать одному человеку. И это он, Артур.

Ничего, с епископом он разберётся попозже. Гораздо важнее сейчас проучить коварную гадюку, пригретую на своей груди. Наивно считает, что сумела обвести его вокруг пальца? Собирает за его спиной информацию, касающуюся планов по поводу развязанной войны, и передаёт её мятежникам? При этом ведёт себя, как ни в чём не бывало. Приходит к нему по ночам, дарит сладкие предательские поцелуи. Позволяет ласкать своё нежное, безупречное тело…

Артур вспомнил юношеские грёзы, когда Гертруда ему ещё не принадлежала. Как приходила к нему во снах, опускалась на край его постели, тихо склонялась над ним, щекоча ему лицо длинными прядями смоляных волос.

А потом вышла замуж за другого. Посмеялась над его чувствами. Доставила такую боль, что он едва не умер. Уродливые шрамы на его запястьях – доказательство и напоминание об этой боли.

– Не на этот раз, моя дорогая змея, не на этот раз. Больше я не позволю тебе выставить себя идиотом. Не захотела по-хорошему, что ж…Ты сама сделала свой выбор…

Артур не заметил, как произнёс последние слова вслух. Он резко встал, едва не опрокинув кресла. Сегодня утром за завтраком дед упоминал о прибытии послов из королевства Хитрых Лисиц во дворец. Осви не оставляет попыток остановить войну. Ему, как и мягкотелому Генриху в дни его правления, претит всяческое кровопролитие и раздор. У Эдгара и Артура давно назрел план, как обмануть противника. Сделать вид, что полностью согласны на его условия, пойти на перемирие, и тем самым выиграть время. Напасть, когда враг расслабится и не будет ожидать атаки со стороны воинов Белых Лилий. Однако и Осви непрост. Наверняка захочет гарантий со стороны враждующей стороны. И такая гарантия есть. Ею станет Аделина.

Пусть Гертруда хоть раз почувствует те страдания, что причинила ему когда-то.

Как говорит дед, – накажи соперника тем же мечом, которым он ранее нанёс тебе сокрушающий удар. И тогда боль, которую почувствует твой враг, станет не просто болью, а справедливо заслуженной, возмездной.

Артуру очень хотелось быть не только властным и смелым правителям, но и справедливым.

На свете существовало не так уж много вещей, которые не любила Адель.

Например, рисовый пудинг, щедро политый придворным поваром густым молочным соусом. При одном виде подобного десерта к желудку девочки подкатывала тошнота.

Или, когда мама отправляла её спать пораньше. Сон – это так скучно!

Скучнее него могли быть лишь званые обеды и ужины, где должны были присутствовать все придворные и гости дворца. Да занятия с леди Джоан, пожилой суховатой женщиной, на которую была возложена обязанность обучать Адель.

И почему нельзя проводить время, как захочется? Трудно усидеть за правописанием, когда под окном раздаются звонкие голоса: Тома, сына кухарки, и Джека, сына прачки. Приятели уже час изнывают под окнами комнаты, где занимается Адель под присмотром строгой учительницы.

Как бы улизнуть с ненавистных уроков? Может, притвориться, что у неё внезапно разболелся живот? Обвести вокруг пальца Джоан – дело непростое. Но Адель так вошла в роль, что и сама начинает верить, – с её животом действительно что-то не в порядке.

Скрепя сердце и поджав сухие губы, пожилая леди позволяет ученице отлучиться из классной комнаты. Лишь бы не столкнуться с матерью, думала Адель, поспешно проходя мрачные и тёмные коридоры дворца. Конечно, поступает она плохо. Мама расстроится, прознав о её выходке. Но как усидеть в душном классе с серыми холодными стенами, когда на улице такое яркое солнышко?

Дядя Артур, как привыкла называть его Аделина, возник перед ней неожиданно, словно чёрт из табакерки.

Он лично отправился за ней в классную комнату, оставив на время послов наедине с Эдгаром.

– Адель, а я за тобой, – на лице его возникло некое подобие улыбки, но девочка ни на минуту не поверила в её искренность.

– Что случилось, дядя Артур? – осторожно спросила она.

Наверное, сейчас он будет её ругать за бегство из классной комнаты.

Но ничего подобного не произошло. У мужчины даже не возникло вопроса, почему Адель шатается по коридорам, вместо того, чтобы получать знания. Думал он совсем о другом. Как без лишних хлопот и истерик отвести её и передать в руки послов враждующей стороны.

– Адель, я подумал и решил: вам с мамой будет гораздо безопаснее пожить пока на одном из наших островов. Война разгорается с каждым днём. Я подвергаю ваши жизни риску, оставив вас при дворце. Возьми с собой все необходимые вещи. Тебя будут сопровождать мои самые надёжные люди.

– А мама? Где она?

– Она уже на корабле, ждёт тебя. Пойдём в твою комнату, соберёшься. И поторапливайся.

Адель недоверчиво покосилась в его сторону. Ей не нравилось всё происходящее. Но что она могла поделать? Остаётся лишь надеется, что мать действительно дожидается её на борту корабля. Странно, что она отправилась на него без дочери. Это так не похоже на её любящую и заботливую мамочку.

Словно прочитав её мысли, Артур добавил.

– Гертруда не хотела уходить без тебя, но я настоял. У нас почти нет времени. С минуты на минуту враг готовит нападение на дворец.

Адель послушно пошла собираться в дорогу. Артур не удержался от вздоха облегчения. Врать – не его конёк. А это была уже вторая ложь за день.

Первый раз он обманул послов, сказав, что в знак перемирия с Хитрыми Лисицами оставляет у них в заложницах свою приёмную дочь. Точнее, не это было неправдой. А то, что Адель – самое дорогое и ценное, что есть у Артура. Доверить враждующей стороне любимое чадо – это ли не доказательство честности и искренности его намерений перед Осви?

Не схитрил, лишь когда просил девчонку поторопиться. Её мать сейчас занята розами в саду. Фрэнку было приказано строго-настрого присматривать за ней. На случай, если Гертруда захочет вернуться в королевские покои, удержать её под любым предлогом.

…

– Фрэнк, становиться жарко. На сегодня, думаю, достаточно. Мы и так славно потрудились, – Гертруда смахнула тыльной стороной ладошки испарину со лба, выпрямилась и потёрла затёкшую от неудобного положения поясницу.

– Госпожа, моя жена испекла замечательный яблочный пирог. Она очень просила вас заглянуть в наше скромное жилище на чашку чая с мятой.

Гертруда засомневалась. Ей очень хотелось пить. Также не хотелось обижать мужчину и его супругу своим отказом от приглашения на чай. Но на душе было неспокойно. И откуда взялось это тревожное чувство? С её близкими людьми всё в порядке. Аделина на занятиях. Эдвин надёжно укрыт в монастыре где-то в чаще леса.