Так как воровство становится профессией подобного человека. Это ни болезнь, а именно профессия, которая накапливается с годами через опыт и оттачивается с ювелирной точностью.

С таким человеком милиции трудно бороться. Его невозможно переубедить. Разумеется, что такой человек начинал не на пустом месте. Возможно, что его подтолкнули к этому в детстве родители, пусть даже не думали о последствиях своего поступка?

Можно в этом обвинять улицу с её пагубным влиянием, но, опять вернёмся к родителям, которые оставили своего малыша без присмотра на улице.

Результат перед вами уже имеется на лицо. Эти трупы и мои сбежавшие дети. Стоило мне на один миг оставить их без присмотра, вот, сейчас и расхлёбываю собственную кашу, которую заварил своей невнимательностью к поведению собственных детей.

Может быть, это вам покажется, что слишком самокритичен? Посмотрите в зеркало своей жизни. Вы увидите столько допущенных вами ошибок, что вам будет стыдно подумать о собственной критике, нежели открыто обсуждать её. Тут, иногда, наша самокритичность помогает нам исправлять свои собственные ошибки жизни, если они были вовремя замечены.

Но бывает и так, что своею самокритичностью мы всего лишь выставляем себя на посмешище перед другими людьми. Всматриваясь осторожно в зеркало собственной жизни, можно проиллюстрировать картинки ошибок и анализировать пагубность ошибок на своём развитии с возрастом.

Истинная стихия ошибок начинается там, где кончается умозрительный контроль над своими поступками. Не желание разоблачить самого себя, толкает человека на разное преступление. После чего начинаем проклинать себя и своих родителей, когда совершаем грубые ошибки.

– Александр! – прервал мои размышления капитан милиции Камолов. – Здесь мы закончили свою работу. Пойдём искать твоих детей. Если больше не влипнем ни в какую историю, то детей твоих найдём обязательно.

   Мы поспешно двинулись в сторону проспекта Рудаки, чтобы скорее покинуть это место, обагрённое человеческой кровью. К этому времени приехала машина-цистерна с водой и люди в брезентовых куртках жёлтого цвета стали смывать следы крови. Лужи крови были всюду на площади. Так что уход из жизни заканчивается потоками воды, также как начинался когда-то влагой гормонов, создавших жизнь.

Сама жизнь человека начинается в муках и заканчивается в муках. Независимо оттого, связано с болезнью, старостью или насильственной смертью.

Точно также произошло ночью у гастронома с людьми, которые не пожелали дожить до старости. Какая всё-таки глупая и ничтожная смерть была у этих восьмерых парней-грабителей.

   Казалось, это был обеспокоен тем, что ограбление гастронома произошло именно в эту ночь. Дело в том, что где-то рядом находились мои дети, которые могли погибнуть или получить от улицы плохой урок, против которого борюсь с первых самостоятельных шагов моих детей?

Тяжело вздохнул, выразив, таким образом, своё беспокойство. Капитан милиции с понятием посмотрел на меня. Возможно, что у него тоже есть такие дети, примерно, такого возраста как мои сыны и ему легко меня понять с моими переживаниями?

– Не переживай. – одобрительно, сказал капитан милиции Камолов. – Мы скоро твоих детей сегодня найдём.

   Подбодряя, таким образом, себя и меня, капитан милиции давал надежду на положительный результат. Итак, совершенно очевидно, что главная цель ночи будет нами достигнута, во что бы то ни стало.

Не заметно по времени и расстоянию, мы вышли к рынку "Баракат". После погромов, рынок не соответствовал своему названию, никакого изобилия на нем быть не могло.

Во время погромов многие лавки были разграблены и сожжены. Даже у тех лавок, что уцелели после погромов, был жалкий вид с пустыми полками, на которые даже мухи не садились, так как там нечего было есть. Здесь все продукты и пыль смели воры.

– Аппа! Аппа! – громко, стал звать капитан милиции, невидимую старушку. – Малика! Отзовись! Где ты?

– Тут, тут! – услышал, скрипучий голос старушки за спиной. – Прекрати орать. Ты всех сторожей разбудишь. А, это ты опять, Камолов! Что тебя привело к старухе в такую опасную ночь? Кого опять ты потерял?

   Обернулся и увидел возле себя древнюю старуху, совсем неопределённого возраста. Малика была одета в лохмотья, но от неё не пахло, как от бомжей, волосы у неё были собраны в причёску.

Малика больше была похожа на старуху с видом литературного детектива Шерлока Холмса. У неё в зубах была огромная, не по её росту, курительная трубка, из которой валил дым, как у шотландского паровоза.

Поверх тряпья был накинут большой пиджак и на голове кепка из шотландской грубой ткани в крупную клетку, лишь скрипки не хватало за плечами старухи.

Чем не Шерлок Холмс в юбке. С таким видом старуха внушала полное доверие окружающим людям, которые выползали откуда-то из потайных мест для бомжей и сторожей.

– Малика, только на тебя одну вся наша надежда. – обратился капитан милиции с просьбой к этой старухе.

– Да не томи ты моё старое сердце. – стала подгонять старуха капитана милиции. – Говори, что тебе надо.

– У мужчины пропали двое детей. – сразу перешёл к деловому разговору капитан милиции. – Ему надо помочь. Мальчикам тринадцать и девять лет. Старшего зовут Артур, а младшего Эдик. Они интеллигентные.

   Старуха оперлась подбородком на огромную палку в её руках и пустила из трубки огромные кольца дыма.

Было видно, что Шерлок Холмс в юбке думает. Все терпеливо ожидали речи Малики, когда она вспомнит.

– Такие дети были. – после длительной паузы, ответила старуха. – Они тут целый день стреляли у торгашей "нос", чтобы покурить, а на утоление голода собирали по рынку потерянные фрукты и овощи. Когда стемнело, то мальчишки направились в сторону хозяйственного магазина "Тысячи мелочей". Там их ищите.

   Малика показала своей костлявой рукой в сторону хозяйственного магазина "Тысяча мелочей". Не дожидаясь решения своих ночных спутников, тут же отправился в сторону этого магазина.

Ни стал ещё раз испытывать судьбу и лесть на поиски своих детей в вонючий подвал дома. В первом же подъезде поднялся на четвёртый этаж и по железной лестнице стал подниматься к чердачному люку под потолком.

В это самое время открылась дверь на площадке, прямо рядом с лестницей, которую ещё не успел преодолеть. Из двери вышла женщина, в одном халате, накинутом поверх голого тела.

Сверху, в пространстве шириной с мою ладонь, между огромных женских грудей, просматривалось все обнажённое тело, вплоть до зарослей между ног. Женщина огляделась по сторонам, затем прикрыла своё любопытное место и тупо посмотрела прямо в мои глаза.

Лицо её разом вспыхнула нежно-розовым цветом. Груди разволновались, как стеклянные шары на рыбацких сетях, готовые, вот-вот, выскочить из засады халата прикрывавшего их.

Какое-то мгновение женщина потеряла самообладание от столь близкого присутствия мужчины, мне показалось, что мгновение и тяжесть домашнего халата покинет прекрасное тело. Может быть, так бы и случилось, но внизу послышались тяжёлые шаги ночного патруля, которые громыхали сапогами как на плацу?

– Вам, что надо? – с нескрываемым волнением, спросила женщина. – Вы, что среди ночи ищите?

– У меня из дома пропали дети. – со спартанским спокойствием, ответил. – Вот здесь ищу своих детей.

   Женщина, как-то странно, улыбнулась своей прекрасной улыбкой и выпрямилась по-военному во весь рост, как на военном параде. Даже в своём домашнем халате на голое тело, она стала напоминать мне офицера в погонах, а не голую женщину в халате готовую упасть обнажённой в объятья любого мужчины.

– Перед вами капитан милиции по делам несовершеннолетних детей. – по-солдатски отрапортовала женщина. – У нас на доме здесь крыша. Нет чердачного помещения на ночлег вашим детям. Прошу спуститься.

– Только подниму крышку люка. – настаивал, как мужчина. – Чтобы убедиться, что вы совершенно правы.