— Зачем это сохранять если между нами ничего нет ,Альберт? — спросила я печально и вздохнула. — Мы же просто соседи…

— А давай станем друг для друга чем-то большим? — лукаво предложил муж.

Я отрицательно качнула головой и через сорок минут Альберт уехал к себе. Я сидела и разбирала письма на почте. Все ждала ответа по франшизе, но ничего не было. Устав и решив, что пора спать я собрала все вещи и ушла в ванну. Пока стояла под душем мой телефон завибрировал, и только выйдя, я увидела сообщение с незнакомого номера.

«Кофе все еще в силе, Валерия. Не отказывайтесь».

Глава 40

Внимание успешного красивого и дико сексуального Нестерова льстило и так подбрасывало мою самооценку, что внутри меня просыпалась такая роковая красотка, которая при взгляде в зеркало понимала реальность и снова медленно исчезала в глубинах души.

Это было всего лишь мгновение, в которое я верила, что была привлекательна, но потом я напоминала себе, что нет и все возвращалась на круги своя.

Я утром я хотела выбросить мобильный, чтобы не слышать будильника.

У меня были помимо работы назначены встречи в клинике пульмонологии, поэтому Макса в садик я собирала в ускоренном режиме.

И вообще вся дальнейшая наша жизнь почти сложилась в хороший пазл. Я отводила сына в садик. Через день его забирал Альберт. Но даже когда он его не забирал, то все равно приезжал вечером на ужин. А разговоров куда уходит папа становилась больше.

Настолько больше, что накануне восьмого марта меня прорвало, и я позвонила Альберту:

— Надо поговорить с сыном, — сказала я холодно и муж хмыкнул:

— Красный или зелёный, Лер? — спросил не в тему муж, и я оторопело посмотрела на свое отражение в зеркале.

— Ты о чем вообще? — уточнила я растерянно.

— Выбери красный или зелёный, — с нажимом повторил Альберт.

— Пусть будет красный, — нехотя сказала я и как раз открыла рот, чтобы продолжить эпопею с разговором, как Альберт перебил:

— Я поговорю с сыном, но давай после первого заседания. Оно ведь на днях правильно?

Муж спрашивал это таким ненавязчивым тоном словно бы мы обсуждали какое вино на ужин выбрать. И я растерянно угукнула и положила трубку.

А на праздник мне доставили букет белых роз и в коробочке простую подвеску из золота с капелькой из рубина и к нему в комплекте такой же браслет и серёжки.

— Альберт, что это означает? — спросила я, тут же набрав мужа.

— Все-таки изумруды Лер, да? — разочарованно уточнил муж, и я потеряв мысленную связь вдруг залипла на том, как переливались камни.

— Нет, — тихо произнесла я, почему-то прикасаясь кончиками пальцев к холодным, но таким манящим камням. — Они красивые. Но зачем, Альберт?

Во мне вдруг очнулась маленькая девочка Лера, которая влюбилась в парня из общей компании. Она взвизгнула и обрадовалась тем незамутненным счастьем, которое бывало при виде простого букета нарциссов.

— Сегодня праздник, и я просто хотел сделать тебе приятное… — произнёс муж словно бы стыдясь такого проявления чувств и я слишком печально для сильной и независимой спросила:

— А почему раньше не хотел этого приятного для меня? — голос дрогнул и в голову влезли мысли о заседании. Меня всю затрясло от осознания финала. Закономерного и не такого как в сказках.

— Потому что дурак! — рыкнул муж и положил трубку, а я осталась сидеть и смотреть на украшения.

Макс захотел именно в этот день сходить в батутный центр. Он сначала опустил глазки в пол, а потом протянул так печально:

— Но мы же давно хотели…

Я присела на корточки и погладила сына по голове.

— Раз хотели, значит поедем.

Я быстро набрала маму и отменила вечер с внуком. Написала девочкам из салона, что меня не будет на корпоративе, а потом Максим снова поставил меня в тупик.

— Мааам… а папа приедет? — сын смотрел на меня своими небесными глазами, в которых читалось, что он все понимает и все знает и мне от этого казалось, что я его без ножа резала, оставляла на сердечке кровавые рваные раны и не знала как такое потом залатать.

