Джудит взглянула на Артура.

– Сколько бы я этого ни отрицала, меня разозлило его замечание.

Артур зевнул.

– И все же мне не кажется, что три любовника за десять лет – такое уж непомерное количество. Ведь если у тебя время от времени не будет приключений, жизнь станет невыносимой. – Она тяжело вздохнула. – Трудно жить на свете в полном одиночестве.

Артур тявкнул и повилял хвостом.

– Извини, ведь у меня есть ты. – Она присела на кровать рядом с собакой, немедленно положившей голову ей на колени, и почесала ее за ушами. – Должна признаться, что очень трудно, размышляя о собственной жизни, предполагать, что твои решения относительно брака и приключений, вернее, мужчин, были ошибкой. Я думаю, что не были. По крайней мере не все. Но мне не перед кем извиняться, и я ни о чем не жалею.

Собака вздохнула с довольным видом.

– Так почему меня волнует, если он хочет знать мое прошлое? Может быть, его это вовсе не интересует. И это было случайное замечание. Одно из тех, которые слетают с языка, прежде чем успеешь подумать. По сути дела, это не имеет значения. Ни один из нас не влюблен и не собирается вступать в брак. Я, например, не собираюсь. Отношения с ним закончатся так же, как закончились отношения с Джонатаном, Гарольдом или Сэмюелом.

Почувствовав под пальцами равномерное дыхание Артура, она поняла, что собака заснула. А вот ей заснуть будет, наверное, значительно труднее. Слишком много мыслей роилось в голове, и слишком много было вопросов, на которые не имелось ответов.

– Не понимаю, почему я рассказала ему такие вещи, о которых не говорила ни с кем, – пробормотала она. – И почему, когда он сказал, что желал бы быть со мной долгое время, я не возразила, а обрадовалась. Обрадовалась неизвестно почему. И я совсем не понимаю, – она тяжело вздохнула, – почему я с таким нетерпением жду встречи с ним.

Гидеон кивнул молодому ливрейному лакею, бесшумно открывшему дверь великолепного дома, служившего лондонской резиденцией нескольких поколений Пирсоллов. Дворецкий позаботился, чтобы на столике в прихожей его ждал бокал бренди. Уэллс поступил к нему на службу вскоре после смерти отца Гидеона. Хороший человек этот Уэллс. Гидеон взял бокал и сделал большой глоток, смакуя вкус напитка. Ничто не сравнится с бренди перед сном, особенно если человеку хотелось заснуть, а не ломать голову над загадочным характером женщины.

– Знаешь, а она не может иметь детей, – сказала тетя Луиза откуда-то из тени, окутывающей лестницу.

– Кто не может иметь детей? – переспросил Гидеон, прекрасно зная, кого она имеет в виду.

– Леди Честер, – заявила тетушка Луиза, спускаясь по лестнице с видом богини, призванной разобраться в делах простых смертных.

– И откуда же, драгоценная тетушка, тебе это известно?

– Следует признать, что это предположение имеет под собой основания. Она была замужем, да и в период вдовства обет безбрачия отнюдь не соблюдала, поэтому вполне логично допустить, что у нее не может быть детей.

– В этом нет и намека на логику, – сухо сказал Гидеон. – Это заключение, основанное на домыслах. К тому же оно не имеет никакого значения, потому что я не собираюсь заводить детей с леди Честер.

– Она слишком стара для тебя, – не унималась тетя Луиза.

Он рассмеялся:

– Она на два года моложе меня.

– Этого мало, – покачала головой тетя Луиза. – Тебе нужна женщина много, много моложе. Послушная, которая подчинялась бы тебе, не задавая вопросов…

– Для этого у меня есть слуги. Тетушка игнорировала его слова.

– Девушка с безупречной репутацией. Непорочная. – Для большей убедительности она с чувством произнесла это слово.

– Девственница, чтобы принести ее в жертву на алтарь продолжения нашего рода, тетя Луиза?

– Чушь! – презрительно фыркнула тетушка. – Брак с тобой ни для кого не может быть жертвой – хоть для девственницы, хоть для недевственницы.

