Скоро. Год или два, — сказал Фэллион. Я должен вернуться в Мистаррию. Он повернулся и всмотрелся в очаг, и глаза его, казалось, наполнились огнем. В самом сердце мира есть волшебник, женщина, которая хочет его исцелить. Я должен найти ее, предупредить об опасности того, что она делает.

— Аверан? — спросил Боренсон. Он никогда не рассказывал Фэллиону о девушке или кому-либо еще, если уж на то пошло. Габорн предупредил его не делать этого. Работа, которую она выполняла, была слишком опасной и слишком важной.

— Так вот ее имя, — сказал Фэллион. Она сделала меня тем, кто я есть

Наследник Дуба, — понял Боренсон. Более совершенные, чем дети, рожденные в прошлые века. Больше похоже на Ярких из преисподней.

В середине зимы Боренсон узнал правду о том, что произошло в Крепости Шадоат. Вверх по реке подошел путешественник с новостями. Дети из Крепости Шадоат были спасены и переданы любящим семьям.

Хотел ли Боренсон его?

Нет, спасибо, — сказал Боренсон. У меня есть больше, чем я могу вынести.

Но Боренсон узнал подробности от незнакомца и узнал правду о битве Фаллиона: Фаллион столкнулась с Шадоат на пике своего могущества и победила ее.

Боренсон однажды оплакивал утраченную невинность мальчика. Теперь он плакал от благодарности, узнав, что мальчик сохранил его.

Он не повторил моих ошибок, — говорил он себе снова и снова.

Это было что-то грандиозное.

Лишь три недели спустя, ранней весной, Фаллион разгадал тайну смерти своего отца.

С того момента, как они прибыли в Суитграсс, до него дошли слухи, что Короля Земли видели в этом районе всего за несколько дней до его смерти.

Вернувшись домой в Мистаррию, Фаллион осмелился представить, что его отец был убит Асгаротом и что когда-нибудь он отомстит за него.

Так Фаллион собирал слухи о местонахождении своего отца.

Он доставлял яйца трактирщику в Свитграссе, худощавому мужчине по имени Тобиас Хоббс, когда один из гостей гостиницы сказал: На Лысой горе, менее чем в двух днях ходьбы отсюда, растет дуб.

Дуб? — спросил какой-то незнакомец. Откуда ты знаешь?

И Фаллион задавался вопросом, откуда он вообще узнает. Внизу у моря росли каменные деревья, и белые камеди вдоль реки, и королевская сосна в горах, и кожаные деревья, и другие виды деревьев, которым Фаллион даже не мог назвать. Но во всем Ландесфалене дубов не было, и сам Фаллион едва мог вспомнить, как они выглядели. Его единственной настоящей уликой была пуговица, которую он хранил в старой шкатулке, золотая пуговица с лицом мужчины, волосы и борода которого были составлены из дубовых листьев.

Я уверен. Он единственный во всем Ландесфалене, — говорил незнакомец.

Итак, по догадке, два дня спустя Фаллион взял рюкзак и пошел вверх по течению реки, мимо городов Милл-Крик и Фоссил, а затем свернул вглубь страны и поднялся на Лысую гору.

Ближе к закату он достиг вершины и обнаружил там дуб, молодое дерево с золотой корой, новые листья, раскрывающиеся зеленым цветом, тогда как от предыдущей осени осталось лишь несколько оборванных коричневых листьев, и ветви, широко раскинувшиеся по земле, словно укрыть мир внизу.

Фэллон обошел дерево.

Его называли сыном дуба, но он так давно не видел ни одного, что почти забыл, каким красивым может быть дерево.

Это подбросил мой отец, — подумал он. Когда-то он стоял здесь, как и я сейчас.

Для Фаллиона дерево было нитью, связывавшей его с отцом, которого он никогда по-настоящему не знал.

Он искал место, где можно было бы присесть, чтобы можно было просто полюбоваться им. Рядом находился высокий выступ красной скалы, и он подумал, что мог бы прислониться к нему и понежиться в его залитом солнцем тепле, как ящерица. Он подошел к ней и увидел вертикальную полосу черноты, которая указывала на присутствие крошечной пещеры.

Фэллион заглянул внутрь и обнаружил на земле потертый рюкзак, кожаная поверхность которого сливалась с пылью. Мыши его обгрызли, проделав дырку.

Сзади кожаный шнур служил защелкой, а единственная золотая кнопка удерживала его закрытым. Фэллион взглянул на кнопку. Изображение зеленого человечка смотрело в ответ.

Пакет моего отца.

Он открыл ее, заглянул внутрь. Когда-то внутри была еда, зерно и травы, но мыши и жуки добрались до нее.

В кожаном мешочке находился портрет на серебряной подложке и в стеклянной обложке. Картина была написана на слоновой кости, и на ней были изображены дети Фаллион и Джаз со своими матерью и отцом, причем все они были написаны рядом. Мальчикам было не больше четырёх. Они все улыбнулись, невинно улыбаясь будущему.

Фаллион подивился этому, поскольку не помнил, чтобы позировал для картины. Часы его жизни потрачены впустую, забыты.

Под картиной лежала сменная одежда, бритва и зеркало, несколько монет и старая кожаная книга.

Фаллион открыл книгу и увидел, что это дневник, содержащий записи о путешествиях его отца, людях, которых он встретил, вещах, которые он узнал, его надеждах, мечтах и ​​страхах. Это было окно в душу величайшего короля мира.

Там, в тени, Фаллион не мог прочитать это. Он решил вынести его на улицу и потянулся за поддержкой, поднимаясь на колени. Случайно он коснулся посоха, дубовой трости с изящной резьбой на латунном основании. В рукоятку были вставлены драгоценные камни, а по всей ее длине были вырезаны руны.

Работа Волшебника Бинесмана, — понял Фэллион.

Он вытащил посох и книгу на яркий солнечный свет и, прищурившись, огляделся вокруг.

Отец бы не оставил этого, сказал себе Фэллион. Его тело будет рядом.

Позади него была сплошная скала, отвесный подъем окаменевших песчаных дюн, камни падали вниз, словно образуя лестницу в небеса.

Внизу был склон холма, покрытый редкой травой.

Единственное место, где можно было спрятать тело, было под деревом.

Фэллион взял посох и потыкал старые листья под деревом. Они образовали мат, коричневые листья, испещренные темными лишайниками и плесенью. Многие превратились в скелеты, на которых остались только кости листьев.

Там Фаллион ударился о что-то круглое и тяжелое, и из листьев выкатился череп, посеревший от времени, его стенки истончились по мере декальцинирования.

— Вот где, отец, — прошептал Фаллион, поднимая череп.

Он покопался еще немного и нашел скопление костей, несколько тонких ребер, костей пальцев и бедро. Не было никаких признаков нечестной игры, ни кинжала, торчащего из спины, ни стрелы в сердце. Просто кости.