Я стою, глядя на арену, пока люди проходят мимо в поисках места. Только тогда я вспоминаю, что мне тоже необходимо найти его, и продолжаю двигаться дальше.

— Вы должны не только первыми добраться до центра…

Из большого стеклянного куба, дальше по пути, разносится громкий голос.

Король.

Сглатываю, чувствуя, как годы страха подступают к моему сжимающемуся горлу. Всегда считал, что день, когда я увижу короля, станет для меня последним. Но у меня еще есть время.

— … но и убить того, кто ждет вас там, — заключает он. Его глаза осматривают арену, и я нелепо беспокоюсь о том, что он найдет меня.

Однако его слова меня волнуют меньше всего. Меня не удивляет его готовность пожертвовать заключенными ради хорошего шоу. Все, что угодно, лишь бы повысить ставки для участников.

Оставшаяся часть его речи уходит на второй план, поскольку я направляю свое внимание на поиск того единственного человека, ради которого я здесь.

В моей крови гудят сотни способностей, и мне сложно подавить их, чтобы найти ее. Я почти не пользовался силой, которой обладаю, учитывая, что всю свою жизнь мне приходилось ее скрывать. Так что я задерживаюсь на первом слабом Фэйзере, которого могу найти.

Испытание начинается, и пространство наполняется криками и топотом ног. Моя внимание рассеивается. Я наблюдаю за тем, как участники мчатся сквозь густую листву к центру арены.

Закрыв глаза, я снова погружаюсь в поиск ее способности. И на этот раз, когда она щекочет мою кожу, я цепляюсь за нее.

Следуя за этим ощущением, я иду по проходу и осматриваю трибуны. С каждым шагом она становится все сильнее, все ближе.

До тех пор, пока не перестает нарастать.

Сила слабо гудит под кожей, и независимо от того, как далеко я прохожу, радиус ее действия не увеличивается.

Не успеваю оглянуться, как обхожу всю арену, отчаянно пытаясь зацепиться за ее яркую улыбку в толпе. Или, может быть, ее активную жестикуляцию руками, когда она увидит, что я приближаюсь.

Ничего.

Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь. Замешательство поднимается к горлу и вырывается изо рта в виде разочарованного вздоха.

— Где же ты, Дина? — бормочу я в сторону раскинувшихся надо мной трибун.

Может быть, я сосредоточился не на том Фэйзере. Может быть, я ищу не свою Адину, а кого-то другого.

Снова закрываю глаза, заставляя себя сфокусироваться. Но эта сила кажется знакомой, очень личной. Она меня притягивает, и я понимаю, что это может быть только она.

И меня ведет вправо.

Я приоткрываю один глаз, находя рядом с собой лишь перила арены, и фыркаю, качая головой. Со мной явно что-то не так. Неужели Безмолвие, покрывающее трибуны, мешает моей способности даже чувствовать силы?

Попробовав снова ощутить ее, я быстро поворачиваюсь к перилам.

Вглядываюсь в Яму, рассматривая листву лабиринта, а над ней трансляцию записи происходящего. Пепельно-серебристые волосы подсказывают мне, что в данный момент передают изображение Пэйдин, пробегающей между изгородями.

И меня снова тянет.

Мой взгляд скользит по сцене, останавливаясь на песчаной поверхности в центре.

Я вижу фигурку. Маленькую и напуганную.

«… но и убить того, кто ждет вас там».

Так вот, как выглядит тот преступник, которому не повезло перенестись из тюрьмы в гораздо худшие условия.

Я моргаю, глядя на фигуру.

И внезапно у меня пересыхает во рту.

Мне приходится хвататься за перила перед собой, чтобы не упасть на колени.

Потому что я знаю эти темные волосы, эти кудри, подпрыгивающие при каждом испуганном повороте головы.

Я могу различить эти кривые пряди челки с того места, где стою.

Мой крик заглушает ревущая толпа.

Я нашел ее.

В сердце Испытания.

Глава двадцать первая

Адина

В Яме очень жарко.

Хотя, полагаю, этого можно было ожидать.

Я прихожу в себя от топота ног. В ушах звенит гул тысяч голосов, когда ко мне постепенно возвращаются чувства. Как только я раскрываю тяжелые веки, то ужасаюсь от вида окружающей меня живой изгороди.

Встать на ноги оказывается крайне трудно: мои ноги и руки связаны. Растерянно разглядываю кустарники вокруг, прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за густой листвы. Хоть теперь я и не вижу свои пальцы, боль все равно не дает о себе забыть. Я стараюсь игнорировать образ треснувших костей и опухших суставов, который настойчиво мелькает в сознании.

Должно быть, вижу сон. Скорее, кошмар. Пэй придет ко мне, проведет пальцами по моему вспотевшему лбу, и мы устроимся под звездами за нашим Фортом. Ведь мысленно я именно там. Именно там я хочу быть физически.

Но я не там.

Под моими босыми ногами горячий песок, и солнечные лучи пробиваются сквозь лозы над головой. Это место — стена зелени, клетка из листвы, которая давит на меня. Это место одновременно чуждо и знакомо.

Мои глаза расширяются от осознания.

Это и есть Яма.

Почему я в Яме? Я не могу быть в Яме. Сегодня же должно быть последнее Испытание и…

Разве я не проснулась на последнем Испытании? Не может быть… Почему я вообще здесь?

Медленно поворачиваюсь, пытаясь бороться c путами, связывающими мои лодыжки. Голова болит от удара, от которого я потеряла сознание, мое зрение мутное.

Громкие шаги и нарастающие возгласы — единственные признаки того, что Испытание началось.

Я стою, не двигаясь, оглушенная, в надежде, что все это происходит лишь в моем воображении.

Пэй найдет меня. Она знает, что делать. Она всегда знает, что делать.

Капли пота скатываются по моему лицу. Пальцы пульсируют от боли. Голова болит. Живот урчит.

Кажется, что время замедляется. Я слышу приглушенный крик и поворачиваюсь в его сторону.

Этот ужас не может принадлежать Пэйдин. Нет, она сильная, она в безопасности, возможно, она уже прямо за этими кустами и вот-вот меня найдет. Терпение никогда не было моей добродетелью.

Четыреста девяносто три.

От скуки я начинаю считать секунды.

Я плохо стою из-за дрожи в ногах.

Четыреста девяносто четыре, четыреста девяносто пять, четыреста девяносто шесть…

Не совсем понимаю, что представляет собой это Испытание, но уверена, что мне досталась самая ужасная роль. Трудно не заметить, как пульсируют мои пальцы, и не думать о том, что меня бросили сюда не случайно.

Что им нужно от бесполезной швеи?

Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три…

Пэй обязательно победит.

Ее награда будет заключаться в том, чтобы найти меня.

Со всех сторон раздаются крики, звучат имена, которые я не могу разобрать.

Они знают, что я здесь? Видят, как я пытаюсь удержаться на ногах?

Мир начинает вращаться вокруг меня на пятьсот сорок седьмой секунде.

Горло настолько пересохло, что я едва могу глотать.

Пятьсот пятьдесят два.

Секунда тянется за секундой. Она вот-вот меня спасет.

Зрение начинает сужаться, создавая ощущение, словно я смотрю сквозь длинный тоннель.

Я просто хочу проснуться и увидеть звезды.

Из-за сильного головокружения я едва замечаю несущуюся ко мне фигуру.

— Адинa? — ее голос прорезает пелену боли.

Моя Пэй нашла меня.

Она мчится ко мне, песок разлетается из-под ее ног. Я чувствую такое облегчение, что оседаю на колени, улыбаясь ее размытой фигуре.

— Пэй! — кричу я, пытаясь встать, однако выражение ее лица заставляет меня остановиться. Почему она выглядит такой встревоженной? Она выиграла.

Может, я напугала ее своим исчезновением. Эта мысль побуждает меня извиниться, отчаянно пытаясь объяснить, где я находилась.

— Пэй, мне так жаль. Я…

Эта секунда тянется дольше всех предыдущих. Она ощущается как огонь. Как смерть. Как начало конца. Боль пронизывает все тело и расплывается в груди. Медленно смотрю вниз, на то, из-за чего я умру. Моргаю, глядя на окровавленную ветку, пробившую грудь, смутно размышляя, как она там оказалась.