Я подняла мобильный и набрала мужа:

— Максим в батутный парк зовёт… — за время нашего начавшего развода мы с Альбертом безумно много пересекались и казалось, что пока все у нас было хорошо, мы столько не говорили и не виделись.

— Во сколько? — только и уточнил муж, а я пошла на попятную.

— Если у тебя конечно нет планов. И тебя в ресторане никто не ждёт… — почему-то мысли, что у Альберта кто-то мог появиться все равно ранили. Я как будто не смирилась с мыслью, что мы разводимся хотя по сути он свободный мужчина.

— Вы мои планы, — резко и грубо оборвал мои мысли муж, и я быстро произнесла:

— В семь на Менделеева.

Альберт приехал чуть раньше и забронировал нам столик в уютном уголке. На муже был спортивный костюм с серой обтягивающей футболкой. Почему-то мой взгляд тут же выцепил, что муж похудел и стал как-то суше что ли.

— Ну что разбойник, — сказал излишне воодушевлено муж и подхватил Макса на руки. Сын захохотал и вцепился в отца. — Пойдем покорять вон те горы?

Мы же виделись почти каждый день, но я не замечала как осунулся муж и как изменился.

— Лер, закажи что-нибудь ну такое, — попросил Альберт оборачиваясь ко мне. — Пиццу что ли.

— Пицца! — взмахнул ручками Макс, и я кивнула, а потом они исчезли из моего поля зрения и вернулись только через полчаса. Максим весь мокрый, запыхавшийся с покрасневшими щеками и Альберт… Точно такой же. Только от него остро пахло туалетной водой, через которую не пробивался запах его тела.

Макс схватил бутылку с водой и жадно отпил почти треть, а потом с криками убежал снова прыгать в кубики.

— Я стар для этого дерьма… — выдохнул Альберт и присел возле меня на диван, откинулся на спинку и повернул ко мне голову. — А ты все так же юна и прекрасна…

Мои щеки тут же загорелись и так что мне захотелось тут же спрятать лицо в ладонях.

Почему он так себя не вел в браке?

Почему ему надо было все разрушить до основания?

Почему?

— А нам обязательно надо появляться в суде? — спросила я, выбивая почву из-под ног у мужа.

— Можешь не ходить, — посерьезнев сказал муж. — Я потом тебе расскажу, что там решат…

Я занервничала, потому что стараниями Альберта там вообще ничего могли не решить, поэтому одиннадцатого марта я увиделась с мужем в коридоре суда.

Мы стояли по разные стороны узкого пролета и смотрели друг на друга. Я так ждала вопроса от Альберта о том не передумала ли я. А он наверно этого же ждал от меня, потому что когда секретарь назвал нашу фамилию, то муж поджал губы.

У меня ноги отнялись. И все мышцы стали как кисель. Я просто не могла сдвинуться с места и войти в кабинет. Нет. Это должно было случиться. Именно здесь в коридоре остро пахнущим типографской краской почему-то и бумагой. А еще немного хлоркой, потому что безопасный режим никто не отменял и все обрабатывали с дезсредствами.

Альберт заметил мой паралич и приобнял меня за талию и подтолкнул к двери. Я почему-то инстинктивно вцепилась ему в руку. Так словно он хотел меня столкнуть в пропасть, а я упиралась и желала жить. Я подняла резко заслезившиеся глаза на мужа и наткнулась на мягкую улыбку. Муж словно светился весь изнутри чем изрядно меня выбесил, поэтому я все же шагнула в кабинет и села за длинный стол.

Я не знала как должно происходить заседание, но наверно бракоразводные дела именно так и слушались только у нормальных людей адвокаты не работали удалено как мой Арсений.

— Развод… — произнесла женщина чуть старше пятидесяти и поджала губы. Перевернула ручку и стала постукивать ей по столу. Меня каждое соприкосновение пластика и дерева окунало в безнадегу и я вздрагивала от этого. — А причины?

— Нам… — язык не слушался, и я как пьяная сначала губами шёпотом произнесла фразу, а потом только смогла сказать ее вслух: — Нам так будет лучше.

Женщина хмыкнула и перевернула лист, вчиталась и обратив на нас взгляд, спросила: