Однажды вечером я не выдержал и написал:

«Маша, приезжай, пожалуйста. Женя уехала, я один».

Почему не поехал сам? Наверно, чтобы не долбить лбом закрытую дверь, если не захочет открыть.

Голубые галочки долго висели без ответа, потом прилетело:

«Хорошо».

Маша приехала через час, и за это время я едва не рехнулся. Чего только не приходило в голову, но когда открыл дверь, там стало так пусто, как в квартире, откуда выехали жильцы.

Я целовал ее в прихожей, прижав к стене, и она отвечала, задыхаясь, стягивая с меня футболку. Подхватил ее на руки, отнес в комнату, раздел, путаясь дрожащими пальцами в пуговицах. Это был самый невероятный, самый улетный секс за все время, с самого первого раза. Первый… нет, он просто был первым, это было другое. А сейчас…

Наверно, после такого не страшно и умереть.

— Маш, выходи за меня замуж, пожалуйста, — попросил, едва отдышавшись. — Я уеду только в середине сентября. Если завтра подадим заявление…

— Нет… — ответила она, отвернувшись.

Мне показалось, что ослышался. Как будто ведро холодной воды на голову вылили. Наверно, зашипело даже.

— Нет? Почему?

— Не хочу, чтобы кто-то из нас об этом пожалел.

— Но почему ты думаешь, что пожалеем? — хотелось кричать, но из горла вырывался только какой-то задушенный сип.

Она не ответила. Повисла тяжелая тишина, которая с каждой секундой давила все сильнее.

— Извини, — Маша встала. — Я пойду.

Она оделась и ушла. А я уткнулся носом в подушку и разревелся — как в детстве, когда уезжала мама.

Глава 24

Глава 24

Маша

— Фотку скинешь?

— Зачем, Кеш? — удивилась я.

Мы встретились в «Севере» на Невском. Кеший взял нам кофе, пирожные, и мы сели за столик. В курсантской форме он выглядел так, словно уже был командиром корабля. Я заметила, с каким интересом посматривают на него девушки, да и женщины постарше.

Мне нужно было сказать ему, что Марго выходит замуж. Не по телефону, не в воцапе. Я знала еще с лета, но все тянула. Надеялась, что этого не случится? Может быть. Мне казалось, что и сама Марго не до конца уверена. Она показала фотографию жениха, того самого Михаила, с которым ездила в Грецию, и он мне здорово не понравился. Но говорить об этом я, разумеется, не стала.

Рассказывала о нем Марго не слишком охотно. Я знала только то, что он на девять лет ее старше, разведен и что у него своя компания, сдающая в аренду строительную технику. А познакомились они в автошколе, где получали права на мотоцикл.

— На мотоцикл⁈ — у меня аж челюсть отвисла. — Ты и на мотоцикле умеешь?

— Ага, и на машинке швейной тоже, — рассмеялась Марго. — И на обычной машинке, с восемнадцати лет. Кешка, походу, на меня и запал, когда я на мотике к школе подкатила. Три года назад, когда на работу устраивалась. Он на крыльце топтался, я спросила, где канцелярия. Пялился так же, как ты сейчас.

Выслушав меня, Кеший усмехнулся, закусив губу.

— Передай, что я желаю ей счастья, — сказал, глядя в сторону. — Пусть у нее все будет хорошо. Ты на свадьбу пойдешь?

— Да, конечно.

Вот тогда-то он и попросил скинуть ему фотографию.

— Зачем? Не знаю. Просто пусть будет. Только не с женихом, ладно?

Повисла пауза. Раньше нам всегда было о чем поговорить, а сейчас я не знала, какую выбрать тему.

— Ну а ты? — прервал молчание Кеший. — Ты как?

— Я?..

О том, что Севка собирался в Испанию, я никому не говорила. Не хотелось, чтобы жалели или, наоборот, злорадничали.

— Мирский уже улетел?

— Ты знаешь? — промямлила жалко. — Позавчера должен был. Кажется.

— Катька сказала. Она же со всеми учителями в контакте. Наверно, от Евгеши узнала.

— А ты в контакте с Катькой? — я попробовала уйти от ответа.

— Так, общаемся иногда в сети. Чисто по-приятельски. Она хорошая девка, только какая-то… не знаю, неприкаянная. Очень хочет быть правильной, идеальной, но получается не особо, поэтому вечно из-за всего парится.

