Лицо Морндарка сжалось в маску гнева. Он выругался себе под нос, но не ответил.

Мы ожидаем эмиссара», — сказал Лобранд. Пока он не приедет, мы не будем принимать никаких решений. Он с запада, где Уоргаллоу с нашими союзниками…

Союзники? Какие странные слова вы здесь используете. У нас никогда раньше не было союзников. Мы — Закон.

— Ситуация изменилась, — тихо сказал Лобранд. Его спутники посмотрели на Морндарка, каменного человека. Он знал, что большинство из них были бы довольны убийством его в тот же день. Ни в одном из его аргументов не было ничего, что могло бы их поколебать. Он был напоминанием о позоре их прошлого, о старых кровавых днях.

Как мы пали», — усмехнулся Морндарк. Теперь мы танцуем перед каждым мелочным королем, который возвысится.

— Когда прибыл эмиссар, — начал Лобранд.

— Когда приедет эмиссар, — огрызнулся Морндарк, — я требую аудиенции у него. Пусть он сам скажет мне, что Варгаллоу жив. И позвольте мне принять решение. Дайте мне испытание! Если меня казнят, пусть будет так.

Брови Лобранда поднялись.

Да, я принимаю это! Возможно, вам это покажется странным, но мой кодекс чести, мои законы не изменились. Позвольте мне быть услышанным. Казните меня или освободите. Отправьте меня подальше от этого места.

Но все они знали, что Уоргаллоу никогда не допустит его освобождения, как бы далеко его ни отправили. Там, где у Уоргаллоу были враги, он убивал тех, кого не мог контролировать.

Ваш суд вполне возможен, сказал Лобранд.

Морндарк вышел вперед и оперся на голый стол, не боясь их, хотя большинство мужчин содрогнулись бы, оказавшись перед ними. Позвольте мне сказать следующее: слово имеет свойство распространяться, как рябь на озере. Меня не любят, я знаю это. Быть любимым никогда не было моим долгом. Но поскольку вы гордитесь своей вновь обретенной справедливостью, вам лучше дать мне шанс. Ваши подписчики захотят это увидеть. Они захотят продемонстрировать ваше правосудие. Если вы не испытаете меня, они будут удивляться, почему я заперт. Если я такой злой, такой опасный, разве мой суд не покажет это всем, кто его свидетели? Разве не будет очевидно, что я виновен во всех преступлениях, которые вы можете мне предъявить? Он выпрямился с лающим смехом. Или ты боишься, что слишком многие из них проявят ко мне симпатию?

Удивительно, но ответил Колдрейв. Он развернул складки правого рукава и протянул смертоносную сталь. Двойные лезвия, изогнутые, как противоположные серпы, медленно открылись, а затем закрылись, казалось, достаточно острые, чтобы прорезать даже пылинки. Думаешь, - выдохнул он, - нашему народу это нравится? Думаешь, их мечты всегда свободны от боли и крови?

Морндарк смотрел на сталь так же гордо, как смотрел бы на своего ребенка. Но его ответ был прерван Лобрандом.

Больше нечего сказать, Мастер стали. Нам нужно дождаться эмиссара. Если Уоргаллоу прикажет, ты предстанешь перед судом.

Руки Морндарка двинулись, длинные пальцы сжались, словно вокруг лезвия, но он не ответил, а повернулся на пятках. Он постучал в дверь, но охранники не открыли ее до тех пор, пока не приказал Лобранд. Не взглянув и не сказав ни слова, Морндарк ушел, захлопнув за собой дверь. За крепостью раздавались раскаты грома, нетерпеливо приближавшиеся.

Лобранд покачал головой. По его словам, ему ничего не остается, кроме как блефовать. Но даже в этом случае мы должны решить эту проблему в ближайшее время.

Векта напряглась. Если в отчете эмиссара нет ничего, что бы касалось его, как и во всех других отчетах, его следует казнить.

Колдрейв выглядел не менее суровым. Я согласен», — сказал он после недолгого молчания. Остальные головы кивнули.

Лицо Лобранда ожесточилось. Он не правил ими, как Уоргаллоу, но все же вызывал у них уважение к своему суждению. Казалось бы, наш путь ясен. Но Уоргаллоу высказался наиболее откровенно. Мы не должны его убивать.

Тогда будем надеяться, — сказал Колдрейв с пугающим видом окончательности, — что эмиссар принесет нам позитивную директиву.

Выражение лица Лобранда было нечитаемым, но его беспокойство было глубоким. Если такой лояльный человек, как Колдрейв, один из Шести, мог подвергнуть сомнению строгие директивы Варгаллоу, волнения были критическими.

Пока они говорили, молчаливые Избавители вернули Морндарка в его покои. Им сказали, что он не умрет, но Морндарк достаточно хорошо знал, что если бы он был настолько глуп, чтобы попытаться вырваться из их рук, они бы ему подрезали подколки.

Однажды в своих комнатах, которые так и не были очищены от многочисленных предметов роскоши, бархатных портьер и резной мебели, он испустил ряд ругательств, большинство из которых были направлены на Уоргаллоу, который, как он был уверен, еще жив, хотя он и был заявил Правоверным, что это не так. Мягкое движение позади него заставило его обернуться, хотя и не агрессивно, поскольку он узнал шаги девушки. Это была Денновия, красивая девушка, которую он привез сюда и сделал своей спутницей за два года до всего этого хаоса. Хотя она была еще ребенком, когда он впервые взял ее с собой, с тех пор, как нашел ее, он избегал других женщин. Он не остановил ее сейчас, когда она обняла его гибкими руками, ее пальцы затрагивали его волосы.

Они презирали тебя», — тихо сказала она. Она была ниже его ростом, с полной фигурой, с темно-золотой кожей и черными, как ночь, волосами. Никто не мог отрицать ее великую красоту, усиливавшуюся каждым ее движением, хотя это были расчетливые движения. Ее глаза, ее рот опьянили бы любого монарха, сколько бы у него ни было наложниц.

Уоргаллоу присылает эмиссара», — прямо сказал он.

Ох, но их было так много…

Я не могу больше терпеть это ожидание», — прорычал он, и она отстранилась, зная, что сейчас не время брать его к себе в постель. Я должен использовать этого эмиссара», — сказал он, хмурясь в раздумьях.

Ты знаешь как? Она сидела рядом с ним на диване, наливая вино из блестящего кувшина, остатка лучших дней здесь.

Он принял кубок и машинально отпил из него, почти не ощущая вкуса прекрасного вина. Мы настолько привыкли к тюремному заключению, что бездействие стало нашим образом жизни. Мы забыли, как действовать! У меня в крепости осталось так мало сторонников, но их достаточно.

Вы не можете иметь в виду бунт…

Он нетерпеливо фыркнул. Нет. Прямое нападение на Правоверных было бы катастрофой. Но мы можем действовать, требовать голоса. Слушание.

Суд? Ее овальные глаза расширились от удивления.

Да, я мог бы обратить это в свою пользу. Верные не знают, сколько моих сторонников будут говорить за меня.

Несмотря на это, вердикт —

Не прощения, я этого не жду! Но быть освобожденным. Изгнан. Это меня бы устроило. Здесь я ничего не могу добиться. Но в каком-нибудь другом королевстве это было бы возможно. Варгаллоу вступил в союз с рядом королей, даже с Императором. У них наверняка есть враги.