– Мне кажется, это вопрос спорный. – Меньше всего в этот момент ему хотелось в очередной раз обсуждать с тетушкой эту тему. Она будет говорить, что он не становится моложе. Он возразит, что знает, мол, многих мужчин гораздо старше его, которые завели детей. Потом она предложит ему просмотреть на досуге список молодых женщин, которых она тщательно отбирала. Список этот менялся из года в год по прихоти тетушки Луизы. Он поблагодарит ее за заботу и настойчиво посоветует играть в карты со своими друзьями или заняться благотворительностью и оставить, черт побери, в покое его личную жизнь. Сегодня ему особенно не хотелось затрагивать этот вопрос, однако, судя по всему, выбора у него не было. Тетушка Луиза, если желала, умела быть упрямой, как терьер, вцепившийся в кость.

– Можно мне уйти к себе и лечь спать, или ты намерена обсуждать это сейчас?

– Намерена – слишком сильно сказано. Скажем лучше: я хотела бы обсудить это сейчас.

– Ну да, «хотела бы» звучит гораздо приятнее. – Он допил бренди и направился в сторону библиотеки. – Ладно, уж если меня вынуждают обсуждать то, что в данный момент я обсуждать не хочу, мне придется запить это еще одной порцией бренди.

Она отправилась за ним следом.

– Ты слишком много пьешь.

– А ты слишком много меня критикуешь.

На столе в середине небольшой библиотеки горела лампа, рядом с которой стояли графин и еще один бокал. Несомненно, Уэллс зажег лампу и поставил бренди, как только понял, что тетушка Луиза намерена ждать в засаде возвращения племянника домой. Вполне возможно, что дворецкий и сейчас затаился где-нибудь поблизости на случай, если потребуется спасать Гидеона, хотя тетя Луиза предпочитала беседовать без свидетелей. Гидеон наполнил бокал и взглянул на тетушку:

– Ну? Начинай.

Тетя Луиза расправила плечи и сложила на груди руки.

– Гидеон, я думаю, что было бы лучше, если бы ты перестал уделять столь явное внимание леди Честер.

– Ты меня удивляешь. Объясни мне, почему я должен это сделать, если не считать, что тебе она кажется слишком старой, слишком бездетной и слишком доступной. – Он отхлебнул бренди. – А ты не подумала, что она еще и слишком красива, слишком обаятельна и очень, очень умна?

– Об этом я тоже подумала. – Она подошла к графину, налила себе бренди и отхлебнула большой глоток. Она умела выпить не хуже большинства мужчин из числа ее знакомых. – Из-за всего этого ты тем более должен прекратить видеться с ней.

Он удивленно приподнял бровь:

– Если ты действительно хочешь, чтобы я выслушал твое мнение по этому вопросу, то попытайся по крайней мере, чтобы в твоих словах был смысл.

– В моих словах есть смысл, – возразила она. – Леди Честер действительно обаятельна, хороша собой и умна. Но эта женщина не подходит для тебя.

– Ты права, как всегда. Зачем, черт возьми, мне нужна очаровательная, красивая и умная женщина?

Она прищурила глаза.

– Терпеть не могу, когда ты ведешь себя так, как будто не понимаешь, о чем я говорю.

– Это единственное оружие, имеющееся в моем распоряжении, – сказал он, тяжело вздохнув. – Дорогая тетя, я ценю твою заботу. Я знаю, что, по-твоему, я должен активно заняться поисками жены, хотя при одной мысли об этом в моем представлении возникают картины охоты на диких зверей в дебрях Африки. Откровенно говоря, я не вижу особых причин торопиться…

– Если, конечно, ты не умрешь скоропостижно и твои кузены не получат все, что по праву должно принадлежать твоим сыновьям.

– Уверяю тебя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы избежать скоропостижной кончины и сохранить наследство этих, пока еще не существующих сыновей.

– Ты снял с моей души огромную тяжесть, – сказала она и допила свое бренди.

– А как же иначе? – Он взял из ее руки пустой бокал, наполнил его вновь и передал ей. – Даю тебе слово, что не умру, пока не обеспечу продолжение нашего рода. – Она насмешливо фыркнула. – Однако до тех пор я намерен встречаться с тем, с кем пожелаю, особенно с леди Честер.

Она покачала головой: