Пётр улыбнулся и закрыл глаза. Я залез в купе, достал с полки серую тунику, снял с плечиков тёплый верховик с капюшоном, нашёл старые джинсы.

– Примите сообщение, – вдруг ожил псивойс.

– Давай! – разрешил я. – Проекцию сюда, на стену.

Появилось изображение. Это были мои знакомые с турбазы. С ними я познакомился в прошлом году, и с тех пор мы неплохо проводили время на снежных склонах. Они дружно сообщили, что в честь моего двадцатипятилетия они все сделали тату моего имени у себя на языках и, по команде, высунули их, при этом корчась и выпучивая глаза. На каждом языке было по одной букве, и можно было прочитать всё имя.

– Вот дураки, – ласковая ободрил я их. – Просто чокнутые! Спасибо, идиоты! Очень тронут!

Они ещё покорчились, поболтали высунутыми языками, потом дружно послали мне воздушный поцелуй и вышли из пси.

Смешные какие! Ну, ладно, я повернулся к Петру. Он странно смотрел на меня. Что же глаза его говорили? Не понять… Какое-то невесёлое недоумение, но непонятно, в чём его причина.

– Вот! – я протянул ему одежду. – Подойдёт?

Пётр попытался привстать, на этот раз ему это удалось.

– Спасибо, – тихо сказал он.

– Наверное, тебе нужна помощь?

– Да, буду благодарен.

«Буду благодарен». Как это прозвучало!

Я аккуратно помог ему снять тунику. Парню явно было очень больно. Я осмотрел его шрамы. Биотехнологии в уколах хорошо сработали: ожоги выглядели не такими страшными, и даже кое-где появилась молодая кожа.

– Ого! – удивился я.

– Как там? – спросил Пётр.

– Очень даже хорошо, регенерация идёт!

Я поймал себя на том, что мне всё время самому приходится инициировать разговор, и это было трудно. Всё оттого, что мне хотелось поговорить с ним о содержимом его бэгбэк, а это было невозможно. Ладно, поговорим о том, что знаем.

– Откуда у тебя с собой такие технологии? Они же только недавно появились на вооружении у армии? Мой друг служит в горячей точке, он видел такие у офицеров высшего ранга.

Пётр молча надевал мою тунику. Он не собирался отвечать.

– Ты офицер? – немного нервно спросил я.

– Нет, – твёрдо ответил Пётр.

– Служишь в армии?

– Нет, – так же твёрдо ответил Пётр.

– Откуда же тогда такие биотехнологии?

– Друзья передали… – Он немного запинался. – Знали, что может пригодиться…

Вот это да… Теперь я знаю, что у него есть друзья, которые снарядили его в дорогу, а так как ему должны были встретиться силовики с энергоплетью, то друзья дали с собой реанимационный комплект. Всё сходится.

«Это он сказал, чтобы меня проверить, можно ли мне доверять», – подумал я, потому что это была очень серьёзная информация. Попробуем ещё вопрос:

– А откуда ты идёшь?

Пётр молчал. Это я, значит, много спросил. Я подумал, что он и дальше будет молчать, но Пётр ответил:

– Я тут проездом.

Ну, и на том спасибо. Значит, он сам нездешний и шёл прочь из города. Тогда попробуем так, и очень серьёзно попробуем:

– Тебе помочь добраться до места?

Пётр вскинул на меня глаза, полные изумления, и даже привстал, но я упёрся ладонью ему в плечо и усадил обратно на кровать. Он продолжал ошеломлённо смотреть на меня. В его широко раскрытых глазах почему-то появились слёзы.

А что я, собственно, такое предложил? Пустяк! Я же в отпуске.

– Пётр, не волнуйся. Я всё придумал: сейчас мы вызовем такси, придумаем тебе маскировку… ведь маскировка тебе нужна? Так? – Он еле заметно кивнул. – Вот и довезу тебя до места.

– Я… я премного благодарен тебе, Андрей, – с неожиданным жаром вырвалось у него. – Я никогда не останусь в долгу.

– «Премного благодарен!» – хмыкнул я. – Пётр, ты так выражаешься, что я ощущаю себя во дворце на королевском приёме! Но теперь – к делу. Давай договоримся. Я понял, – а я не дурак! – что ты не стремишься мне всё рассказывать. Но мне придётся по ходу задавать вопросы. Признаюсь, я тебе не особо доверяю, да и ты мне, думаю, тоже…

– Но ты до сих пор меня не выдал. Значит, у меня есть надежда.

– Примите сообщение! – опять прозвучал псивойс.

– Давай! Сюда, на стену! – Я немного расстроился, что нас прервали.

На стене появилось изображение местами одетой незнакомой мне женщины. Томным загадочным голосом она сообщила, что видела моё изображение в обнажённом виде в комнате знакомств. Странно. Что-то не помню, чтобы я посещал это заведение в псинет, может, коллеги надо мной подшутили? А сейчас эта дама узнала, что у меня День рождения, и решила меня поздравить и подарить свои внутренние впечатления от размышления на тему интимной фантазии со мной.

Чёрт с ней. Я решил согласиться и вошёл в пси-отношения. В ту же минуту мной овладели какие-то непонятные переживания, что-то истерически-женское, совместно с эротическим. Может быть, это и было бы интересно в другой момент, но то, что творилось в моей реальности, было гораздо интереснее.

– Прервать пси-отношения! – скомандовал я.

– Сообщение прервано, – доложил псивойс. – Адресат просит по десятибалльной шкале оценить сообщение.

– Поставь пять из десяти, – машинально ответил я. Мне не хотелось обижать незнакомку. Хотя вполне могло оказаться, что это тестировали какое-то приложение для взрослых.

Пока я нежился в чужих переживаниях, Пётр начал надевать джинсы. Лицо его было как раскрытая книга души и выражало отчуждение. Ну вот, опять что-то ему не так!

– Извини, отвлекают, – смутился я. – Больше не буду пока принимать сообщения.

– Примите сообщение! – снова прозвучал псивойс.

– Не надо, – ответил я. – Позже.

– Это срочный вызов с Марса.

Я вздрогнул… повернулся к Петру…

– Извини, пожалуйста. Это – мои родители. У нас всё не просто. Я должен принять.

И сразу ушёл в другой отсек.

Это действительно были мои папа и мама. У них был обеденный перерыв, и они нашли время, чтобы меня поздравить. В качестве подарка перевёли на мой счёт большую сумму, на неё я ещё пару лет могу снимать такой же жилой блок, а может и больше. Но я старался сохранять сухое выражение лица. Да, я ещё не мог простить.

– Скоро контракт кончается, и мы будем дома! – Мама словно читала мои мысли.

– Скоро? Это через сколько лет? – спросил я.

Отец с матерью переглянулись, и мама смущённо произнёсла:

– Через пять…

– Это замечательно! – разозлился я. – Как раз отпразднуем вместе моё тридцатилетие!

– Извини, – тоном проповедника произнёс отец. – Но всё-таки ты – уже большой мальчик и знаешь, как важно самореализоваться в этом мире. Пока я достраиваю базу, мама твоя озеленила уже несколько зон, и тут вовсю проживают люди! Андрей, какое же это счастье – иметь общественно полезный труд!

Нет, папа, подумал я, если бы я знал, что значит самореализовываться, то я бы не умирал сегодня утром от пустоты. Ты сбежал от неё аж на Марс, бросив меня. Всё настолько плохо у тебя, папа, что тебе даже не страшно было бросить меня в мои двенадцать лет?

Опять откупились деньгами… Ну что ж… Придётся принять вот такую родительскую «любовь».

– Берегите себя, – сказал я, подчеркнув слово «себя».

– Извини, сынок, если что не так. До свидания!

Проекция растаяла в воздухе.

– Если что не так?! – закричал я ей вслед. – Всё не так, папа! Всё не так!!

Я забыл, что не один. Вспомнив о Петре, я взял себя в руки и вернулся в спальный отсек.

Пётр стоял, опирался на стол одной рукой, а другой наливал кипяток в кружку. Рука дрожала, и струя не всегда попадала в цель. Но в целом справлялся хорошо.

– Всё непросто? – спросил он.

Я кивнул. Он подвинул мне чай. Мы сели. Погружённый в свои мысли, я начал жевать салат. Он был безвкусным, как и рагу. Пётр, напротив, ел с большим аппетитом, но не быстро, словно ему было трудно или каким-то усилием сдерживая себя.

– Непросто простить родителей, – вдруг заговорил он. Я удивился: до этого только я инициировал разговор. – Ведь сердце сына говорит, что вы меня родили, бросили в этот мир, а я не просил.