— Ты говорил, она тебе нравилась… до Марго. Ой, извини, — я смутилась, сообразив, что зацепила свежую рану.

— Да что «извини», Маш? — Кеший похлопал меня по руке. — Все норм, забей. Я же не думал, что она реально будет ждать, когда я вырасту. А Катька… ну да, нравилась когда-то. И что? Ты мне тоже нравилась.

— И ты мечтал купить мне мороженое.

— А кстати, хочешь мороженого?

— Хочу, — вымученно улыбнулась я.

Он сходил к стойке и заказал мороженое. Вернулся и спросил:

— Ну так и что? Маш, не держи в себе. Я же вижу, что тебе плохо.

— Плохо, Кеш, — сдалась я. — Очень плохо. Не знаю, как я вообще продержалась этот месяц. Сейчас хоть учеба началась, с первых дней пашня. Анатомия, гистология — это ад. Как все только в голову помещается? Биохимия, физиология, микробиология — тоже капец полный. Нет времени страдать.

— Маш, два года быстро пройдут. Он вернется.

— Нет, — я покачала головой. — То есть вернется, наверно, не знаю. Но мы… походу, мы расстались.

— Что значит, походу? — Кеший сдвинул брови. — Ты не знаешь, расстались или нет?

— Мы очень сильно поссорились, когда он сказал, что уезжает. Вернее, он тогда еще не решил. Хотя… мне кажется, что решил сразу, просто не говорил мне. Тянул до последнего. Я психанула, он психанул. Ушел к Евгеше. Потом Марго мне клизму вставила. Что я не должна на нем гирей висеть. И что надо помириться. Кеш, я ведь понимаю, это его шанс. И я на его месте тоже, наверно, уехала бы, но…

— Боишься, что он тебя бросит?

— Да, мудрый змей… змий. Боюсь. Боялась. А потом он написал, попросил приехать. Я приехала, и… Черт, он предложил мне выйти за него замуж. Вот прямо сразу. Пойти и подать заявление, чтобы расписали до его отъезда.

— И что? — официант принес мороженое, и Кеший подвинул вазочку мне. — Ты отказалась?

— Да.

— Почему? Если ты так боялась, что он тебя бросит?

— Кеш, ты правда не понимаешь? — чтобы не расплакаться, я запихнула в рот огромный кус мороженого. Аж зубы заломило. — Я хотела за него замуж. Ну не прямо сейчас, конечно, попозже. Но не вот так. Не гарантийным талоном, что я никуда от него не денусь. Или он от меня. Ой, вы знаете, я, вообще-то, замужем, но муж мой хрен знает где и хрен когда вернется — если вообще вернется. А потом Мирский мне пишет: прости, Маша, но это была ошибка, я встретил другую, давай разведемся. Или я вдруг в кого-то влюбилась.

— Да нет, это как раз понятно. Но ведь можно было какие-то слова найти, объяснить?

— Можно было, Кеш. И я их нашла. Потом. Когда домой приехала. А в тот момент смогла сказать только одно. Не хочу, чтобы кто-то из нас об этом пожалел. И это была правда. Была — и есть.

— Ну все равно, — не сдавался Кеший. — Это ведь не накануне его отъезда было. Ты сказала, что вы успели бы расписаться, значит, как минимум месяц назад. Так? Значит, могла ему все слова сказать — которые потом нашла?

— Не могла. Он просто не захотел слушать. Ничего, Кеш, я справлюсь.

Как я вообще не рехнулась за этот месяц? На следующий день позвонила — Севка сбросил. И еще раз. И еще. Писала — он не открывал. А потом перестала. Ждала, что позвонит или напишет сам. Не дождалась.

А позавчера утром поехала в аэропорт. Наобум. Знала только, что он летит в этот день в Барселону. Посмотрела расписание и поехала к первому прямому рейсу. Хотя он вполне мог лететь и с пересадкой. Снова набрала номер — абонент недоступен. Стояла у табло, крутила головой во все стороны — боялась пропустить.

И не пропустила!

Севка шел с девушкой — блондинкой в ультракоротком мини и сандалиях-гладиаторах. Я спряталась за табло и смотрела на них, пока они не сдали чемоданы в багаж и не отправились на контроль.

Но об этом Кешему я рассказывать не стала.

Сева